Леди Бэтмен

— До меня доходили слухи, — медленно кивнула она. — Но я думала, что это глупые сплетни.

— Никакие не сплетни! — заверила ее Катя, пока Мариша с каким-то пристальным вниманием разглядывала незнакомку в зеленом. — Сержа отравили. Правда, не в ресторане, а несколько раньше. А вы где с ним познакомились?

— На выставке, — быстро ответила женщина.

Слишком быстро, чтобы этот ответ прозвучал убедительно. Она буквально выпалила его, словно заранее готовилась к ответу. — На выставке, — прибавила она уже чуть спокойней. — Меня заинтересовали его работы. И я подошла к нему. Не могу сказать, что наше знакомство было таким уж близким. Честно говоря, мы с той выставки и не виделись с ним… ни разу.

— Откуда же вы узнали о его смерти? — удивилась Катя.

Совершенно случайно, — ответила незнакомка. — Пришла в очередной раз в художественную галерею, где выставлял свои работы Серж. И услышала там разговор двух работниц. Они обсуждали его смерть. И разумеется, я спросила их.

Пока женщина рассказывала, что она почувствовала, услышав эту ужасную новость, как долго не могла поверить и прийти в себя, как решила своими глазами убедиться, что этот талантливый художник в самом деле умер, Мариша продолжала сверлить ее глазами.

— Вспомнила! — неожиданно воскликнула она, перебив незнакомку на полуслове.

Та замерла и уставилась на Маришу, словно кролик на удава.

— Вспомнила, где я вас видела! — договорила Мариша. — Ваш незаконченный портрет стоит в мастерской Сержа. Только вы на нем, я бы сказала, выглядите значительно моложе! Да и цвета выбраны неудачно. Но это определенно вы.

Женщина побледнела еще сильней. И растерянно переводила взгляд с Мариши на Катю. Наконец ее осенила какая-то мысль, и она резко подалась назад.

— Я не обязана разговаривать тут с вами и давать отчет! — воскликнула она. — Кто вы такие, чтобы допрашивать меня?

Она круто развернулась и сделала попытку уйти. Но Мариша очень вовремя оказалась у нее на пути. И незнакомке либо надо было прыгать через надгробия, что на высоких увязающих в мягкой земле шпильках было сделать практически невозможно, либо остановиться и выслушать подруг.

— Вы не должны нам ничего рассказывать, — спокойно произнесла Мариша. — И вы правы, мы не милиция. Но уверяю вас, если вы сейчас уйдете, мы с подругой обязательно сообщим там, что вы были в мастерской Сержа незадолго до его смерти, чтобы умолять о помощи. И вы даже оставили у соседа для Сержа письмо.

— Сосед вас опознает, — заверила женщину Катя. — Он даром что пьяница, а вас так хорошо нам описал, что сегодня мы вас сразу же узнали!

— Ну и что? — дрожащим голосом произнесла женщина. — Что с того, что я была в мастерской у Сержа? Ну да, я вас немного обманула. Мы с Сержем были знакомы очень давно. Он тогда еще был просто студентом. И та работа — мой незаконченный портрет, который вы видели у него в мастерской, — относится к его студенческим годам. Хотя, если честно, я была уверена, что он от нее избавился. Зачем ему было ее хранить?

— И тем не менее он ее сохранил, — покачала головой Мариша. — И думаю, он сделал это не просто так. Видимо, он сильно вас любил, да?

— Ну да, — неохотно призналась женщина. — У нас был с Сержем роман. Но боже мой, это было так давно! И он был младше меня почти на десять лет! У нас не могло быть с ним ничего общего! Я это отлично понимала. Он еще не перебесился. А мне в ту пору было уже к тридцати. Мы совершенно не подходили друг другу. И потому я сама выступила инициатором разрыва.

— А ваш ребенок? — спросила у нее Мариша. — У вас ведь есть ребенок? Можете не отвечать, мы и так знаем, что есть. Вы ведь писали о нем в том своем письме к Сержу, которое так до него и не дошло. Так что, это ваш общий ребенок?

Женщина поникла головой.

— Давайте присядем, — предложила она наконец. — Чувствую, что разговор у нас с вами будет не быстрый. А я долго стоять не могу, спина начинает болеть.

Подруги не протестовали. Они прошли к той самой лавочке, на которой недавно сидели, и присели рядком, ожидая рассказа Лиды — так звали подругу Сержа.

— Я родила ребенка, как теперь говорят, для самой себя, — тихо произнесла она. — Серж был слишком молод, чтобы стать отцом. Но он мне нравился. В самом деле нравился. И я решила оставить его ребенка. Навязываться Сержу я не собиралась. Он сам нашел нас и настоял на том, чтобы помогать.

Подруги переглянулись. Пока что рассказ этой женщины тек гладко и не противоречил тому, что им уже удалось узнать. Крупные суммы регулярно исчезали из кошелька Сержа. И теперь, по крайней мере, было ясно, куда именно они исчезали.

— Но как же та свинка, которой Серж переболел в детстве? — спросила у Лиды Мариша. — Верней, ее последствия. Нам сказали, что Серж не мог иметь детей.

— Как видите, мог, — ответила Лида. — Врачи тоже иногда ошибаются.

Подруги промолчали. Был ли ребенок Лиды в самом деле ребенком Сержа, не столь важно. Для них точно неважно. А важно другое, что Серж согласился признать ребенка своим.

— А что случилось потом? — спросила у женщины Мариша. — Ведь что-то должно было случиться, чтобы вы примчались к Сержу за помощью прямо в его мастерскую?

— Случилось, — печально произнесла Лида. — Но не неделю назад, а гораздо раньше. Да и начиналось все так постепенно, исподволь, что когда я спохватилась, было уже поздно. А Серж, он так и не смог простить ни меня, ни Арсения.

— Арсений — это кто? — спросила у нее Катя.

— Мой сын, — тихо ответила Лида. — Он наркоман. Уже давно, почти три года. Сидит на героине.

Подруги замолчали. Сказать тут было решительно нечего. Лечить героиновую наркотическую зависимость так, чтобы человек исцелился от нее окончательно и навсегда, до сих пор не научились. Человек, который «сидел на игле», никогда уже не станет нормальным. У него может быть период реабилитации, и весьма длительный. Но проходит месяц, полгода, год или даже несколько лет, и человек опять возвращается к наркотикам. Они заменяют человеку весь мир. И, следуя за их губительной сладостью, человеческая личность полностью растворяется в героиновом дурмане.

— И Серж винил в этой беде вас? — спросила наконец у Лиды Мариша.

— Больше всего его разозлило то, что я скрывала от него, — горько произнесла женщина. — Он был самоуверенным, как и все мужчины. И считал, что если бы я вовремя обратилась к нему за помощью вместо того, чтобы обманывать и выманивать у него деньги, то сына можно было бы вылечить.

— Может быть, так и было?

— Да что вы! — воскликнула Лида. — Думаете, я не пыталась? Я и сама хорошо зарабатываю. Не меньше Сержа. Но я потратила все свои немаленькие накопления на лекарства, больницы, новые методики, реабилитационные центры, и все оказалось бесполезно. Отныне я могла лишь регулярно снабжать сына деньгами, чтобы он хотя бы не воровал и не угодил в тюрьму.