Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце

– Фотошоп! Лжет эта тварь, - плюется ядом и подскакивает с места.

Не выдержав, Костя хватает его за локоть, с силой сжимает и рывком дергает вниз. Женя буквально падает на стул, морщится от боли – и потирает плечо, которое, кажется, ему едва не вывихнул собственный адвокат. Славин укоризненно смотрит на «напарника», но тот уже вернул себе ледяную маску и сейчас выглядит невозмутимо, будто ничего не произошло.

– Штраф гражданину Пономареву за неуважение к участникам процесса, - судья добивает и так пострадавшего Женю. – Еще одно предупреждение, и вы будете удалены из зала, - остудив его пыл, объявляет: - Суд готов озвучить свое решение.

На этих словах у меня замирает сердце. Затаив дыхание, вся превращаюсь в слух. С каждой строчкой, которую зачитывает судья, я все шире округляю глаза, не в силах поверить своей удаче.

Воскресенскому удалось невозможное: при помощи Славина он доказал, что кафе полностью мое, и смог вернуть его, как и обещал. Более того, Женю обязали возместить материальный ущерб, нанесенный помещению так называемым «ремонтом». И вишенкой на торте стал запрет на приближение и к кафе, и ко мне.

– Что за хрень! – по-хамски выкрикивает Женя. Вспотевший, взъерошенный и красный от возмущения. – Почему вы слушаете эту стерву? Она что, и вам дала?

Судья пропускает подтекст мимо ушей или намеренно игнорирует, зато понимаю его я. Обхватываю горящие щеки ладонями, потому что мне стыдно за бывшего мужа. И отчасти за себя, потому что именно я когда-то выбрала такого урода. А ведь родителям он никогда не нравился. Как всегда, они оказались правы.

Вздрагиваю, ощутив пугающе мрачную энергетику. Воздух в зале накаляется. С беспокойством смотрю на Костю, который готов разорвать Женю в клочья, наплевав на репутацию и карьеру. На все! За секунду до того, как он совершит роковую ошибку, появляется охранник и выводит бывшего из зала суда.

Воскресенский провожает их взглядом, лихорадочно сжимая и разжимая кулаки. Сдерживается, чтобы не рвануть следом. Призвав остатки силы воли, все-таки досиживает до закрытия заседания. Как только судья встает, собираясь уйти, надо мной нависает Славин.

– Поздравляю, Вера Александровна, а теперь я отвезу вас домой, - тараторит, бегая взглядом по сторонам. Ведет меня к противоположной от центрального входа двери.

– Но… - растерянно оборачиваюсь на Костю, который собирает портфель, чересчур грубо запихивая в него папки. Старается оставаться холодным и каменным, но негатив пробивается через брешь в его потрескавшейся оболочке. Не хотелось бы оставлять Воскресенского в таком состоянии.

– Это тоже его поручение, - настойчиво тянет меня за собой надоедливый Славин.

– Я не подчиняюсь приказам, - сопротивляюсь, но тщетно.

– Знаю, он предупреждал, - хмыкает обреченно. – Послушайте, Вера Александровна, вы мастерски спровоцировали бывшего мужа и удачно вывели его на эмоции. Его агрессия сыграла нам на руку. Однако на Константина вы тоже действуете сильно. Хотите, чтобы он сорвался, разнес здесь все и прибил Пономарева? Тем самым он рассекретит себя и перечеркнет результаты дела. Вы этого добиваетесь? – сдавленно отчитывает меня Славин и трясет документами в руках.

– Нет, - отрицательно качаю головой, украдкой поглядывая на Воскресенского.

– Пономарев еще на территории. И наверняка захочет поговорить со своим адвокатом, который «проиграл» дело. Нельзя, чтобы он видел вас вместе.

Вздохнув, нехотя соглашаюсь со Славиным. Раздражение отравляет кровь, но разум призывает меня подчиниться. Я и так не должна быть на заседании. Из-за своей импульсивности я могла все испортить.

Позволяю вывести меня через черный вход на служебную парковку. Покорно сажусь в машину и пытаюсь осознать, что сегодня произошло. Заодно решить, что со всем этим делать. Голова разрывается от мыслей, а сердце – от чувств.

Разве можно ощущать себя одновременно обманутой и спасенной? С Костей всегда так. К нему нельзя относиться хорошо или плохо. Он балансирует где-то на пограничье. Насквозь пропитан противоречиями – и заражает ими меня.

«Буду на даче ближе к ночи. Верю, что ты не бросишь дочек и дождешься моего приезда», - приходит сдержанное сообщение от Кости.

Фыркнув, начинаю нервно смеяться, прикрыв глаза и прижав ладонь ко лбу. Воскресенский даже на расстоянии дергает меня за ниточки. Знает, как я отношусь к лапочкам и что я просто не смогу от них уйти. По крайней мере, не сегодня. Привязал меня детьми – и пользуется моей слабостью.

– Манипулятор, - машинально выдаю вслух.

– Он провернул все это ради вас, Вера, - заступается за товарища Славин.

Отсмеявшись, поворачиваюсь к нему, натягивая ремень безопасности. Отвлекаю его от дороги.

– Петр, расскажите лучше, как давно вы дружите с Костей?

– Дружили. В прошлом. А потом произошла некрасивая история, - хмуро бурчит он и осекается.

– Нам ехать несколько часов, - откидываюсь на спинку, удобнее устраиваясь в пассажирском кресле. – Рассказывайте свою историю.

– Нечем там хвастаться, - виновато скрипит, прокручивая руль. – Его жена ушла ко мне, после чего он выгнал меня из фирмы и нас обоих оставил ни с чем.

– Заслуженно, - зло огрызаюсь, вспоминая, что говорил мне Костя о Дарье и ее любовнике.

– Согласен, поэтому реабилитируюсь, как могу, - тяжело вздыхает.

– Странно, что он вам еще доверяет.

– Мне – нет. Он просто знает, что я никуда не денусь, пока он не разведет меня с Дашей, - признается Петр, а потом вдруг устремляет на меня серьезный взгляд.
– А вот вам он верит. И убежден, что вы его не подставите и не предадите.

Его слова заставляют меня опешить. Отворачиваюсь к окну и резко умолкаю.

Посеянные Славиным зерна сомнений падают на благодатную почву и прорастают в самое сердце. Я больше не уверена, что поступаю правильно.

Остаток пути мы едем в полной тишине. Каждый думает о своем. Славин – о предательстве и искуплении. А я – о будущем, которое меняется с учетом новых обстоятельств.

Я вернула кафе, но так боюсь обжечься, что отказываюсь от мужчины. Кажется, любимого...

Глава 35

«Ближе к ночи», обещанное Костей, слишком затянулось. Самое время усомниться в том, приедет ли он вообще. Но Воскресенский всегда выполняет свои обещания, и сегодня на суде в очередной раз доказал это.

Если он задерживается специально, в надежде, что я не дождусь, то у меня для него неприятный сюрприз. Потому что даже после нескольких утомительных часов купания и укладывания малышек, с песнями, разговорами и сказками, я сама так и не смогла уснуть. Сердце мечется в груди, как раненый зверь в клетке, голова взрывается от мыслей, а по телу носится табун мурашек, подгоняемый вечерней прохладой и волнением.