Ледяная принцесса Лихоземья

Елисей, с ненавистью смотревший на Алекса, откашлялся, но сдержался, сумев проговорить: — Только Принцессе нашей это под силу.

Лешка, отстранился от меня, даже не подумав выпустить из объятий, и шепнул прямо в ухо: — Сумеешь? Я подсоблю.

– Не надо, я сама.

Алекс просто развернул меня спиной к себе, давая простор для магического плетения, но, так и не выпуская из железного захвата. А я послушно начала творить магию, раскрывая посреди чуждого нам леса окно домой, сначала совсем крошечное, но по мере нарастания магии — все больше и больше. Только богам известно, сколько душевных сил приложил Алексей, чтобы не нырнуть в гостеприимно распахнутое оконце.

Там нас ждали. Судорожный всхлип мамы: — Лешка! Живой!

– Молодец шельмец. — рык папы.

– Леха! — крик Макса. Он рванул к нам, но был остановлен Забавой с младенцем на руках.

– Сколько времени уже прошло? — задала вопрос, пока переправляли тело Игната.

– Два месяца, дочка.
– Шепот мамы.

– А у нас всего два дня.

– Здесь время течет по-разному. Лес зачарован.
– Объяснил Алексей, жадно всматривавшийся в тех, кто оставался по ту сторону портала. Он вздрогнул, выныривая из воспоминаний.
– Нам торопиться нужно. Это была только первая волна. Идемте, я проведу заветной тропкой, нас уже матушка с сестрицей заждались. Магия у меня, Настенька, есть, только мало ее совсем, недостаточно, чтобы порталы распахивать.

– Алекс, отпусти меня.
– Прошептала, когда он сделал шаг в сторону, все еще держа меня в объятиях.

– И не подумаю.
– Ответил, подхватывая на руки.
– Будимир, ступайте за нами. Справитесь? Или помощь дополнительная нужна?

Богатырь насмешливо кинул на меня быстрый взгляд, затем перевел его на Лиса, стоявшего чуть в стороне с бледным лицом и сжатыми кулаками, покачал головой и успокоил первого жениха: — Справимся! Показывай дорогу.

– Это неприлично! Отпусти! — шептала я, а Лешка только счастливо улыбался, поглядывая на меня искрящимися счастьем глазами.

– Я очень долго ждал! Мне можно.
– Заявил, в итоге, ставя меня на деревянный пол в небольшой избе, перед тонкой женщиной, немногим больше пятидесяти лет, с пронзительными зелеными глазами, окруженными сетью мелких морщинок и очень красивой девушкой с волосами, черными, как вороново крыло.
– Знакомься, матушка. Это Настенька, а там и весь отряд ее. За нами пришли, собираться нужно.

Глава 74

«Вот о ком он говорил!» — проступило осознание.

– Ты уверен, сынок? Не рады нам, там будут. Здесь все привычнее.

– Матушка, мы уже столько раз говорили об этом.
– Нетерпеливо даже грозно, воскликнул Алекс.

– Не торопись, парень, не только из-за тебя мы здесь. Нам еще кой-кого найти нужно, да в наш мир переправить, на суд князя.
– Загудел Будимр, пристально рассматривая девушку.
– Может, представишь нас?

Лешка всплеснул руками: — Конечно, знакомьтесь: — это моя вторая матушка — Ольга Петровна, а это — осторожно обнял за плечи девушку, и, не скрывая любящей улыбки, проговорил: — сестрица строптивая: — Мария.

Дальше уже наша очередь настала представляться, все оживились, все-таки девица, стоявшая перед нами, была редкой красавицей. Соболиные брови, ярко-алые пухлые губы, точеный стан, высокая грудь, тонкие руки, а глаза! В таких зеленых омутах и утонуть можно. Голубой свитер подчеркивал формы девушки, а заодно оттенял нежную кожу, придавая ей ледяное сияние.

У парней глаза заволокло туманом, каждый норовил показать себя во всей красе, вызывая беспокойство матери и брата.

– Вы здесь в безопасности.
– Встряла женщина.

– Давайте поужинаем, да все обсудим за столом, в ногах правды нет.

Все радостно загудели, вот правильно говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!

У них спрашивают: — Не хотите повоевать?

Ответ приходит мгновенный: — о да-а-а!
– А поесть?
– Да-а-а!
– А помочь дом прибрать?
– Эм! Пойдем, повоюем!

Весь оставшийся отряд ринулся во двор - мыть руки и лица, а я тяжело опустилась на скамью, стоявшую вдоль стены, под окном, в белом кружевном облаке занавески, хрустевшей от свежести и чистоты.

Усталость, резко навалившаяся, не позволяла и шага ступить, да я и не смела, под пытливыми взглядами женщин.

– Ты Лешкина невеста?
– Спросила девушка, не спуская с меня внимательных зеленых глаз, опушенных густыми ресницами. Каждая, словно кистью выведенная — длинная, загибающаяся кверху, ложащаяся под самую бровь. Смерть чья-то, а не взгляд.

– Она самая.
– Согласилась, рассматривая ее в ответ.
– Не нравлюсь?

– Отчего же! Лучше, чем та, вторая.

Меня, как под дых ударили, замерла, не в состоянии слова вымолвить, все-таки есть! Не я нужна! Другая! Все напрасно.

Последние силы покинули уставшее тело. Я тяжело вздохнула, а в это время начла распахиваться входная дверь с протяжным скрипом, словно это мои легкие так натужено гудят, и в зал вошел Елисей, чернее грозовой тучи. Подошел ко мне, опуская на корточки и заботливо беря мои ледяные руки в свои, внимательно рассматривая лицо: — Ты в порядке?

Кивнула, поднимая взгляд, да натыкаясь на грозу, грозящую вырваться из глаз Алексея. Непонятно чего злиться, сказано же, ведь, было мне, что другая у него имеется. Так что квиты — получается.

«Вот ты и доигралась, голубушка. Им можно — тебе нельзя!» — зазвенел колокольчик опасности.

Лис, словно почувствовал соперника. Выпустил мои пальцы, поднимаясь во весь свой немалый рост. Да и Алексей, под стать ему вышел — оба высокие, мощные, с силой, перетекающей в стальных мышцах.

«Как выбрать, мама?» — вопрос, задаваемый себе ежечасно. Так хотелось бросить все, и уйти, пусть сами разбираются, а я призом буду. Даже на это соглашусь.

– Тихо! — загрохотало под сводами. Будимир, как всегда, вовремя.
– Есть садимся, потом мериться яй…, гхм, простите, э-э-э, силой будете.

С клубами холодного воздуха в маленький домик ввалились огромные мужики. Вот сейчас развернут, все разом, свои плечи, и нет стен у домика, не хватит ему свободного пространства. Развалится.

Веселое нетерпение захватило всех мужчин, я расположилась с краю стола, поковыряла вилкой ароматное рагу, да, извинившись, вышла на воздух, подышать искрящейся свежестью. Ветер подул в мою сторону, и в духмяном великолепии ароматов я едва, но различила что-то знакомое, близкое.

– Марго!
– Прошептала, кидаясь к раскрывающейся калитке. В образовавшемся проеме стояла она — моя ненаглядная подружка.

– Наська!
– запищала с восторгом она и кинулась обниматься.

На визг выскочили все, замыкала кавалькаду названная мать Алексея — Ольга Петровна, с поварешкой наперевес. Видимо, только это орудие внушало ей уверенность в своих силах.

Мы пищали, как сумасшедшие, прыгали от избытка чувств, а мужчины молча на нас таращились.

– Ты что здесь делаешь?
– Спросила в итоге Марго.