Ледокол «Ермак»

26 июля 1939 г. «Ермак» пришел в Мурманск. На следующий день он вышел на Диксон, куда прибыл 31 июля (по дороге проведя через пролив Югорский Шар буксирные пароходы «Гроза» и «Туча»). До середины августа ледокол занимался проводкой судов с запада в море Лаптевых. Всего было проведено 6 караванов, в которые входили 13 судов. С 18 по 29 августа «Ермак» обеспечивал гидрологические работы в проливе Вилькицкого. Было взято 55 батометрических станций на гидрологических разрезах, а также сделаны пять суточных и две полусуточные станции для определения течения. 5–6 сентября «Ермак» занимался снятием с банки ледокольного парохода «Садко», выскочившего на мель в районе острова Макарова архипелага Норденшельда. В целом навигация 1939 г. оценивалась моряками как довольно спокойная. «Кто бы мог предсказать, что 2-я половина арктической навигации в Западном секторе Севморпути сложится так благополучно, что все пароходы с востока будут возвращаться на запад – в Карское море самостоятельно и сплошь по чистой воде морем Лаптевых и прибрежной полосой от Челюскина до Диксона.

Этого никто не предсказывал, а наоборот, арктическая навигация 1939 года ожидалась тяжелой и тяжелее 1938 г., тогда как в действительности она оказалась легче», – отмечал Сорокин [326] .

С 7 по 13 сентября «Ермак» занимался снабжением полярных станций, затем (13–17 сентября) совместно с пароходом «Правда» совершил переход по маршруту остров Русский – Диксон. До 9 октября ледокол стоял на Диксоне, а в течение следующих 10 дней с караваном из девяти судов прошел из Енисейского залива до острова Белый. 22 октября «Ермак» прибыл в Югорский Шар. Через три дня он отправился к Диксону для оказания помощи ледоколу «Ленин», застрявшему во льдах вместе с пароходами «Дежнев» и «Сибиряков». Но вскоре пришла телеграмма, предписывающая «Ермаку» задержаться до особого распоряжения, и он вернулся в Югорский Шар. 29 октября была получена телеграмма-«молния», подписанная начальником штаба морских операций Западного района А. И. Минеевым, которой предписывалось выйти на запад на следующий день, соблюдая при этом полное затемнение. С чем именно связано подобное распоряжение – до конца неясно. Существует версия, что произошедшее было обусловлено резким обострением отношений с Финляндией (через месяц началась «Зимняя» советско-финская война). Но более вероятно, что опасения вызывали развернувшиеся сражения Второй мировой войны. Так или иначе, но 30 октября «Ермак» снялся с якоря и совместно с пароходами «Ленин», «Дежнев» и «Сибиряков» пошел на запад. 3 ноября он прибыл в Мурманск. Всего за навигацию 1939 г. «Ермак» прошел 8242 мили.

326

Там же. Л. 49.

В декабре 1939 г., совершив переход через зону боевых действий, ледокол прибыл в Лиепаю, а затем – в Ленинград. В 1939–1940 гг. предполагался довольно основательный ремонт ледокола, но из-за войны с Финляндией его пришлось отложить (запланированные работы были лишь частично выполнены в 1940 г.). По проекту, разработанному Центральным проектным бюро Наркомата морского флота, в ходе ремонта предполагалось: улучшить условия жизни экипажа, разместив его в каютах (от одного до четырех мест), построить новую столовую на 90 мест, баню, кинобудку, прачечную, лазарет; паровые краны планировалось заменить электрическими; все судовые помещения должны были быть радиофицированы, а также построена АТС на 40 номеров [327] . Но, как уже говорилось, столь обширные планы сорвала война с Финляндией, а затем – нападение Германии на СССР. На Балтике «Ермаку» предстояло и воевать, и трудиться до 1947 г.

327

Модернизация ледокола «Ермак» // Советская Арктика. 1939. № 12. С. 102.

