Леди полночь

— Неплохо, как и ты последние шестнадцать лет.

— Я едва помню это. Это кажется лишь сном.

Он вновь повернулся к океану:

— Так много воды. Я могу видеть её поверхность и глубину. Я вижу демонов в глубине. Я смотрю на неё, и все это кажется мне нереальным.

Это Эмма могла понять. Море было тем, что забрало тела её родителей, а затем вернуло их искалеченными и истощенными. Она узнала из отчетов, что они были уже мертвы, когда попали в воду. Однако это не помогало. Она помнила строки Артура, на которые она однажды наткнулась: «Вода смывает. И высокие мачты парусников, и глубокие ожидания смерти».

Это то, чем были для нее волны моря. Глубоким ожиданием смерти.

— Разве у фейри не было воды?

— Не моря. И никогда не было достаточно воды. Дикая Охота могла часто проводить несколько дней без единой капли. Еще там были фонтаны, только не из воды, а из крови.

— Я слышала об этом, но не думала, что это правда.

— Не думал, что ты изучала старинные придания.

— Вся семья старалась узнать так много, как только возможно, о фейри.

Эмма села около него.

— Даже когда мы вернулись с Темной войны, Диана продолжала учить нас. Самые маленькие также были заинтересованы: мы хотели выяснить все о фейри. Из-за тебя.

— Это, должно быть, не самая интересная часть того, чтобы быть Сумеречным охотником, — сказал он, — особенно учитывая недавнюю историю.

— Это не твоя вина, что Конклав так относится к фейри, — ответила Эмма, — ты Сумеречный охотник, поэтому ты никогда не был частью предательства.

— Я Сумеречный охотник, — согласился Марк, — но я также и часть Волшебного народа, как и моя сестра. Моей матерью была леди Нерисса. Она умерла после моего рождения, и некому было растить нас. Поэтому меня и Хелен вернули отцу. Однако моя мать принадлежала высшему рангу.

— Относились ли к тебе лучше в Дикой охоте из-за нее?

Марк качнул головой.

— Я думаю, они винят моего отца в её смерти. В том, что он разбил ей сердце, когда бросил её. Это не настраивало их на хорошее отношение ко мне.

Он убрал прядь волос за ухо.

— Ничего из того, что Волшебный народ причинил моему телу или душе, не было настолько жестоким, насколько момент осознания, что Конклав отказался идти за мной. Что они не пришлют спасательный отряд. Джейс рассказал мне, когда увидел меня у Фейри: «Покажи им, из чего сделаны Сумеречные охотники», но из чего же они сделаны, если с легкостью бросают своих?

— Консул — это не все Сумеречные охотники мира, — сказала Эмма, — многие нефилимы считали неправильным то, что было совершено по отношению к тебе, и Джулиан никогда не оставлял попытки убедить их изменить свое решение.

Эмма хотела коснуться его руки, но передумала. В нем все еще было что-то опасное: это было похоже на попытку приручить леопарда.

— Вскоре ты увидишь, что сейчас ты дома.

— Разве я дома? — спросил Марк. Он замотал головой, как собака, стряхивающая с шерсти воду, — Возможно, я поступил нечестно по отношению к моему брату, возможно, мне не следовало уходить. Я чувствую себя, словно во сне. Кажется, прошли недели с того момента, как Дикая охота сказали мне, что я возвращаюсь назад.

— Они сказали тебе, что ты возвращаешься домой?

— Нет, — ответил Марк, — они сказали, что у меня нет другого выбора, кроме как покинуть Дикую охоту. Так приказал король. Они сбросили меня с моей лошади и связали руки. Мы ездили в течение нескольких дней. Они дали мне что-то выпить: что-то, что заставило меня видеть вещи, которые были нереальны.

Он посмотрел на свои руки.

— Всё для того, чтобы я не смог найти дорогу обратно. Жаль, что они это сделали. Жаль, что я не могу вернуться назад, ведь я был частью Дикой охоты в течение нескольких лет. Я хотел бы, чтобы мои братья и сестры видели меня стоящим с гордо поднятой головой, а трясущимся от страха.

— Ты действительно выглядишь другим, - сказала Эмма.

Это было правдой. Он выглядел, будто очнулся от сна, что длился сотни лет, стряхивая пыль со своих вековых воспоминаний. Он был в ужасе.

Но вскоре на его лице заиграла улыбка.

— Когда они приказали мне восстановиться в Святилище, я думал, что это был еще один сон.

— Хороший сон? — спросила Эмма.

Он покачал головой.

— В первые дни с Дикой охотой, когда я отказывался подчиняться, они заставили меня видеть ужасные сны: я видел свою семью умирающей и страдающей. Я думал: это то, что я должен увидеть вновь. И я был в ужасе. Не за себя — за Джулиана.

— Но сейчас ты знаешь, что это был сон. Ты видишь свою семью, свой дом...

— Эмма, хватит.

Он зажмурил свои глаза, словно ему было больно.

— Я могу рассказать тебе это, потому что ты не одна из Блэкторнов. В твоих жилах не течет кровь Блэкторнов. Я был в королевстве фейри на протяжении нескольких лет, и это то место, где кровь смертных превращается в огонь. Это место, красота и ужас которого были за гранью воображения. Я был с Дикой охотой. Я испытывал чувство истинной свободы, когда я летел по ветру под звездами. И сейчас меня просят вернуться на Землю.

— Ты сейчас в том месте, где тебя любят, там, где ты был изначально, — сказала Эмма. Это было то, что она однажды услышала от отца. То, во что она всегда верила. Она принадлежала этому месту, потому что Джулс любил её и потому что дети любили её, — любили ли тебя фейри?

Взгляд Марка помрачнел.

— Я хотел сказать, что мне жаль насчет твоих родителей.

Эмма ждала, что боль от упоминания родителей со временем угаснет, но этого не произошло.

— А мне жаль насчет твоего отца.

— Я видел его обращение. Однако я не видел его смерти в Темной войне. Надеюсь, он не страдал.

Эмма была поражена. Он действительно не знал, как погиб его отец? Неужели ему никто не рассказал?

— Он, — начала Эмма, — это было в середине сражения. Все произошло очень быстро.

— Ты видела это?

Эмма опустила взгляд.

— Уже поздно. Нам следует идти спать.

Марк поднял свои глаза на неё.

— Ты не хочешь спать, — произнес он и посмотрел на нее так естественно, как появление звезд над пустыней каждой ночью, — ты всегда была той, кто выбирал приключения, Эмма. Не думаю, что это погибло в тебе, не так ли? Не превращаешься же ты в моего маленького несклонного к приключениям брата?

— Джулиан не несклонен к приключениям, — со злостью произнесла Эмма, — он ответственный.

— Хочешь убедить меня, что есть какая-то разница?

Эмма посмотрела на Луну, а затем снова на Марка.

— Что ты имеешь в виду?

— Это пришло ко мне, когда я смотрел на океан. Возможно, я могу найти место, где силовые (или лей-линии) линии пересекаются. Я видел такие места, когда был с Охотой. Они создают определенную энергию, которую могут чувствовать умирающие.

— Что? Но как...