Ледокол «Ермак»

До 1934 г. ледокол обеспечивал навигацию во льдах Балтийского моря. Его работе придавалась огромная важность, особенно в начале 1920-х гг. Тогда от успешной работы ледокола во многом зависела (ни много ни мало!) чуть ли не вся внешняя торговля молодой Советской республики: в 1921 г. Петроградский порт обеспечивал 80 % всего внешнеторгового оборота страны.

За это время «Ермак» несколько раз ремонтировался, причем в январе 1925 г. на нем произвели замену сломанного винта силами водолазов и команды, без захода в док. Об этом эпизоде хотелось бы рассказать подробнее.

26 декабря 1924 г. ледокол получил задание вывести из акватории Ленинградского торгового порта в открытое море караван коммерческих судов. При окалывании пароходов, работая задним ходом, «Ермак» левой стороной кормы подошел близко к массивам строящейся части продолжения левой южной дамбы порта. В момент перемены хода с заднего на передний в кормовой части ледокола раздался сильный удар, вызвавший резкое увеличение частоты вращения коленчатого вала левой бортовой машины. Спущенный за борт водолаз установил, что левый гребной винт и часть дейдвудного вала полностью оторваны. Характер повреждения требовал немедленной постановки судна в док. Но в тот момент все кронштадтские доки были заняты, а кроме того, длительный ремонт ледокола плохо отразился бы на работе порта. В итоге последовало решение выполнять работы без ввода ледокола в док. Ремонт проводился в период с 8 по 31 января 1925 г. и завершился успешно. Специалисты отмечали, что это был первый подобный случай в отечественной судоремонтной практике. Ремонт, произведенный в порту, оказался по стоимости на 92,5 % дешевле, нежели при использовании дока, к тому же его удалось закончить на неделю раньше по сравнению с предполагаемым сроком докового ремонта.

С 22 февраля по 7 апреля 1929 г. «Ермак» работал в Германии, в Кильском канале. За зиму 1929 г. он провел и освободил более 500 судов.

Советские военные моряки также не могли не обратить внимания на ледоколы. Их использование в операциях РККФ предполагалось мобилизационным планом на 1930–1931 гг. (помимо «Ермака», из Ленинградского торгового порта привлекались «Трувор» и «Октябрь») [307] . Суда собирались вооружить артиллерией и оснастить рельсами для постановки мин заграждения. Первоначально на «Ермаке» планировалось установить два 100-мм (так указано в документах; вероятно, имелись в виду четырехдюймовые пушки) орудия, столько же 37-мм зениток образца 1928 г., а также четыре пулемета [308] . В марте 1931 г. ледокол обследовала комиссия, состоявшая из представителей Ленинградского военного порта. В результате были предложены два варианта размещения артиллерии. Первый предполагал установку одного 100-мм орудия в носовой части, другого – на корме; трехдюймовой зенитной батареи – на корме, на месте двух кранов; 37-мм зенитки предполагалось разместить в носовой части, между кнехтами; пулеметы должны были поставить на треногах на крыше носовой рубки. Согласно второму варианту оба 100-мм орудия оказывались в носовой части, а 37-мм зенитки – побортно в корме, за трехдюймовой батареей [309] .

307

РГА ВМФ. Ф. р-92. Оп. 13. Д. 2. Л. 5.

308

Там же. Л. 6.

309

Там же. ЛЛ. 27 – 27об.

Оба варианта предусматривали весьма значительные изменения конструкции судна: требовалось установить подкрепления под орудия, убрать два кормовых крана и два спасательных вельбота, построить откидывающуюся за борт площадку для удобства обслуживания зенитной батареи, укрепить крышу рубки и т. д. Работы по проектированию установки вооружения возложили на Центральное конструкторское бюро специального судостроения «Союзверфь» [310] . Воплощение проекта в жизнь предполагалось осуществить на Адмиралтейском судостроительном заводе имени Андре Марти. Дискуссии о составе и размещении вооружения велись вплоть до августа 1931 г. Их прекратил начальник штаба Морских сил Балтийского моря П. Стасевич, наложивший 5 августа на очередной доклад решительную резолюцию: «Приказываю остановиться на установке одной 4'' – в носу, одной 4'' – в корме, 2 зен[итки] 3'' в носу, 2 зенит[ки] 3'' – в корме. Больше никаких вариантов рассматривать не буду» [311] . К сентябрю были разработаны чертежи и составлена спецификация.

