Ледяная принцесса Лихоземья

– Я тебя слушаю!
– Гордо задрала подбородок, обхватила себя руками. Так было проще справиться с эмоциями, которые грозили прорвать шаткую дамбу, возводимую в душе и тут же рушившуюся под натиском бушевавших страстей.

– Только, пожалуйста, выслушай до конца!
– Едва не падая передо мной на колени, начал Лис. Думаю, упал бы, только знал, что за нами наблюдают — гордость не позволила.
– Я не просто так попал в твою комнату!

Я дернулась как от пощечины, а Лис схватил за руку, удерживая: — Выслушай!

Ноги не слушались, поэтому, оглянувшись в поисках хоть чего-то подходящего, увидела небольшую лавочку, жестом попросила следовать за собой, дошла и осторожно опустилась на краешек, проигнорировав ставшее привычным: — Ты можешь замерзнуть.

На колени сесть не предложил, хотя раньше обязательно это сделал бы. Гул в голове набирал обороты.

– Мне помогли, в надежде, что я очарую тебя с первого взгляда.
– Он горько усмехнулся.
– Кто же знал, что девушка, меня встретившая, была не служанка богачки, а сама госпожа. В этом была первая ошибка, когда понял, было уже поздно — ты сделала свои выводы. Пришлось искать обходные пути.

– Зачем?

– Все просто! И банально. Мы почти разорены, ты наследница обширных земель своей матери, понятно, что земли отца Добрыне перейдут.

– У отца нет земель. Они общие. Будут поделены между нами троими поровну.

Лис снова вздрогнул, запуская пятерню в волосы, вздохнул, крепко зажмурившись: — Это еще не все, нужна была твоя сила особенная. Для этого Ника мне окно распахнула, для этого змею на вас натравила, для этого я постоянно должен был рядом быть, чтобы отобрать, когда время придет. Пока старался все исполнить в точности — влюбился. Впервые в жизни.

Он рухнул на колени передо мной, уже не обращая внимания на косые взгляды, стараясь схватить руки, которые я сразу спрятала в складках юбки. Успела переодеться, пока себя в порядок приводила. Ярко-красная пышная юбка, с заговоренной вышивкой, сделанной бабушкой. Все вокруг меня черно, а юбка светится — сил придает. Вцепилась в нее пальцами, лишь бы в голос не завыть.

– Слышишь? Поверь! После всего, что было! Это со злости она Марго в этот мир отправила, когда поняла, что ничего у меня не выходит и не выйдет — отказался я. Отец к себе звал — уговаривал.

Его голос вибрировал, а я старалась не смотреть в его лицо, которое превратилось в маску мученика, четко видела — он искренен. Но ничего с собой поделать не могла, все обугливалось в душе, оставляя после себя пепелище.

– Ты должен был все сразу рассказать.
– Голос шелестел, словно осенняя листва на ветру.

– Я пытался, слышишь? Много раз! Только все не выходило!
– Он схватил свою голову, начиная раскачиваться из стороны в сторону.
– Мне страшно было! Впервые!

Я хмыкнула, не поднимая глаз: — Это из-за тебя Игнат погиб. Мама не смогла его спасти, слишком много яда в нем оказалось. А еще, сколько поляжет, пока мы людей искать будем? Кстати, зачем они-то вам нужны стали?

Лис молчал, продолжая раскачиваться, как и я, ничего произносить не хотела. Не было ни сил, ни желания говорить — одна пустота внутри.

– Я люблю тебя! — наконец он продолжил.
– Знай! Всегда буду. Не думал, что такое чувство вообще существует. Мне неважно, любишь ли ты, главное, знай — что бы ни случилось, только позови — я приду. Только позови! — последние слова вообще еле слышны были.

– Зачем мне это знать?
– Слезы подступили, и мне пришлось поднять лицо к небу, делая вид, что рассматриваю бегущие там облака.

– Что с факультетом почвенников? Где они? Зачем вам нужны стали?

– Не знаю. Ника захотела.

– Кто она тебе?

– Сестра.

Я вздрогнула, не сходилось что-то, неужели снова лжет?

– Что? У нее другие родители!

– Отец общий. Много он на стороне детей заимел. Она — одна из них.

– Не могу больше!
– Я встала, чтобы уйти, сделала два шага и провалилась в спасительный омут беспамятства.

– Солнце, очнись! Ты нам очень нужна, одна надежда на тебя осталась!
– Меня звали, а я не хотела просыпаться. Снова погрузиться в потоки грязи — ни за что. Но голос не унимался, настойчиво вырывал из небытия.

Вздохнула тяжело, распахивая глаза, встречаясь с фиалковым великолепием: — Привет!
– Прошептала, еле шевеля губами: — Пить хочу.

– Ха!
– Будимир исчез на мгновение, а потом осторожно приподнял одной широченной ладонью мою голову, а во второй уже держа напиток, от которого исходил аромат луговых цветов. Где только нашел — снег кругом лежит.

– А где все? — задала вопрос, когда пустыня Сахара перестала находиться в моем горле.

– Женихи твои разделились на отряды, деревеньку прочесывают. Нечисть уже поперла в дома. Сильная, злая и голодная. Мизер моей магии, смешали с еще меньшим количеством у Алешки, пока хватает, но и луна в полную силу еще не светит. Не справимся без тебя, красавица моя.
– Шептал богатырь.

– Почему?
– Спросила, заглядывая в ясные глаза мужчины.

Он смутился, даже скулы заалели, в его взгляде протаяло на мгновение нечто запретное, непонятное.

– Не переживай, принцесса. Ничего тебя не коснется. Не позволю. Слово дал. Забыла?

– Зачем ты постоянно прикрываешься ненужными мне клятвами?
– Отмахнулась я.
– Почему?
– Повторила, словно только этот вопрос сейчас главным был.

Будимир стоял на коленях, перед низенькой кроватью, на которой я лежала. Он просто опустил свою голову себе на руки и тяжело спросил: — Ты знаешь, сколько мне лет?

– Нет. И что?

Вскинулся, пытливо в меня всматриваясь, и заулыбался счастливо, осторожно касаясь моей щеки: — Ох, принцесса, не буди лихо, пока оно тихо.

– А то что?
– Сама не понимала, какой бес в меня вселился, хотелось всем доказать, что и я чего-то стою. Только вот чего? А главное, зачем это мне? Не было ответов, да и копаться в себе не хотела. Впервые выключила самоанализ, поддаваясь моменту.

– А то-то!
– Рыкнул богатырь, притягивая меня к себе и целуя жарко в подставленные губы. Оторвался через мгновение, уже серьезно произнеся: — Выживем — сватов пришлю. А там и поговорим. Поднимайся, соня.

Сграбастал в охапку, вырывая из-под теплых покрывал, да на ноги ставя.

– Совсем времени не осталось, идем, принцесса.

– Как скажете, мой король!
– Насмешливо произнесла я. А Будимир замер, словно к полу прирос.

– Ты сейчас шутишь, али серьезно говоришь?
– Мужчина хмурился, не нравился ему вопрос.

– Ты сам говорил, что вас давно выгнали, а тебе возвращаться нужно! Вот вернулся! Радуйся!

Он снова на меня внимательно посмотрел, грустно как-то улыбнулся и вышел.