Ласковый Май

Он мог бы расправиться с ними и сам. Но, в преддверии рождения наших детей их отец не хотел проливать чью-то кровь. Кто знает, как это могло бы сказаться на наследниках рода. Теперь же… Теперь я сама очень сильна и могу постоять за себя. Пора уже вспомнить об этом.

Вход в пещеру зиял тёмным провалом в скале. Чётко указывая мне направление, оттуда тянулась сизая струйка обычного дыма. Оставив лошадку за ближайшей скалой, я откинула меховой капюшон и размяла ладони. Сила послушно отозвалась, и магия полилась тяжёлой, горячей и вязкой волной.

Нащупав на поясе нож, я решительно двинулась к входу в пещеру, и всего в паре шагов от него до меня вдруг донёсся звук тихой мелодии. Мягкий мужской голос на древнем языке ему в такт мурлыкал свою едва слышную песню.

Его звук я узнала бы даже во сне. Но как же он оказался?

Эпилог

Маленький, круглый очаг, пламя которого освещало чеканное лицо. Упрямый подбородок, высокий лоб, прямой нос, по-девичьи пухлые губы… Я никогда не устаю им любоваться. Мой мужчина.

Гордый разворот широких плеч, гибкость хищного сильного тела. Наступит ли когда-нибудь время, когда мы друг от друга устанем, насытимся, охладеем друг к другу? Возможно.

Услышав мои шаги, Мей медленно оглянулся и, откинув полог своего мехового плаща, приглашающе кивнул себе под бок. Без лишних вопросов я быстро скользнула туда, опускаясь на толстые шкуры и обнимая мужчину.

— Как ты здесь оказался?

— Не хочешь спросить почему?

— Хочу. Но не буду.

Мои руки сами как-то оказались под плотным меховым жилетом и проникли под толстую рубашку. Обжигающая мягкость податливой кожи под озябшими ладонями, тихий смех и осторожные, словно бы вопросительные поцелуи за ухом… Мне всегда его мало.

— Сюда может войти только тот, кому принадлежат эти горы. — произнёс тихо Мей. — По праву крови и нерушимого слова. Ты стала их полноценной хозяйкой. Владей.

— Это ты мне подкинул бумаги, негодник?

Слегка развернувшись, прижалась губами к шершавому подбородку. Похоже, Мей так спешил обогнать меня, что не успел даже побриться. Ему снова всё удалось. У величайшего из ведунов современности была лишь одна настоящая слабость.

Я.

Любой муж нашего королевства высказал бы недовольство супруге, сбегающей ранним утром из спальни, бросающей малых детей на попечительство нянек и в одиночку путешествующей в горы. Навстречу опасностям. Ради чего? Ради какой-то там тайны.

Мой возлюбленный встретил меня по дороге сюда, разведя свой костёр и разведав путь к сердцу хребта. Самый лучший во всём этом мире мужчина.

В нём немедленный отклик вызывало каждое лёгкое прикосновение. Рваный вздох отвечал поцелуям. Мои ладони, быстро спускавшиеся по спине, порождали его тихий стон. Распустив плотный ворот рубахи, пускаясь на грудь, я касалась губами его крепкой шеи. Мои пальцы порхали по белеющей в темноте гладкой коже, спускаясь всё ниже… Когда мои руки легли на широкий пояс ведуна, он окончательно сдался.

Откинулся на локтях и, прищурившись, громко вздохнул:

— Шарли, ты меня сводишь с ума.

— Будешь знать, как преследовать женщин в горах.

— Пф! — он рассмеялся беззвучно и наклонился, ловя мою руку губами. — Прости, но ты знала, с кем связывалась. Любопытство — часть нашей природы. К тому же я ждал здесь свою женщину. Требую снисхождения, милая.

Поцеловав мои пальцы, он легко отстранился, с громким щелчком расстегнув медную пряжку на поясе. Красноречивое приглашение. Знак вседозволенности. Никто здесь не сможет найти нас, никого больше не потревожат звуки нашей страсти.

В пещере было тепло. Пушистые шкуры лежали вокруг выложенного гладким камнем очага. Горел яркий бездымный огонь. Мне памятное зеленоватое пламя вспышкой приветствовало меня, мягкими бликами освещая пространство вокруг.

Нашу одежду, упавшую в мех светлых шкур. Нашу белую кожу, сияющую мягким, мерцающим светом. Всё как тогда. И ощущение громко зовущей меня чёрной бездны у нас под ногами.

— Я его слышу… — я прошептала, лбом крепко прижавшись к широкой мужской груди.

— Конечно, иначе и быть не могло, дорогая Шарли, — пальцами левой руки он бережно распускал мои косы. Пряди волос рассыпались по обнажённой спине, укрывая меня своим тёмным плащом. — Ведь я — часть этих гор. Мы все родом отсюда.

Подняв голову, я неверяще посмотрела на мужа. Неужели он шутит так странно?

— Суть ведической магии… — произнесла я, но Мей не позволил продолжить.

Его палец коснулся моих губ, осторожно обвёл их, спустился на подбородок, заставляя поднять лицо ещё выше.

— Магия жизни рождается там, где сплетаются силы стихий… — прошептал тихо он, прижимаясь губами ко лбу. — Наши реки в горах начинают свой путь. Камни скал рассыпаются в мелкий песок, разносимый ветрами. На нём растут сосны… Сердце огненной магии тоже здесь, рядом. Его пламя укрыто щитом хребта Кимберли.

— Красиво…

— Любовь моя, ты же хотела узнать свою силу? — горячее, влажное прикосновение губ на щеках. — Я помогу тебе.

Наши первенцы сделали первый свой вздох на отцовских руках...

И с момента их появления близость была недоступна нам обоим. Я невероятно соскучилась по нему и давно бы уже прервала этот пост, но… строгий лекарь красочно описал молодому отцу хрупкость женской природы. И Мей переехал в отдельную спальню…

Его тёплые пальцы легко пробежались по шее, отодвигая завесу волос, погладили отяжелевшую, ставшую невероятно чувствительной грудь. Я невольно отпрянула. Мей мне широко улыбнулся, спиною откидываясь на пушистое покрывало и увлекая меня за собой.

— Тебе очень идёт материнство, Шарли… — прошептал он мне в губы. —

— Лжец, — в ответ ему я печально усмехнулась. Я растолстела и…

Чуткий, умелый и страстный любовник, Мей знал толк в поцелуях. И в том, как заставить меня позабыть все слова и все мысли.

— Ты стала похожа на самородную жилу чистейшего золота.

От меня оторвавшись, он мягко толкнул меня в грудь, осторожно придерживая под спину. На мгновение растерявшись, я села, откинув волосы назад и медленно выпрямляясь. Ягодицами ощутила его возбуждение. В светлом взгляде мужчины плескалась манящая смесь самой восторженной нежности с радостью.

— Обманщик…

— Как спелое яблоко ты налилась зрелой, женственной силой, — его руки легли мне на бёдра и двинулись выше. — Будучи просто красивой, ты стала прекрасна.

Мужские ладони скользнули по рёбрам под грудь и на мгновение замерли. Мей снова вздохнул, прикрывая глаза и осторожно толкнув меня бёдрами. Он дышал громко, поверхностно, рвано. И не торопил меня, стиснув зубы от всё возрастающего напряжения. Горячий, пронзительный, возбуждённый. Мой. Мой, до последнего вздоха.