310

Там же. Л. 33.

311

Там же. Л. 49.

Согласно окончательному варианту «Ермак» нес два 4'' орудия с длиной ствола в 60 калибров, четыре 3'' орудия Лендера образца 1928 г., два 37-мм орудия образца 1928 г., два пулемета на треногах [312] . Приказ о вооружении «Ермака» и других ледоколов появился 19 декабря 1931 г. [313] Еще раньше определили сроки его установки, крайней датой назначалось 1 апреля 1932 г. Но уже спустя четыре дня вышел еще один приказ, также за подписью начальника штаба Морских сил Балтийского моря. В нем говорилось, что вышеуказанный состав вооружения устанавливается только на период войны. В мирное время (на период учений, предполагавшихся зимой 1932 г.) на всех трех ледоколах должны быть установлены по два 3'' орудия Лендера, а на «Ермаке» также сохранялись два 37-мм орудия и пулеметы [314] . К сожалению, пока не удалось найти документы, подтверждающие факт проведения каких-либо работ по установке вооружения.

312

Такой состав указан в спецификации на установку вооружения (РГА ВМФ. Ф. р-92. Оп. 13. Д. 4. Л. 1). В приказе об установке вооружения указаны 4 пулемета.

313

РГА ВМФ. Ф. р-92. Оп. 13. Д. 2. Л. 119.

314

Там же. Л. 121.

IV. Героизм и трагедии в Арктике тридцатых

В 1934 г. «Ермак» впервые после более чем 30-летнего перерыва продолжил арктические плавания. 30 июня он вышел в Карское море для проводки судов, сменив «Красина» на месте флагманского ледокола западного участка Северного морского пути. 20 июня ледокол перешел в ведение Ленинградской конторы Главсевморпути, и в его биографии начался новый этап. Навигация 1934 г. показала, что «Ермак» успешно справляется с возложенными на него задачами по обеспечению судоходства. В конце августа «Ермак» совместно с ледорезом «Ф. Литке» участвовал в проводке судов 2-й Ленской экспедиции [315] . Во время этого плавания 24 августа 1934 г. был открыт остров, получивший название в честь С. М. Кирова – северо-восточный остров из группы островов Сергея Кирова [316] . В декабре 1934 г. Главное управление Северного морского пути и Ленинградский торговый порт заключили договор об аренде «Ермака» с 15 ноября 1934 по 15 января 1935 г. В дальнейшем ледокол работал по устоявшейся схеме: в течение года он находился в Арктике, а в конце навигации возвращался в Ленинград, занимаясь проводкой судов на Балтике.

315

Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 9570. Оп. 2. Д. 41. ЛЛ. 17–18.

316

Там же. Л. 64. Попов С. В., Троицкий В. А. Топонимика морей Советской Арктики. Л., 1972. С. 139.

30 августа 1935 г. ледокол оснастили самолетом-амфибией Ш-2 с бортовым номером Н-64 (первоначально был установлен самолет П-5). Во время плавания небольшой летательный аппарат со сложенными крыльями размещался на специальном деревянном настиле, опускался и поднимался он бортовым двухтонным краном. В экипаж входили летчик М. И. Козлов и механик Г. В. Косухин. 19 июля самолет впервые был опробован в воздухе, а всего за навигацию 1935 г. на нем было совершено восемь полетов с общим налетом 12 часов 28 минут.

Отметим достаточно интересный факт: на «Ермаке» издавалась собственная газета «Сквозь льды», распространявшаяся как среди экипажа, так и среди зимовщиков, которым ее сбрасывали с самолета.