V. «Зимняя» и Вторая мировая война на Балтике

В ходе начавшейся 30 ноября 1939 г. советско-финской войны «Ермаку» нашлась «работа по специальности»: он продолжал освобождать изо льда как торговые суда, так и боевые корабли. 22 декабря 1939 г. приказом Наркомата ВМФ СССР № 0707 ледокол был передан в ведение Краснознаменного Балтийского флота (КБФ), а с 15 января 1940 г. он числился в ведении тыла флота. К 25 декабря на судне установили вооружение, состоявшее из двух 102-мм; четырех 76-мм и шести 45-мм (четыре из них впоследствии демонтировали) орудий, двух счетверенных пулеметов М-4 и четырех крупнокалиберных пулеметов ДК. Команда получила 15 винтовок. В начале 1940 г. «Ермак» перевооружили, о чем свидетельствует приказ командующего Краснознаменным Балтийским флотом флагмана 2 ранга В. Ф. Трибуца от 20 января 1940 г. В нем говорилось: «…перевооружить ледокол „Ермак“ зенитными средствами, установив на нем одну батарею [орудий] 76-мм К-34, оставив одну батарею [орудий калибром] 45 мм, дополнив ее 2–3 пулеметами М-4» [328] . Приказом Наркомата ВМФ № 0738 от 31 декабря 1939 г. на «Ермак» дополнительно назначалась команда военных моряков. По штатам военного времени на ледоколе числились четыре человека начальствующего состава, 16 человек младшего начальствующего состава и 53 рядовых.

328

РГА ВМФ. Ф. р-92. Оп. 17. Д. 24.

Особенно много работы выпало на долю ледокола в последние дни 1939 г., когда к сложной ледовой ситуации прибавилась и напряженная метеорологическая – сорокаградусные морозы и снежная пурга. Обстановка, в которой действовал «Ермак», усложнялась еще и тем, что после возвращения из Арктики на нем имелся некомплект команды, и «добирать» ее пришлось с различных кораблей и судов. Как отмечено в представлении к наградам личного состава «Ермака», подписанном комендантом и военкомом ледокола, «явно неудовлетворительно было положение с военнослужащими – мл[адшими] командирами и краснофлотцами. Люди были прикомандированы из 8–9 различных частей, преимущественно с новостроящихся кораблей, т. е. многие из них за свою службу на флоте не сделали ни одного выстрела из пушки, с низкой выучкой и натренированностью. По количеству далеко недостаточно: вместо минимума в 70–80 человек, всего 24 человека, что не хватало для укомплектования зенитных орудий даже одного борта. В орудийные расчеты пришлось включить вольнонаемный состав, особенно служивших ранее в Красной Армии. Много людей было призвано из запаса, очень или даже совсем не обученных. Недостаток людей вынуждал во время отражения налета авиации противника перебрасывать орудийные расчеты с борта на борт» [329] .

329

Там же. Оп. 14. Д. 111. Л. 148.

В этом же документе довольно подробно говорится об участии «Ермака» в боевых действиях. «Только за 6 дней, с 25 по 31 декабря, проведены две ответственные операции. Выведены в море советские и иностранные пароходы, военные и вспомогательные корабли КБФ. Приведены в Главную базу и Ленинград ряд военных и торговых кораблей. Всего до сорока кораблей. Выполнена большая и ответственная работа по освобождению из льда большого количества военных кораблей, миноносцев, тральщиков, канлодок, учебных кораблей, вспомогательных судов, буксиров, транспортов, всего тоже до нескольких десятков. Операция проведена блестяще, без всяких потерь и очень своевременно, так как начавшиеся в первой половине января штормовые ветры зюйд-вестового направления вызвали подвижку льда и сильное сжатие, что могло привести к катастрофическим последствиям» [330] . С 30 декабря 1939 г. по 3 января 1940 г. «Ермак» обеспечивал проводку линкора «Октябрьская революция» при неудачной попытке обстрелять береговую батарею Сааренпя на острове Биорке.

330

Там же. Л. 146.

Затем 10 января «Ермак» совместно с ледоколами «Силач» и «Трувор» принял участие в проводке эсминца «Энгельс», канонерской лодки «Красное Знамя» и транспорта «Горняк» к острову Гогланд. Следуя шхерным фарватером в условиях плохой видимости, «Ермак» сел на мель между островами Сескар и Пенисаари и получил повреждения по днищу всего левого борта. Благодаря общим усилиям экипажа судно удалось снять с мели. Пробоина была временно заделана, и «Ермак» продолжил работу. Во время этого же похода 13 января ледокол пытались атаковать самолеты «Райпон» из состава 26-й финской морской эскадрильи. Через три дня по «Ермаку» пытался отбомбиться пикировщик «Фоккер» C.X. с бортовым номером FR-80, но также не смог добиться результата.

