Лара. Пленница болот

Я подняла руки, по ним побежали искры.

— Порядок.

— Отлично, — папа просто выломал по паре прутьев, освобождая проход.

Все выбрались из узилищ.

— Побудьте здесь, мы поищем, чем можно обороняться, — отец и дядя Лёша вышли за дверь.

— Девоньки, оставайтесь на складе, — сказал дед Михей, — куда вам против мужиков тягаться.

— Ну нет, — возразила Мария, — там и бабы есть, во-первых, думаешь, они в сторонке стоять будут? А потом, за детей моих… Мне сейчас сам чёрт не брат.

Люба и Зоя молча кивнули, соглашаясь с подругой.

Вернулись мужчины, таща в руках вилы, топоры, несколько прочных жердин.

— Вот, всё, что удалось найти, — высыпали они на пол свою добычу.

— Смотрите, — папа поднял самую настоящую бейсбольную биту, — отличная вещь! — махнул ей пару раз в воздухе.

— Ага, — усмехнулся Гриша, — особенно в ваших руках.

— Какой будет план? — дед Михей поднял топор, покрутил его.

— Идём к Семёну, он тут всем заправляет, — ответил папа.

— Добро, — Михей закинув топор на плечо, пошёл к двери:

— Вы с нами? — спросил он «стареньких» сидельцев.

Двое мужчин кивнули.

— Вот этого, блаженного — указали они на парня, что сидел в глубине клети, поджав к груди тощие ноги, — оставим здесь. Он повредился умом.

Мы выбрались наружу, обошли склад и за кучами навоза прокрались к улице, что вела прямиком к дому старосты.

Людей ещё видно не было, странно, деревенские встают рано. Короткими перебежками добрались до избы старосты и замерли, укрывшись за стеной одного из домов. Как только громкий стук сердца унялся, я расслышала голоса.

Оказалось, большая часть селян собралась перед крыльцом и что-то негромко обсуждала.

— Вот это попадос, — прошептал Гриша.

Глава 24

Мы замерли: одно дело справиться с горсткой людей, другое — вся деревня.

— Действуем так, — сказал отец, — будем использовать способности. Лара, Гриша, выходите, делайте по одному предупредительному залпу. Насколько хватит ваших сил?

— Если на полную мощность, как вчера, не более десяти-двадцати минут, — ответил Гриша.

— Достаточно, — кивнул папа, — наша задача их напугать, в бой вступаем только в крайнем случае.

— А как же Фёдор? — Спросил дядя Лёша.

— Он может заслонить собой одного, максимум двоих. Нам Угрюм не опасен.

— Выходим? — дед Михей оглядел нас.

— Может, подслушаем, о чём разговор идёт? — Предложила Мария.

— А давайте, — кивнул дядя Лёша, — всё полезно будет.

Мы замолчали, прислушиваясь.

— Зачем им рассказали о монстрах? Что договор у нас есть? — возмущалась какая-то женщина.

— А что это меняет? — спросил Семён, — они не разбегутся, как и остальных, свезём их в лес, да и дело с концом.

— Потом что? — вышел вперёд высокий, широкоплечий мужчина, — дальше кого им отдашь? Ты уже всех стариков свёз, ровно на погост. Хотя на кладбище было бы гуманнее. Ехать в город надо.

Староста скривился:

— В городе своих ртов хватает. Сами знаете, они нам продукты дают в обмен на молоко и мясо. Что мы к ним попрёмся?

— С коровами и пойдём, неужели земли не хватит там какую сарайку справить? Дети в безопасности жить будут. Что мы тут видим? Трясёмся от страха, как и прежде, только ещё и людей им своими руками скармливаем, — запричитала тётка в цветастом платке.

— Ты, глупая женщина, Дарья, — повернулся к ней Семён, — говорят тебе, не нужны мы в городе.

— А давай-ка, в следующий раз я с тобой съезжу и сам посмотрю, нужны или нет. Что-то темнишь ты, — добавил высокий мужчина.

Поросячьи глазки Семёна забегали:

— Ну, к чему это, Матвей? Разве ж я обманывал когда-то?

— Ты нас уговорил стариков своими руками монстрам в пасть сунуть, а теперь и детей скармливаешь. Ведь малые ещё и Лара, и Гриша. Нам ничего плохого не сделали. Ольга Романовна деток наших и нас самих лечила. Мужики вместе с нами избы чинили. Не по-людски это, — Матвей покачал головой, — не нравится мне так жить. Вы как хотите, если с собой в город не возьмёшь, пешком уйду.

— Иди, — хмыкнул Семён, — тварям всё равно, кого жрать.

— Ты нам зубы не заговаривай, — взвизгнула противным голосом низкая тётка, — сам с людоедами договаривался, да непонятно как. Теперь с городом голову морочишь. Кончатся чужаки, нас поведёшь на съедение. Пошли в город!

Мы переглянулись.

— Вот так поворот, — улыбнулся Гриша, — на такой волне, может, и селяне за нас будут.

— Тут ещё бабка надвое сказала, — почесал макушку дед Михей, — они к своим привыкли. Одно дело промеж собой хаяться, а другое — за чужого заступиться. Не больно они жалились, когда прошлых скармливали.

— Пойдём, выйдем к народу, — сказал дядя Лёша, — всё, что надо, уже услышали.

— Лара, Гриша, — позвала мама, — вы пока держитесь позади. Не пугайте их раньше времени.

Мы спрятались за спинами мужчин и потопали вслед за ними.

Лица сельчан при виде наших стали напоминать сломанный калейдоскоп: смятение, злость, удивление, растерянность. Всё смешалось. Народ непроизвольно отступил на шаг назад, будто привидений увидели. Наверное, так оно и было. Всех уже похоронили. Заочно.

— Вы… К-к-как здесь? — Семён забрался на крыльцо, — Забыли? Уговор у нас был?

— Уговор? — возмутилась Мария, — ты же, сукин сын, грозился детей наших убить.

Сельчане зароптали, детвора, бегавшая здесь же, с опаской прижалась к родителям.

— Выбора у нас нет, — пробормотал староста, — самим жить охота.

— А что за город? — Лев Андреевич обратился к деревенским, — вы же нам говорили, нет здесь других селений.

— Так мы и сами туда не ходим, — словно извиняясь, ответил какой-то мужичок, — только вот Семён ездит с Володей и Саньком, — ткнул он пальцем в здоровых бугаёв, которые вывозили нас в лес.

— Подельнички, стало быть, — вмешался дед Михей.

— И долго вы тут сидеть собираетесь? — папа обвёл взглядом растерянный народ, — пока, кроме старосты никого в деревне не останется? Как потом от тварей откупаться будете? Жребий тянуть?

Люди пристыженно молчали.

— Прекращать надо это изуверство, — сказал дядя Лёша, — собирайтесь и пойдём в город. Мы поможем добраться. Через все болота прошли, от тварей обороняясь. И сейчас не оплошаем.

На лицах деревенских засветилась надежда.