Лебёдка аэронавта

– Что?
– переспросила Гвен.
– Это не возможно.

– Может и нет в ваших мастерских, - твердо сказал Джоннимен.
– Но корабль в открытом небе совсем другое дело. Нужно знать, как обращаться с ним так, чтобы ему нравилось.

– Ладно, если так будет понятней: ему не понравится такое рассредоточение, - не отступала Гвен.
– Основная полусфера Mark IV-Ds оснащена переменной чувствительностью. Чем ближе к положительному концу, тем более мощными являются проводящие пути кристалла. Чтобы увеличить до предела чувствительность, вам необходимо расположить прутья в асимметричной конфигурации. Если вы пойдёте со стандартной полусферой, излишки потоков будут стравливаться в никуда слишком легко. Прежде чем вы узнаете, что произошло, вы с падающего дирижабля будете наблюдать, как кристалл улетает на луну. Вы бы все это знали, если бы прочитали руководство.

Джоннимен стиснул зубы.

– Вечно исправляют то, что в исправлении не нуждается, - пробормотал он.
– Ладно. Ассиметрично. Покажи мне.

Глава 50

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, вентиляционные тоннели

Кто-то вырвал майора Эспиру из сна и он, проморгавшись, обнаружил обветренное лицо Сирьяко, нависающего над ним.

– Сэр. Эта женщина здесь.

Эспира прочистил горло и поднялся. Он не был уверен, сколько удалось поспать, но явно не так уж много, вдобавок ему снилось то, что он предпочел бы не помнить. Он встал на ноги с холодной, из-за стылого шпилевого пола, кровати.

– Пусть люди будут начеку, - приказал он сержанту.

– Да, сэр, - сказал Сирьяко и выскользнул наружу выполнять приказ. Рука воиннорожденного, хоть все еще сильно обожженная, больше не висела плетью и, когда он уходил, двигалась вполне непринужденно. Эспира на мгновение пожелал, чтобы в его роду текла кровь воиннорожденных. Если бы он родился Сирьяко, его спина не доставляла бы ему хлопот как сейчас.

Хотя, конечно, если бы он родился Сирьяко, он никогда не стал бы майором в морской пехоте Авроры.

Эспира одернул куртку, выпрямился и вышел из отдельного огороженного бокового коридора, который он занял по праву командира. Когда он появился, люди уже поднимались и собирали свое оружие и снаряжение.

Кэвендиш и её ручной монстр ожидали рядом. В глазах женщины сквозило напряжение и холод. Сарк выглядел как обычно, но Эспира достаточно долго пробыл с воином, чтобы заметить небольшое расширение зрачков в асимметричных глазах Сарка, означающее собранность и готовность к битве.

Он надеялся на беспечную, заносчивую самоуверенность Кэвендиш. Независимо от того, что она делала с альбионцами, это не входило в её планы. Какими бы полезными она не считала заложников, этого было недостаточно. Эспира на мгновение стиснул зубы, а затем заставил челюсть расслабиться. Жизни двух молодых девушек ничего не будут стоить, если Кэвендиш решит, что они не имеют для нее никакой ценности и, хоть у него не было особых причин любить этих девчонок, он предпочел бы оставить их связанными на том же самом месте, чтобы найти их позже и самолично перерезать глотки, лишь бы не оставлять в руках Кэвендиш или Сарка.

– Мадам Кэвендиш, - вежливо поклонился, Эспира.

– Майор, - проговорила Кэвендиш.
– Я считаю, что настало время действовать.

Эспира поднял бровь.

– Вы думаете, нам нужно начать пораньше?

– Я пошлю сигнал Армаде, майор, - отрезала Кэвендиш ледяным тоном.

Чудо такого мгновенного общение было хорошо во всем, подумал Эспира, но оно не ускорит дирижабль если он еще не на позиции.

– Осмелюсь спросить, почему вы считаете, что требуются стремительные действия, мадам?

– Я недооценила человека, - ответила Кэвендиш.
– Того самого капитана, который побил ваших людей в Ланкастерской Чановой.

– Он здесь?
– требовательно спросил Эспира.
– И вы не сочли нужным сообщить нам этот факт?

– Он всего лишь очередной изгой флота с экипажем каперов, - сказала Кэвендиш.
– Они не профессиональные солдаты и их количество значительно сократилось, но могут создать много шума, прежде чем ваши люди уничтожат их, и еще в состоянии сократить часть ваших сил.

– Где они?

– Судя по уверенности капитана Гримма, идут сюда, - ответила Кэвендиш.
– Ударьте по главной и второстепенной целям и подготовьте точку эвакуации. Я хочу, чтобы ваши люди ушли до их прибытия.

– И оставили большую мобильную боеспособную группу за своей спиной?
– спросил Эспира.

– Я займусь ими, - отрезала Кэвендиш.
– Они не смогут преследовать вас. Где пленницы?

Эспира заколебался.

– Майор, - сквозь сжатые зубы проговорила Кэвендиш.

– В заваленном коридоре, - наконец сказал Эспира. Он кивнул в сторону нужного туннеля.
– Там, ниже. Что вы предназначили им?

– Тоже самое, что я предназначила всей оставшейся развеселой шайке Шпилеарха, - медленно выговорила Кэвендиш, глядя в сторону, ее глаза загорелись какими-то причудливыми эмоциями, которые Эспира не смог определить.
– Забирайте своих людей и уходите, майор. Если вам дороги их жизни, через пять минут в этих туннелях не должно остаться ни души.

Эспира хмуро взглянул на женщину, но она не вернула взгляд. Затем он кивнул, снова поклонился и удалился.

Сирьяко шел с ним в ногу. Седеющий сержант на мгновение взглянул на Сарка поверх раненного плеча, затем повернулся к Эспире.

– Мы начинаем раньше.

– Да. Размести людей, как запланировано, немедленно. Без суматохи от основной атаки на Шпиль, нам придется двигаться быстро. Прикажи им оставить здесь все снаряжение и припасы, за исключением фляжек. Только оружие.

Сирьяко нахмурился, но кивнул.

– А те две девчонки?

На протяжении своей карьеры Ренальдо Эспира совершал множество неприятных, но необходимых поступков. Приказы исходившие от командования, обычно преследовали цель принести пользу в первую очередь самому командованию. Он давно избавился от иллюзий. Но даже в этом случае, где-то внутри него осталось достаточно совести, чтобы почувствовать стыд.

И ему стало стыдно за то что он вынужден был сказать сержанту.