Лара. Пленница болот

— Где? — все оживились, поднялись с земли.

— Дальше, за лесом, — указал он на запад от нас.

— О нет, — простонала Зоя, — я идти больше не могу.

— Так оставайся здесь, — огрызнулся Фёдор.

Он сел, вылил воду из сапог, снял штаны и носки, выжал их и стал одеваться:

— Вы как хотите, а мы пойдём. Осточертел мне этот лес, это болото и эти чучела ночные. Наталья, чего сидишь? — прикрикнул он на жену, — собирайся!

Наташа виновато оглянулась на нас, поднялась и подошла к мужу.

— Все пойдём, — устало вздохнул дед Михей, — только дух переведём. Часа три в запасе у нас ещё есть. Но ты можешь идти, коль так приспичило.

Фёдор и Наталья ушли.

— Как вы думаете, там неопасно? — спросил Гриша, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вот и проверим, — ответил Трофим.

— Наташу жалко, — Люба печально смотрела вслед удаляющейся парочке.

— Она сама выбрала такую жизнь, — пожала плечами Зоя.

Мы стянули промокшую одежду, как могли выжали и привели её в порядок. Гриша собрал немного хвороста, разжёг своими руками костёр и вскипятил воду. На еду решили время не тратить, но детей надо было напоить хотя бы чаем, и самим не мешало согреться. На пронизывающем ветру не помогали даже куртки.

Скоро костёр затушили и тронулись в путь. В той стороне, где указывал Гриша, виднелся высокий частокол, довольно большой протяжённости.

— А село то немаленькое, — присвистнул Трофим.

— Эти не вернулись, — продолжил Пётр, муж Марии, — значит, всё нормально. Приняли их там.

— Или прибили. Сразу, — мрачно добавил Леонид.

— Тьфу на тебя, — разозлилась Мария, — что же ты, ирод, болтаешь такое, да ещё и при детях.

Гневная тирада заставила Леонида стушеваться, он отступил, скрываясь от разъярённой женщины.

Дети еле волочили ноги, мужчины подхватили самых маленьких на руки. Несмотря на краткий отдых, брели мы медленно. Усталость брала своё. В лесу было сумрачно, кроны закрывали и без того тусклый свет солнца.

— Интересно, а если света нет, твари и днём шастать могут? — Поминутно оглядываясь, спросил Трофим.

— Молчи ты, — угомонил его дед Михей — не стоит беду кликать. Не поминай лихо…

Лес больше не радовал. Ранние сумерки обострили притупившийся страх, все невольно прибавили шаг. Кроны волновались над головой, изредка проплывал по воздуху сорванный лист. Шумели в ветвях озорник ветер, в кустах что-то шуршало. Раздавался скрип старых деревьев. Вся компания притихла, мужчины обступили нас по периметру, вскинул огнемёт дядя Лёва, поджог запал.

— Прибавим-ка шагу, — поторопил нас папа.

— Побойся бога, и так идём из последних сил, — отдуваясь, просипела Зоя.

— А сейчас побежите, — упавшим голосом сказал Леонид, указывая в лес.

Из темноты между деревьев показались твари. Штук пять. Они шли медленно, оценивая обстановку. Их пасти были распахнуты, словно монстры насмехались над нами.

Мы с отцом и Гришей вышли перед ними, заслоняя собой людей.

— Бегите! — крикнул парень.

— Нет! — Осадил всех отец, — впереди может быть засада! Отступаем все вместе. Если наши силы будут на исходе, тогда побежите.

Я с тоской оглянулась на частокол, уже хорошо различимый, но теперь неимоверно далёкий.

Твари, как по команде сорвались с места. Даже не успела вскинуть руки, как молния заструилась по земле, добравшись до ближайшего монстра. Двоих подпалил Гриша.

Отряд почти бежал, а мы пятились за ними вслед, прикрывая спины.

Два оставшихся монстра скрылись.

— Чует моё сердце, за подмогой пошли, — Гриша взволнованно вглядывался в чащу.

— Бежим, пока их нет! — дал отмашку отец, и все понеслись из последних сил к спасительному забору.

Твари мелькали среди деревьев, но приближаться опасались. Между лесом и селом была широкая полоса луга.

— Скорее! — поторапливал дед, сам почти задыхаясь от бега, — выйдем из леса, может, нас заметят, помогут.

Вот уже мелькали мимо нас последние деревья, и монстры решились на отчаянный рывок, мы не успели оглянуться, как они обошли нас сбоку и выскочили к дяде Лёше и Петру.

— Лара! Беги к Лёхе! — Крикнул отец и припустил с другой стороны. Твари были быстрее. Одни из них схватила Петра за горло, тот даже не успел замахнуться топором — и поволокла в лес. Не пройдя и десяти метров, она прижала лицо Петра к своей пасти. Мужчина задёргался, пытаясь отбиться. Гриша пальнул ей в ноги, боясь убить Петра. Монстр заверещал, выпустил добычу из рук и скрылся среди деревьев.

— Пошли, — дёрнул меня парень за куртку, — поможем ему.

Вторая тварь каталась по земле, её подпалил инженер. Мы добежали до Петра, подхватили ошалевшего мужика под руки и поволокли к деревне. Через луг несли на последнем дыхании, нас заметили, и широкие ворота стали медленно открываться.

— Скорее! Сюда! — к нам вышел полный мужчина, с лоснящимися щеками и маленькими поросячьими глазками.

Мы гурьбой забежали за ворота и повалились на землю, воздуха не хватало, лёгкие горели, живот сводило от боли.

— Успели, — расплакалась Люба, — успели.

Глава 18

Молча вокруг нас собирались деревенские. Даже дети не шумели и не бегали, просто стояли и смотрели. Тот мужчина, что открыл ворота, подошёл ближе.

— Всё хорошо. Поднимайтесь, вы в безопасности. Меня, кстати, Семёном зовут. Я навроде старосты тутошнего.

Он болтал и поднимал всех на ноги, дети прижались к матерям, напуганные и уставшие. Дядя Лёша встал сам, помог деду Михею. Мужчины потихоньку приходили в себя. Я опёрлась на дрожащие руки, села на землю. Ноги тряслись так, что даже сидеть было трудно. Дыхание никак не желало восстанавливаться, воздуха не хватало.

Я разглядывала деревенских. Видно, что без особого распоряжения Семёна здесь никто и шагу не ступит. Село было достаточно большим, край его терялся в лабиринте улиц. Домов двадцать-тридцать точно. Хотя сложно определить на первый взгляд. Добротные деревянные строения. Однотипные, словно сработанные под копирку. Дворы не огорожены. Чуть поодаль, в сторонке от остальных, стоял большой сруб.

— Вот, сейчас баньку затопим, попаритесь, — продолжал болтать староста, — покормим вас хорошенько, должно быть, наголодались, пока через болота шли.

— Мил человек, — обратился к Семёну дед Михей, — а где же это мы находимся? Как деревня ваша называется?

— Так, Завидово, — обернулся староста, — да вы не сидите, пойдёмте в дом. Там и отдохнёте с дороги. У нас с жинкой семья большая была, пять дочерей, а сейчас все замуж повыходили. Вот и коротаем мы жизнь свою вдвоём. Комнат у нас на всех хватит.

Раздались странные хрипы, я оглянулась, от Петра медленно отступали наши. Мужчину скрутило, из горла текла кровь вперемешку с гнойными массами. По двору разнеслась вонь полупереваренной пищи. Он упал на четвереньки. К нему подбежала мама: