Лауреаты

Песня, конечно же, была о любви. Поскольку именно она движет миром. Ради нее летят самолеты, плывут теплоходы и тащатся скорые поезда. Мушкетеры обнажают шпаги, а шпионы – душу.

И вообще только истинной любовью рождено любое творчество – от скульптуры Микеланджело до любимой книги Полиграфа Шарикова «Переписка Энгельса с Каутским». Даже в частушке:

На базаре продавали

Чечевику с викою,

Подержи мой ридикюль,

А я пойду посикаю

– легко угадывается по-настоящему большое и сильное чувство.

В данном случае любовь подразумевалась светлая и долгая. К женщине, с которой делишь радость и горе.

Соответственно, песня называлась «Любимая» и была рассчитана на самый широкий круг доверчивых и восторженных слушателей отечественной попсы.

Я ее переделывал раз шесть. С каждым вариантом Сережа знакомил Берберова по телефону.

Что-то Стоян отвергал сразу, что-то – через несколько дней. Пока наконец не сдался и не сказал, что ему в общем, где-то, как будто, по большому счету, с некоторыми оговорками, отчасти, в принципе, можно сказать, в определенной степени нравится.

Мы это расценили как триумф высокого искусства и победу разума над силами тьмы. Сережа записал песню на аудиокассету. Так что еще одной целью нашей поездки было передать ее Стояну. Ну а уж потом с волнением ожидать большого всенародного признания.

(Правда, «Любимую» Берберов так и не запел. Подозреваю, что уже тогда в загашнике у него была раскрутившаяся позже «Милая, родная» – шлягер примерно такого же стиля и настроения, но, увы, не наш. Две практически одинаковых песни, как два медведя в одной берлоге, в репертуаре не уживаются. Так что Стоян просто-напросто незатейливо морочил нам голову. Но мы тогда об этом даже не догадывались.)

На той же кассете была записана наша еще более новая песня «Лапочка». У нее тоже есть своя трогательная история.

Началось все с моего хорошего приятеля – вечного поэта-романтика Андрея Муравьева. Он подрабатывал в отделе юмора газеты «Санкт-Петербургские новости». И однажды при встрече с намеком поделился свежей идеей:

– У нас газета проводит вроде как читательский конкурс на самый тупой песенный текст. Кому ж, как не тебе, уже можно сказать, известному поэту-песеннику, побеждать в этом конкурсе? Получишь японский цветной телевизор!

Мы разработали схему будущего выигрыша. Каждый пишет по десятку текстов. Еще что-то сочиняем вместе. Все стихи подписываем разными псевдонимами. Имеем огромные шансы отличиться и заполучить главный приз без шума и пыли.

Так что «Лапочку» я делал именно как пародию на супер-пупер-шлягер. Отвез ее в «Новости», выслушал порцию комплиментов, бросил взгляд на коробку с телевизором, которая стояла в кабинете замредактора Фокина. И прямо из редакции заехал к Красовскому – он пригласил на мелкое семейное торжество.

После третьей или четвертой рюмки Сережа стал припоминать накопившиеся обиды:

– По редакциям бегаешь, разной херней занимаешься, когда для меня что-нибудь сочинишь?!

Я выудил из заслуженного портфеля второй экземпляр «Лапочки».

– Посмотри, – говорю. – По-моему, тут что-то есть. Вроде, интересная вещь получилась.

А сам думаю – сейчас скажет: «Ты что, охренел – «Лапочка»? Еще бы написал – «тапочка»! Какой дурак это будет петь?»

Сережа ознакомился и радостно выдохнул:

– Гениально!

Тут же ринулся к роялю – и с ходу спел всю песню. Я раньше только слышал о таких минутах сплошного высокого вдохновения. А тут убедился, что они бывают.

Пару лет спустя, когда наш шедевр уже гремел буквально из каждого утюга, мы с Красовским так же сидели у него дома.

Только водка закончилась быстрее. И мы прямо из-за стола рванули в магазин.

На полпути дорогу пересекло юное беззаботное создание предположительно женского пола.

– Стой! – загремел Сережа.

Создание испуганно остановилось.

– Песню «Лапочка» слышала?

– Слышала, – неуверенно пролепетала девочка.

Сережа ткнул себя в грудь.

– Я написал музыку!

Юное создание критически хмыкнуло.

– А вот он – слова!

Девчонка захихикала и убежала.

Она думала, что лохматые краснорожие дядьки ее нагло обманывают. Она не предполагала, что мы нагло говорим правду.

Зато в «Новостях» все вышло наоборот. При подведении итогов конкурса случилось то, чего никто не ожидал. Телевизор исчез.

Тайком пронести полированный ящик мимо неподкупной милицейской охраны считалось нереальным. Замредактора Фокин трагически разводил руками.

В газете торопливо объявили, что телевизор якобы получил один из липовых читателей, за фамилией которого скромно скрывался Муравьев. Благо Андрей являлся хоть и внештатным, но сотрудником, а значит вникал в ситуацию и шел навстречу.

Спонсоров, которые выкатили электронный подарок, такой вариант устроил. В конце концов, какая разница, кто именно будет пялиться в импортный голубой экран? Мероприятие прошло, реклама засветилась – и ладно.

Главное – чтобы тот, кто платил, в итоге получал то, что заказывал. Тогда чужие деньги гораздо легче приносят нужную общественную пользу, взращивая хлеб и рождая зрелище.

Я где-то читал крайне поучительную историю. Один штатник-дипломат прибыл в малоразвитую африканскую страну. И ему захотелось привести в порядок новое жилище. Он за десять долларов нанял местного негра почистить бассейн.

На следующий день дипломат решил проверить, как идет работа.