Леди полночь

Малкольм нахмурился.
– Я точно помню, что недавно как раз просматривал рецепт этого пирога.

Джулиан молча закатил глаза. Иногда, общаясь с Малкольмом, нужно было просто сохранять терпение.

– Не заморачивайся, - пробормотал Малкольм.
– Это было где-то на страницах копии журнала «Опра».
– Это...
– Он схватил лист бумаги.
– Это древний язык Фейри - ты был прав; это было до появления Сумеречных охотников. В любом случае, это происхождение этого языка. Возможно, я смогу ещё что-то найти в течение следующих нескольких дней. Но эта не та причина, по которой я пришёл.

Джулиан оживился.

– Я провёл несколько экспериментов над ядом, который был на ткани, что ты отправил мне прошлой ночью. Я проверил его на наличие различных токсинов. Это была катаплазма - концентрированная смесь редкого вида белладонны и демонического яда. Он должен был убить тебя.

– Но Эмма вылечила меня, - ответил Джулиан.
– С помощью иратце. Итак, ты хочешь сказать, что нам следует искать...

– Я ничего не говорил о поиске, - прервал его Малкольм.
– Я просто сообщаю тебе информацию. Никакое иратце не смогло бы исцелить тебя. Даже зная о силе рун парабатаев, ты всё равно не должен был выжить.
– Его странные фиолетовые глаза сфокусировались на Джулиане.
– Я не знаю, сделал это ты или Эмма, но то, что произошло - невероятно. Ты не должен был сейчас стоять передо мной и дышать.

Джулиан медленно тащился вверх по лестнице. Он слышал вопли, доносящиеся сверху, но они были не теми звуками, которые означали, что кто-то попал в беду. Умение различать визги во время игры и настоящие крики было необходимостью для того, кто был ответственен за четырёх детей.

Его мысли всё ещё крутились вокруг того, что сказал Малкольм о катаплазме. Нервировал тот факт, что, оказывается, он должен был быть мёртв. Всегда был некий шанс, что Малкольм ошибся, но по непонятным причинам Джулиан сомневался в том, что это была ошибка. Разве Эмма не говорила что-то о том, что она нашла заросли белладонны рядом с входом в пещеру, где были изображены лей-линии?

Мысли о яде и лей-линиях испарились из его головы, как только он, поднявшись по лестнице, завернул в коридор. Комната, в которой они хранили компьютер Тибериуса, была наполнена светом и шумом. Джулиан подошёл к двери и посмотрел на происходящее.

На компьютерном экране и вне его мелькала видеоигра. Марк сидел перед компьютером, отчаянно нажимая на кнопки джойстика, по мере того, как грузовик на экране набирал скорость и мчался к нему навстречу. Он задавил персонажа Марка с характерным звуком, после чего Марк отбросил джойстик в сторону.
– Это устройство служит Отцу Лжи^[22]!
– воскликнул он возмущённо.

Тай засмеялся, а Джулиан почувствовал, как сжимается его сердце. Звук братского смеха был одним из любимых Джулианом звуков, частично потому что Тай делал это так искренне, без какой-либо попытки скрыть свой смех или какой-то мысли, что он должен спрятать его. Игра слов и ирония никогда не смешили Тая, но глупые люди всё же существуют, и он находил абсолютное и искреннее удовольствие в поведении животных - например, смотреть на Чёрча, упавшего со стола и пытающегося вернуть собственное достоинство - Джулиан мог смотреть на смеющегося Тая бесконечно.

В темноте ночи, лёжа в своей постели и смотря на фрески на потолке с изображением лиан с шипами, Джулиан иной раз мечтал отбросить роль старшего брата, которая вынуждала его быть единственным человеком, который должен говорить Таю о том, что тот не может держать скунсов в своей комнате или же напоминать ему, что пора учиться, а также приходить к нему в комнату и выключать свет, когда он читает вместо того, чтобы спать. Что было бы, если бы он, как самый обычный брат, смотрел фильмы о Шерлоке Холмсе вместе с Таем и помогал ему коллекционировать ящериц вместо того, чтобы беспокоиться о том, что они могут разбежаться по всему Институту? Что было бы, если?

Мать Джулиана всегда разграничивала разницу между тем, чтобы делать что-то для кого-то и тем, когда ты просто предоставляешь им ресурсы, чтобы они всё сделали самостоятельно. Именно так она учила Джулиана рисовать. Джулиан всегда старался рисовать для Тая, хотя всегда казалось, что он чувствует, что это его путь сквозь тьму: создание книг, игрушек, уроков. Всё это было вручную изготовлено специально для Тая и его особого мышления. Было ли это правильно? Он полагал, что это помогало. Он надеялся. Иногда надежда - это всё, что у тебя есть.

Надеяться и наблюдать за Таем. Приятно было смотреть на Тая и видеть, как он становится более похожим на себя и всё менее и менее нуждается в помощи и указаниях. Конечно, здесь присутствовала и доля горечи - однажды его брат перестанет нуждаться в нём. В глубине своей души Джулиан удивился бы, если бы Тай захотел проводить с ним время, как было однажды - с братом, который всегда заставляет его что-либо делать и с которым совсем не весело.

– Это не устройство, - воскликнул Тай.
– Это джойстик.

– Хорошо, но он лжёт, - сказал Марк, поворачиваясь в своём кресле. Он увидел Джулиана, стоящего в дверном проёме, и кивнул.
– Рад встрече, Джулс.

Джулиан знал, что это было приветствие фейри, и мысленно прилагал все усилия, чтобы не напомнить Марку, что они уже виделись сегодня утром на кухне, не упомянуть то, что уже говорил несколько тысяч раз. Он одержал едва заметную победу над своими примитивными порывами сказать это.

– Привет, Марк.

– Всё в порядке?

Джулиан кивнул головой.
– Я могу отвлечь Тая на секундочку, чтобы поговорить с ним?

Тибериус встал. Его чёрные волосы были неопрятны, становясь слишком длинными. Джулиан напомнил себе, что надо включить в расписание стрижку обоих близнецов. Ещё одно дело, которое надо добавить в календарь.

Тай вышел в коридор, закрыв за собой дверь в комнату, где стоял его компьютер. Выражение лица его было настороженным.

– Ты хотел поговорить о скунсе? Если это так, то Ливви уже выпустила его на волю.

Джулиан покачал головой из стороны в сторону.
– Разговор не о скунсе.

Тай поднял голову. У него всегда были более изящные черты лица, более необычные, чем у Хелен или Марка. Его отец говорил, что он был напоминанием о более ранних поколениях Блэкторнов, он выглядел, как люди на некоторых семейных портретах в редко используемой ими столовой - он был похож на статных мужчин Викторианской эпохи с изящными лицами и чёрными, кудрявыми волосами, одетых в сделанную на заказ одежду.
– Тогда в чём дело?

Джулиан колебался. Весь дом целиком словно дышал тишиной. Он прекрасно слышал слабое жужжание компьютера по другую сторону двери.