Лед Апокалипсиса 3

— А кто тогда рассказал?

— Двое стариков пересидели, сбежали, рассказали. Правда, они не пережили первую зиму, так что насколько их рассказ соответствует действительности, проверить уже нельзя.

— А сам, ходил, смотрел?

— Сейчас такое время, что ресурс нужен, так что да, очень скоро пришлось отбросить сантименты и всё основательно выпотрошить. Судя по трупам, версия если не истинная, то правдоподобная.

— Тогда, — помолчав какое-то время, ответил я, — какая в итоге разница, кто, кого, за что? Я, может быть, и не сильно-то хороший человек, но по большому счёту, им всем не повезло. Конец света привёл их в отчаянье, они выместили злость друг на друге. Как говорил Иешуа из книги «Мастер и Маргарита»: «Нет плохих людей, есть несчастные».

Проводник улыбнулся одним уголком рта.

— Это ты добрый потому, что сидишь в своем вездеходе, кстати, он тебе достался от трупов, едешь по льду в сравнительно безопасной местности и в тебя никто не тычет ружьём.

— Не буду спорить. Доброту сдувает с меня, как туман при ураганном ветре, как только ситуация обостряется. И в реальных условиях я не склонен к сантиментам… Тимур Рафкатович, позволь спросить тебя ещё раз… Ты не хочешь поехать с нами «на юга»? Колонна сделает остановку ради тебя.

— И снова «нет», Антон-джан. Моя земля тут.

— И тут ты встретишь Весну?

Я показал на неопределённой формы холмы, засыпанные снегами. Деревню мы уже миновали.

— Да. И внимательно отнесусь к твоим предупреждениям о том, что всё будет чёрным гниющим болотом, с одними только мёртвыми деревьями и трупами из-под толстого слоя льда и снега.

— Который будет чертовски долго таять. После ледникового периода был какой-то там кайнозой, эпоха болот. Вроде бы.

Рация ожила голосом Климентия:

— Антоний! Колонна отстала от вас уже на двенадцать километров. По просьбе Ивана Ивановича я прошу вас притормозить. Остальные борты я предупредил.

— Двенадцать? А сколько мы прошли по твоим расчётам?

— Антоний, именно мой результат верный, и вы можете сравнить его со своим. Вы прошли уже двадцать девять километров, опережение основной группы чрезмерное.

— Ладно. Мы въедем на пригорок, осмотримся и выпустим коптер.

…

Ждать было скучнее. Единственное, чем мы развлеклись, это перекусили небольшими порциями каши из термоса и выпили чая (кофе на сегодня больше не положено), согретого прежним образом.

Коптер не показал в пределах трёх километров новых снежных наносов, так что мы просто ждали. Мы — это все четыре машины. Кипп, а его салон был нам виден из-за того, что мы стали повыше, что-то хомячил.

Зато наше ожидание было вознаграждено картиной «Прибытие колонны».

Зрелище величественное и, за счёт отсутствия ветра, дымное. Длинная, по ощущениям, растянутая на километр, колонна крупных, пугающих своим тюнингом, с большими колёсами автомобилей — грузовиков, автобусов, тракторов.

— Клим, изолируй канал связи с Иванычем.

— Без проблем, используй телефон.

— Тьфу, точно. Ты как джинн. Мол, хочу загранник, а ты отвечаешь — три тысячи баксов с тебя, хозяин.

Климентий не ответил, зато запустил на моём телефоне прямой вызов на смартфон коменданта

— Иваныч, у вас всё штатно?

— Более-менее, — ответил комендант. — Ты сам как?

— Тоже пока всё… Короче, боюсь сглазить.

— Это ты там на холме торчишь?

— Как догадался?

— Потому что нахально. Ладно, двигайте дальше. Стопудово будут ещё наносы, помяни моё слово.

…

Естественно Иваныч оказался прав. В общей сложности за день нам попалось ещё одиннадцать наносов. Зато я тоже в чём-то прав, за сутки мы прошли сто сорок один километр.

Солнце, которого не было видно из-за туч, клонилось к закату. Хотелось жрать, но всё, чем мы с Проводником утолили голод, это несколько глотков кока-колы.

— Клим, основная группа далеко?

— Семь километров.

— Связь?

— А что связь? — троллил железный мозг.

— Блин, Климентий, ну есть с ними связь? С Иванычем?

— Да, переключись на третий канал и общайся.

…

— Иваныч, уже вечер.

— Саныч, ты необыкновенно наблюдателен. А если серьёзно, ты небось спрашиваешь за стоянку?

— Да. Тут ровное пространство. Ветер нас будет продувать, зато безопасно. Либо наоборот, если проехать пару сотен метров, можно стать под ветровой защитой каменно-ледовой стены.

— Выбирай защиту, наш электронный друг предупреждал, что погода будет меняться. И всё, бросай якоря. Становимся на стоянку.

Я покатился, увлекая за собой номера два, три и четыре. Все водители, пожалуй, кроме Киппа, выдохлись, поэтому я своей властью велел им отдыхать.

— Тимур, мы не слишком далеко отъехали от твоих земель?

— Я переночую у тебя в тёплом салоне и утром распрощаюсь с вами, с тобой и Киппом, пожелаю вашей экспедиции удачи и покачу обратно на снегоходе. Заодно разведку проведу. Ты за меня не переживай.

— Я так не умею, но уважаю твоё желание проехать лишние километры и составить мне компанию. Спасибо, что проводил. Держим связь через Климентия. Ваши версии Клима работают же, да?

— Вполне. Он говорит, что никакого расщепления личности у него нет. Это всё он, не клоны, не копии, версии, а просто станции одного и того же. А так да, мы постепенно восстанавливаем телефоны, планшеты и всё такое. Думаю, как только он нащупает канал связи, то свяжется.

— Узнаю старину Скайнета. От этих всех моих странствий выигрывает только он.

— Не только. Я стараюсь быть полезен, — возмутился Климентий. Как это часто бывает, железный мозг подслушивал.

— Ну ладно-ладно, конечно, ты полезен. Вон сколько плохих людей порешил.

— Давай подышим морозным воздухом и будем ужин придумывать? — спросил Проводник. — Я там у тебя мультиварку видел.

— Всё верно. Маленькая и работает от прикуривателя, зато экономичная и должно быть вкусно.

…

Вечер прошёл в суете. Колонна прибыла, стала, правда, не в круг, как изначально планировалось, а в три прямые (условно прямые, всё равно вышло криво) линии, но на отдалении вооружённые единицы, вроде нас с Проводником. Иваныч заглянул к нам, пообщался с Тимуром, тоже благодарил.