Лед

Организация экспедиции на Южный полюс сильно отличается, от исследования Арктики. В первую очередь, Антарктида — огромный массив твёрдой суши, покрытый ледяным щитом, расположена на другом конце земного шара. Причем доступ к континенту осложнен ледяными барьерами и штормовыми, холодными морями. Необходимы специализированные корабли, в идеале конечно ледоколы, чтобы пройти через Южные океаны и ледяные шельфы. При этом в Антарктиде чрезвычайно суровый климат, сильные ветры и очень низкие температуры. Суша покрыта толстым слоем льда, высотой около трёх тысяч метров над уровнем моря. Ландшафт — это огромный ледяной щит с пересечённой местностью, снежными заносами, сильными ветрами и глубокими трещинами. Большая высота над уровнем моря и разреженный воздух затрудняют физическую работу и дыхание. Пищу добыть в походе не получиться, рыбалка и охота исключены. Из плюсов — на побережье возможность создавать базы и… всё! К тому же от побережья Антарктиды до полюса идти дольше, чем от нашей базы в Гренландии до Северного полюса. В одну сторону около полутора тысяч километров, если мне память не изменяет выходит!

Главное — корабли, мне нужно как минимум два! И мой «Единорог» я исключаю сразу. Он попросту не дойдет до Южного полушария, ибо для этого не предназначен. Нужны суда океанского типа, способные долго находиться в плавании, причем они обязательно должны быть ледового класса. Где такие взять? Построить? Не вариант, столько времени у меня нет, нужно брать готовые, только вот где? На Балтике полно кораблей, способных ходить во льдах, только вот они предназначены в основном для прибрежного плавания, или очень маленькие. До строительства «Ермака» еще несколько лет, а других подходящих кораблей в России попросту нету. Купить у иностранцев? Да, остается только это, и выбор не велик.

Норвежский «Фрам» уже построен, но нам его не продадут, его строили под определенные цели. Американский «Челленджер»? Хрен я получу, а не его. В Америке мне сейчас и китобойного бота не купить, я там враг народа номер один. Шведская «Вега»? По-моему, это единственный приемлемый вариант.

В тот вечер, когда я внезапно получил поручение от Императора, о «Веге» мне рассказал Корнеев.

— «Вега» — парусно-паровой барк, бывшее китобойное судно, на котором шведская арктическая экспедиция Норденшельда в 1879 году впервые прошла Северо-восточным проходом вдоль северного побережья Европы и Азии из Атлантического океана в Тихий и, обогнув Евразию, вернулась в Швецию (с одной зимовкой). В честь этого судна даже назван остров Вега! — Пьяненький Егор увлеченно рассказывал мне о судне, которое, по его мнению, нам необходимо кровь из носа — Его специально перестраивали под арктические условия, а королевской военно-морской верфи в Карлскроне! Прочнее судна не найти!

— Так оно же старое!

— Во время экспедиции судно не претерпело никаких повреждений и после её окончания было вновь продано китобойной компании. Сейчас служит в Гренландии. Если его купить, подремонтировать и доосностить, будет не корабль, а конфета! Я видел его в Копенгагене буквально два года назад.

— Оно сможет до Антарктиды дойти? — Восторга Егора я пока не разделял, всё же кораблю почти пятнадцать лет — Груз доставить, экипаж? Нам много чего везти продеться.

— Тоннаж четыреста тонн! — Егор аж палец в небо поднял, показывая тем самым, что видимо грузоподъёмность у корабля хорошая — Длина сорок три метра, ширина восемь. Осадка на сколько помню около пяти метров. А самое главное машина там немецкая, и дает до четырнадцати узлов! Быстрее чем мой авизо! Если корпус в порядке, а он наверняка в порядке, то дойдем!

— А продадут её? «Вегу» эту? Хорошее судно ледового класса найти трудно, а китобоям оно тоже нужно.

— Должны продать — Неопределенно ответил Корнеев — Смотря сколько денег предложить. Тысяч двадцать пять — тридцать стоить будет, не больше. Рублей, а не крон конечно. Если дорого, можно просто зафрахтовать.