18 января ледокол выводил застрявшие в тяжелых льдах «Трувор» и «Силач», а также транспорты «Казахстан» и «Балхаш». Но вскоре и сам «Ермак» оказался зажат льдами, после чего подвергся атаке надводного противника – финского ледокола «Тармо», поддержанного авиацией. Самолеты «Фоккер» C.X. отбомбились безрезультатно, атаки вражеской авиации удалось отразить огнем установленных на ледоколе средств ПВО. Во время неприятельских налетов команда действовала четко, слаженно и умело. Через некоторое время на помощь «Ермаку» вылетели 32 истребителя, 10 бомбардировщиков и 15 разведчиков, которые вынудили финский ледокол отступить. Однако советское судно едва не стало жертвой авиабомб, сброшенных своими же летчиками. Два бомбардировщика ДБ-3 1-го минно-торпедного авиаполка Военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота сбросили на «Ермак» 20 ФАБ-100, которые, к счастью, легли мимо. Произошло это потому, что экипажи, недавно прибывшие с Тихого океана, попросту не смогли правильно опознать свой ледокол. Изданная в 1991 г. в Финляндии книга авторов Кескинена и Мэнти-Коски «Suomen Laivasto Sodassa 1939–1945» сообщила об этом случае следующее: «В конце января 1940 г. ледокол „Тармо“ был направлен с заданием выйти из базы Котка для уничтожения или захвата двух советских судов, застрявших во льдах около острова Соммерс в западной части Финского залива. Задание осложнялось тем, что орудия корабля были покрыты льдом. Тем не менее, „Тармо“ смог открыть огонь по советскому ледоколу „Ермак“, вынудив того отойти. Русские ошибочно приняли „Тармо“ за броненосец „Вяйнемяйнен“. Вернувшись в Котку, „Тармо“ подвергся атаке одиночного советского самолета, получил два попадания в носовую часть и потерял 39 человек из состава экипажа убитыми и 13 ранеными». Нужно отметить, что в дальнейшем финны не предпринимали попыток атаковать «Ермак». Боевые действия закончились 13 марта, а уже в апреле «Ермак» провел караван транспортов в бухту Ханко (этот полуостров был передан Финляндией в аренду СССР после окончания войны).

За отличия в советско-финской войне ряд членов экипажа ледокола был представлен к правительственным наградам. Комендант и военком ледокола обратились к Военному Совету КБФ с просьбой ходатайствовать перед правительством о награждении корабля орденом (но произошло это лишь через девять лет, в 1949 г.). Циркуляром начальника Главного Морского штаба № 0015 от 4 июля 1940 г. ледокол был исключен из состава КБФ в связи с передачей прежнему владельцу (с 20 июня) [331] .

331

Там же. Л. 209.

Начало Великой Отечественной войны «Ермак» встретил, стоя на ремонте в Ленинградском порту. Около 40 % команды находилось в отпуске. Уже 27 июня 1941 г. ледокол перешел в подчинение Краснознаменного Балтийского флота вместе с экипажем и всем имуществом. С 4 октября он входил в состав Группы вооруженных ледоколов Ленинградской военно-морской базы (в документах это соединение также фигурирует как входившее в Отряд военных транспортов КБФ). Помимо «Ермака» в группу входили «Волынец» и «В. Молотов». Первоначально группу возглавлял командир «Ермака» капитан 2 ранга М. Я. Сорокин, а 15 августа 1942 г. его сменил командир «Волынца» капитан-лейтенант В. Г. Мокасей-Шибинский [332] .

332

ЦВМА. Ф. 271. Оп. 0809. Д. 3. Л. 1.

Еще до начала непосредственного участия ледокола в боевых действиях его капитан М. Я. Сорокин писал 7 августа 1941 г. в техническую часть Ленинградского военного порта: «В целях защиты поста управления ледокола „Ермак“ (рулевой и штурманской рубок) от осколков бомб, пулеметного огня и т. п., необходимо сделать цементную броню, так как металлические стенки рубки чрезвычайно тонки, примерно 4–5 мм, проржавели и защитой служить не могут, тогда как на крыше рубки поставлена металлическая броня, толщиной 15 мм, которая предохранить от боковых ударов не может.