Лечить нельзя помиловать

– Нет, – я с удивлением осмотрела собственную гостиную. – Ни капельки. Вы принесли меня домой?

Под боком дрожала Кудряшка, тыкаясь мокрым носом в ребра и волнительно поскуливая. Маленькая моя, славная и наверняка накормленная. Судя по легкому ванильному аромату, мой дом посетила муза кулинарии, и Женевьева напекла булочек. Я оставляла ей строгий наказ: лежать на диване и отдыхать в свое удовольствие, присматривая за Кудряшкой, периодически поглаживая любвеобильную мордочку. Но деятельная помощница не умеет бездельничать и вечно стремится довести мою обитель до идеала. Невроз, не иначе. Кто будет в здравом уме снимать люстру, чтобы ее помыть, до того, как на голову посыплется пыль? То-то.

– Где Женевьева? – вместо бального платья тело облачено в смирительную рубашку – наипротивнейший элемент местной моды.

Ночное рубище до пола с невообразимым количеством рюшей и бантиков. Выбраться из нее самостоятельно невозможно, как и двигаться – руки путаются в метрах ткани и кружев. Надевать это мерзкое пыточное устройство полагалось с помощью служанки, а после – лежать колодой, лишний раз не шевелясь. Зато распутства можно не бояться, ибо любовники потеряются в складках и помрут с голоду. Кажется, эту дрянь мне подарили.

– Ушла. Переодела вас в… буду честен, в саван моей прабабушки и попрощалась. Велела передать, что животина накормлена.

Согласно тявкнув, разомлевшая от тепла пуделиха сладко зевнула и прикрыла глаза. Насчет савана – согласна, в таких сорочках полагалось хоронить благочестивых домохозяек, не забыв про чепец и белые тапочки.

Вены болели. Не знаю, как я это определила, но каждой клеточкой чувствовала, что все сосуды буквально стонут от растянутости, словно литраж крови увеличился в разы. И вместо обычной кровеносной системы мое тельце обладает водопроводом с внушительным диаметром труб. Суставы скрипят, сухожилия ощущаются как порванные бельевые веревки. И страшная сухость во рту! Это же…

– Гиппократ-батюшка, я перестала быть магом? – ледяной озноб прокатился по позвоночному столбу.

Нет-нет-нет, только не полное выгорание! Мне нужна целительская магия, нужен мой дар! Столько пациентов еще не принято, Алеон не починен, Поль…

– Вы перестали быть сухой и чистой, – хмыкнул Клод из кресла. – Пришлось купить у лоточника бутылку воды и обмыть вам руки прежде, чем нести домой.

Капитан явно успел подремать сидя: на щеке отпечаталась ладонь, ноги вытянуты, и взъерошенные волосы торчат во все стороны влажными прядями. Вместо привычного мундира Алеон остался в одной праздничной рубашке, на которую поглядывал чуть брезгливо, то и дело оттягивая ворот.

– Принимали душ?

– Простите, – мгновенно признался он. – Оказалось, люди без присмотра лекаря страшно кровоточат. Боялся запачкать мебель.

– Что с пациентом? – голос мгновенно охрип, стоило вспомнить произошедшее.

Если я отключилась до того, как успела ушить рану… Сожру собственный диплом без масла.

Однако капитан меня успокоил, заверив в моем же профессионализме. Прооперированного мужчину доставили в круглосуточный госпиталь в отделение интенсивной терапии, правда, без одаренного целителя в штате. Но маг и не понадобился, состояние больного оценили, как удовлетворительное и оставили отсыпаться. Клоду случайно помогли прохожие: расходящиеся по домам горожане прекрасно знали, что за фрукт – капитан королевской гвардии, и привели отряд стражи. Алеону предлагали вызвать экипаж, но он отказался – наши парадные одежды пропитались кровью, пoтом и уличной грязью. Так и пёр меня до дома на руках, герой.

– Однако ваша служанка весьма впечатлительная особа, – ехидно ухмыльнулся он. – Сначала решила, что вас убили, позже приняла меня за злостного маньяка-насильника, и, только лишившись метлы, поинтересовалась моим именем.

Сломанная метла валялась в углу. Там же виднелась небольшая дурно пахнущая лужица. Проследив мой взгляд, Алеон тяжело вздохнул: «Поразительно экспрессивная собака» – и потопал в ванную. Вернувшись с половой тряпкой, капитан тщательно вытер безобразие и вежливо приподнял брови.

– Что вы смотрите, будто у меня вторая голова выросла?

– Вы убираете за собакой, – сам! Собственноручно!

– В детстве у меня был мастиф. Умный, но безобразно воспитанный пёс, за грехи которого отвечал я. Приходилось подчищать следы быстрее, чем их обнаружат слуги и донесут отцу.

Под боком раздалось оценивающее ворчание. Кудряшка – тоже изрядно умненькая девочка – слушала внимательно и одобрительно лизнула мне руку. Мол, поздравляю, хозяйка, мы нашли нам нового слугу.

– Мне нужно в госпиталь.

Ой, мама-мама, а голова-то как кружится. Напоминает первое путешествие порталом – желудок протестует, вестибулярный аппарат в шоке, обед требует его выпустить. Повезло, что сбежали до праздничного ужина. Хотя организм намекает, что неплохо бы поживиться замечательными булочками.

– Что-то болит? – встревожился эрл. – Где? Как сильно?

– Совесть болит. Прекратите квохтать, маркиз, я сейчас расплачусь от умиления. Нужно навестить пациента и помочь ему реабилитироваться, заодно почистить печень и почки от не самого гуманного наркоза.

С кресла донеслась тихая ругань. Зачем упоминать мою работу в такой оскорбительной позе? Хам.

Кое-как спустив свинцовые ноги на пол и попытавшись подняться, я внезапно поняла, зачем люди заводят мужчин. Чтобы в самый ответственный момент, когда колени подло надломятся, красиво упасть им на руки. Боевая реакция капитана сработала мгновенно, и через секунду надо мной нависло мужское уставшее лицо с явными следами небритости.

– Чего смотрите? Несите на кухню, будем восстанавливать резерв.

Наипервейшее средство от магической недостаточности – горячий травяной чай и хороший стейк с кровью, а лучше – говяжья или куриная печень в сливках. Однако мясных изысков в холодильнике не валялось, пришлось обходиться подручными средствами – микроинкапсулированным препаратом железа и травяным настоем. Подобные капсулы военные в зоне боевых действий поглощают, как аскорбинки, давая собственной энергии фору в несколько часов. Мне полагалось сразу пять штук, капитану – одну и то для успокоения.

Усадив меня на стул и поставив чайник на плиту, Его Гвардешество опытно полез в шкафчик, доставая чашки, сахар и травяной сбор. О как, фазан и в травах разбирается! Добро, полезное умение. Говорят, в предлесьях Ликантропа единственно доступные лекарства – это дары природы, и обречен тот солдат, который не выучил базовый курс иномирной ботаники.

– Ваше благородие, а часто рекруты отправляются в другие миры? – беспокойство за непутевого феникса пересилило уютное молчание.

– Зависит от политической обстановки, – нехотя ответил маркиз, ювелирно отмерив четыре грамма чабреца. – Последние два месяца курсантов переводят на практически ориентированное обучение. Пара недель в учебке и сразу в патруль куда-нибудь в Метапир. Чтобы пороху нюхнули, так сказать. Кому по возвращении захочется остаться в гвардии – тех милости просим в столичные и провинциальные части. А струсившим в мирах перевертышей дорога в сытую казарму заказана.