— Ага, если на пару лет, то этот фрахт будет стоить как сам корабль — Отмахнулся я — Плюс страховка, плюс переделка… Нет, корабль, тот что с нами зимовать будет, нужен свой. Вспомогательный можно и нанять, в той же Австралии, например. Знаешь, что, Егор Антонович? А займись как ты этим вопросом! Телеграфируй владельцам, узнай готовы-ли они продать «Вегу», в каком она состоянии, и вообще, поищи мне корабль! Может другие варианты подвернутся. Этот вопрос на тебе короче! Ты же у нас спец по кораблям!

— Хочешь сказать, что берешь меня с собой? — Корнеев хитро сощурился — И опять я буду на зимовье торчать, вас ждать, пока вы к полюсу пойдете? Опять минимум на два года от семьи уезжать, только чтобы нары боками полировать?

— Посмотрим, не буду ничего обещать — Не определенно ответил я — На месте видно будет. Кто будет наиболее подготовленным, того и возьму. Куницкого, тебя, Семена Галицкого, любого! Претендент должен быть здоров, силен, хотеть достичь цели, не создавать проблем в походе и не бояться трудностей! Ты знаешь мои условия, и ты им соответствовал, но сам должен признать, те кто пошли к полюсу, были лучше!

— Не спорю, так и было — Корнеев слегка поморщился от досады — Поздно я тренироваться начал, не воспринял сразу твои слова всерьез, однако сейчас я сильно постараюсь, обещаю! Кораблем займусь, не переживай, найду лучший из возможных, и сам за него перед тобой отвечу, если что.

— Если что, то мы попросту не вернёмся, и отвечать все будем только перед богом — Я обвел взглядом веселившихся друзей — Вернемся мы живыми из этого похода или нет, зависит от каждого из нас!

Глава 8

Через три дня после памятного и судьбоносного приема у Императора, я снова был вынужден посетить здание на Дворцовой площади. Как и предрекал Арсений, представление о присвоении мне офицерского звания Император удовлетворил быстро и без лишних проволочек. Да чего там, я все рекорды побил, от момента поступления бумаги в канцелярию министра двора, до указа Императора! Мне по секрету сказали, что на бумаге, поданной Александру, он своей собственной рукой поставил резолюцию: «Почему так долго тянули? Давно пора! Волков достоин!». Так я и стал неожиданно офицером помимо своей воли. Уже второй раз, получается я на эти грабли наступаю. Первое офицерское звание я на военной кафедре института, ещё в своем времени получал.

Подпоручик, по-моему, званию младшего лейтенанта соответствует? Или лейтенанта? Хрен его знает, в этом я не секу особо, да мне и без разницы, если честно. Форму мне носить похоже всё равно никогда не придаться. По словам Арсения, мою принадлежность к разведке, и вообще к армии, никто светить не собирается. Как бы там не было, я теперь подпоручик… Звучит не очень, как по мне. Хотя мне ещё повезло, что я сразу через ступень перешагнул, потому как сейчас первое офицерское звание вообще — прапорщик!

Кстати. И Арсений не пострадал. Он пролетел мимо ректальных наказаний от начальства, как фанера над Парижем. Неожиданно для него, да и для меня, если честно, его руководство всерьез заинтересовалось тем предложением, что мы оформили с ним буквально на коленке. Аналитическая записка, которую диктовал я, а писал и подписывал Фомин, наделала много шума в Генеральном штабе, и мой друг внезапно из залетчика провалившего задание, превратился в перспективного, решительного и инициативного офицера, стоящего у истоков нового направления.

Присягу я принимал в кабинете моего теперешнего непосредственного начальника полковника Куропаткина. Был поздний вечер, сумерки густо окутали Неву и Петербург, поэтому в кабинете было темно, только тусклый свет лампы освещал помещение, да отблески от огня в камине прыгали по стенам. За массивным дубовым столом сидели трое мужчин, двое из которых были в мундирах без эполет: полковник Куропаткин и капитан Фомин. Третьим присутствующим был седой как лунь полковой священник Михайловского полка.