Навигация 1935 г. началась для «Ермака» 26 июня, когда он покинул Ленинград и направился в Мурманск, откуда вышел 16 июля в направлении Новой Земли. В Карском море ледокол занимался проводкой пароходов. Особенно тяжелая ледовая обстановка сложилась в проливе Вилькицкого. Но и тут «Ермак» успешно справлялся со своими задачами. Особенность этой навигации отметил капитан ледокола В. И. Воронин: «Обычно капитан, прокладывающий путь во льдах пароходам, сделав проход, возвращается обратно старым путем. Мне пришла в голову мысль сделать иной опыт. Я повел „Ермака“ не по старому курсу, а на 20 миль к северу. Таким образом, мы сделали два параллельных курса во льдах пролива Вилькицкого.

Мне хотелось, разбив ледяные поля в двух направлениях, ускорить ледоход в проливе, чтобы течением вынесло толстую ледяную пробку, закрывающую судам проход на восток. И мой опыт удался блестяще. Нам удалось произвести искусственный ледоход, то есть сдвинуть лед с мертвой точки. В результате на 10 суток раньше установленного срока пролив Вилькицкого стал доступным для регулярной навигации. Я счастлив, что мне удалось впервые в истории провести этот опыт искусственного освобождения пролива ото льда».

Всего за навигацию 1935 г. «Ермак» провел 14 судов на восток и 12 – на запад, из них четыре судна совершили сквозной переход по Севморпути. Капитан Воронин отмечал также, что ледокол возвратился в Ленинград в прекрасном состоянии и не нуждался в ремонте.

В 1936 г. «Ермак» покинул Ленинград 2 июля и через 10 дней прибыл в Мурманск. Еще через три дня он вышел в арктический рейс. Согласно плану, «Ермак» должен был произвести разведку в Карском море на восток от пролива Маточкин Шар. Южная часть моря предполагалось обследовать ледоколом «Ленин», но он задержался с выходом и находился в Архангельске. В результате его задачу также возложили на «Ермак», занимавшийся разведкой до 24 июля. В этот день к нему подошел пароход «Георгий Седов», доставивший самолет Ш-2 (пилот Вершинский, бортмеханик Герасимов) [317] . В 1936 г. условия плавания в Арктике оказались еще более сложными, чем в предыдущем. 30 июля, приняв на Диксоне караван судов для проводки, «Ермак» двинулся к востоку, но не смог преодолеть тяжелые льды в районе пролива Вилькицкого. Пробиться через них удалось совместно с ледорезом «Ф. Литке» лишь к началу сентября.

317

РГАЭ. Ф. 9570. Оп. 2. Д. 695. Л. 3.

16 сентября «Ермак» находился в море Лаптевых. Суда каравана продолжили путь на восток по чистой воде, а ледокол вновь отправился на запад. В начале октября на нем была получена радиограмма о том, что ледокольный пароход «Сибиряков» оказался зажат льдами в районе Северной Земли. «Ермак» поспешил ему на выручку и 7 октября освободил «Сибирякова» из ледового плена. Затем «Ермак» оказал помощь лесовозу «Белоруссия», потерпевшему аварию у Диксона, и 7 ноября вернулся в Ленинград. Всего за навигацию было пройдено 9540 миль (из них во льдах – 1980 миль) [318] . Капитан В. И. Воронин остался доволен результатами плавания: «…навигация этого года, принимая во внимание состояние льдов, прошла сравнительно хорошо. Все суда, идущие в Колыму и Тикси, грузы доставили в порты, и вынужденной зимовки морских судов нет, кораблей прошло через пролив Вилькицкого больше, чем в 1935 году. Остались только грузы, не доставленные для Нордвика. Необходимо в будущем, при планировании, составляя план, учитывать удельную возможность проводки судов ледоколом, надо не забывать, что в западном секторе полноценный ледокол только „Ермак“; он может вести суда во льдах восточной части Карского моря и моря Лаптевых, в этих районах лед гораздо мощнее, чем лед в западной и южной части Карского моря» [319] .

318

Там же. Л. 20.

319

Там же.