Леди-воровка на драконьем отборе

— Выведывал её тайны, — закивала Люси. — Прости его и прими.

— Ты не понимаешь, милая, я Анабель Лакруа, — сжав ладони в кулак, была вынуждена признаться: — Я лгунья, Люси! Я! Кем бы ни был в прошлом мой отец, но сейчас он — Ночной король. Хозяин самых неприличных и злачных заведений столицы. Король воров. А я — Леди Лиса. И последнее, что я сделала перед тем, как попасть сюда — своровала часы у капитана городской гвардейской службы. Как вам такая невеста? Представляю, что обо мне подумает Рауль, когда узнает... Вернее, если узнает.

— О боги, дитя, — Люси нахмурилась, — зачем же тебе понадобились часы этого усатого проходимца?

Я тихо засмеялась. Да уж действительно усатый проходимец, иначе и не назовешь.

— Папа затеял разговор. Серьезный. О браке и женихе, — вздохнув, призналась и в этом. — Хотел, чтобы я познакомилась с тем мужчиной, что он выбрал для меня. Он уже сказал ему "да"! Без моего ведома. Не поговорив, не спросив, а хочу ли я замуж. А готова ли?

— И кто же он? — Люси взяла мою ладонь в свою и сжала.

— Не знаю, родная, не знаю, — мне было так стыдно сейчас. — Я не стала дослушивать его. Заявила, что стану самой разыскиваемой воровкой всех королевств и направилась прямиком к капитану. У него наверняка есть дело на меня. Хотела посмотреть, какой толщины там уже папка с бумагами про мои подвиги. А он застал меня в своем кабинете и, только представь, — я возмущено всплеснула свободной рукой. — Вместо того чтобы арестовать, он мне стал делать непристойные предложения и лезть целоваться. Любовницы ему не хватает, видите ли. Прыщ усатый!

— А ты чего? — Люси грозно свела брови на переносице, чем немного напомнила мне Рауля. У него была такая же привычка.

— А я возьми да и укради его часы, ну и пинок отвесила, как раз по его помпончикам промеж ног.

— Боги, — Люси покачала головой, — какой брак, если ты ещё дитя дитем. Хотя если муж старше и влюблен, то на руках носить будет и баловать. Что же, тоже неплохо...

— Я изменилась, Люси, — мой голос упал до шепота. — Меня словно во взрослую жизнь пинком вытолкали. Теперь мне и самой кажется, так нелепо кому-то что-то доказывать. Пакостить в портах и изводить гвардейцев. Мне стоило выслушать папеньку и хотя бы узнать имя своего жениха. Взрослые люди себя не ведут столь взбалмошно, как вела я.

— Ох, милая, ты очень удивишься, узнав, как порой глупо ведут себя, казалось бы, умнейшие. Взять хотя бы внука моего. Сильный, смелый умный... а как дело касается его сердца — ну дурак дураком. Сегодня выпроваживаю его в дом невесты. Он боится, что она его никогда не простит, потому что не любит. Потому что не нужен. Считает, что она просто играет с его чувствами, а он сгорает от любви. И смелые порой бывают трусами.

— Жаль, у Рауля Хелиодоро нет такой бабушки, — я улыбнулась.

— Отчего же... Но ладно. Через час стемнеет и тебе нужно будет выбираться из замка. Я провожу тебя и сама посажу в карету.

— Мне будет тебя не хватать, Люси, — призналась я.

— Это вряд ли, — она открыто улыбнулась. — Ты ведь помнишь, что этот дворец населяют одни хитрецы и интриганы... Еще встретимся, девочка моя. Не вешай нос. Все будет хорошо...

... И правда.

Через каких-то полтора часа я уже катилась по темным улочкам столицы в сторону дома.

И плакала, не потому что боялась — папа накажет. А потому что больше никогда не смогу полюбить так, как полюбила Рауля Хелиодоро. Как жить дальше с этой дырой в душе, просто не понимала.

Глава 16. Ваша песенка спета, леди!

Дом. В полумраке ночной улицы он казался непривычно холодным и пустым. Хотя, скорее всего, это моё воображение разыгралось. А так все тот же кованый забор, узкая калитка, вымощенная мелкой белой речной галькой дорожка, ведущая к высокому крыльцу.

Схватившись за массивное кольцо, хотела ударить в дверь, но отчего-то опустила руку.

Что я скажу папе?

Эта мысль только сейчас пришла мне в голову. Он спросит, где я была. И что ответить?

Как признаться ему во всем? Раньше таких проблем у меня не возникало. О моих деяниях ему доносили раньше, чем я соизволяла являться к этой самой двери.

Он всегда обо всем знал. Но, видимо, не в этот раз.

Снова протянув руку, сделала глубокий вдох и… дверь отворилась сама. На пороге стоял папа в черной рубашке и домашних мягких брюках. Усмехнувшись, он кивком приказал входить.

Мои ладони мгновенно вспотели. Трость с рубином как-то потяжелела.

Стало так стыдно.

— Анабель, ночь на дворе. Не стой в проходе, — мягко подтолкнул меня папа.

— Будешь ругать? — с ходу выпалила я.

— А это имеет смысл? — он обернулся и приподнял темную бровь, скользнул взглядом по трости, но ничего не спросил о ней.

— Не знаю, — честно проговорилась. — Наверное, мне нужно признаться, где я пропадала.

— Анабель, ну неужели ты веришь, что я спокойно пил глинтвейн, не зная, где пропадает моя любимая дочурка?

Вот теперь мне стало ещё страшнее.

Он прошел в гостиную и указал на одно из кресел, стоящих у горящего большого камина. Дождавшись, пока я в него сяду, расположился в соседнем, сложив ногу на ногу. Он выглядел уставшим, мне даже показалось, что седых волосков на его висках как-то прибавилось. Стало стыдно. Похоже, пора привыкать и к этому чувству, раз уж оно во мне отыскалось.

И тишина… Слышно было, как тихо двигаются стрелочки на больших настенных часах. Они показывали десять минут первого.

— Ты никогда не рассказывал мне о нашем прошлом, папа, — неуверенно начала я разговор, пристроив трость сбоку. — Да и я особенно не интересовалась. Мне всего хватало. И твоей любви, и заботы. Как бы там ни было, а лучшего отца я просто не представляю. Меня всегда окружали женщины, они так хлопотали о моих нуждах, что я даже не замечала отсутствия матери. Все воспоминания только с тобой. Все кроме одного… Я помню женщину, что хотела меня забрать…

— Да, — отец кивнул и потянулся за графином. Плеснул в бокал темно-красный напиток. — Однажды она явилась. Ей срочно понадобились обе дочери.

— Почему? — я сжала подлокотник, чувствуя, что ответ мне совсем не понравится.

— Ты умная девочка, Анабель. Сопоставь все то, что ты узнала при дворе, с тем, что сказал тебе я, и найди нужный ответ сама.

— Папа, мне кажется, не время развивать моё мышление, — возмутилась, немного приходя в себя.

— Тебе нужны ответы, дочь, так ищи их сама. Я не всегда буду рядом сидеть в кресле. Думай.