Ледяной остров (в сокращении)

– Бей, Маришка, заслужил!

– Это я сама виновата!-смеялась Ольга.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Винокуров поднял уставшие, покрасневшие от бессонницы глаза на вошедшего Мамедова:

– Ну как, Рашид, дела?

– Еще один. Это тот новый агент, о котором Краузе сообщал своему патрону.

– Кто?

– Инженер Белоцерковский.

– Почему вы думаете, что это новый агент?

– Подслушал их разговор. Белоцерковский получил первый гонорар.

– А Родионов?

– Пока ничего,-пожал плечами лейтенант.-Вряд ли он подозревает в чем-то своего нового друга. Мне кажется, Родионов видит в нем только собутыльника.

– Вполне возможно, что Краузе ведет пока подготовку, используя слабость Родионова к вину.

– Я в этом совершенно уверен, товарищ капитан. Во-первых, почти всегда расплачивается один Краузе, а во-вторых, пьяным бывает только Родионов.

– Возможно, вы правы,-задумчиво сказал Винокуров.- А Белоцерковский в их компании не замечен?

– Нет. Правда, вдвоем - Родионов и Белоцерковский частенько совершают возлияния Бахусу.

– Так, так. Значит, можно предположить, что подготовка Родионова ведется с двух сторон. Интересно. Ох, как хочется поговорить с тобой, господин Краузе, с глазу на глаз.
– Может, его сейчас взять?

– Ни в коем случае!

Прошла минута. Капитан молча шагал по кабинету.

– Что вы узнали о Коробовой, Рашид?

– Она к подделке чертежей не причастна. Это дело рук Сорокина. Но он запугал ее и вынудил подать заявление об уходе. Дал понять, что если не уйдет, то с нее удержат за причиненный ущерб большую сумму.

– Вот негодяй. Попытался замести следы.

– Определенно!

– Видите, какая нам птица досталась! Сам Краузе! Но мы попробуем и его перехитрить. Взять-штука не слoжная. А вот незаметно для него самого обезвредить и использовать в наших интересах-это посложней. К тому же не всю его агентуру мы знаем. Да, посложней.-Капитан неслышно барабанил пальцами по столу.- Попросите сюда капитана Озерова,-обернулся он к Мамедову.

– Как дела?
– встретил Винокуров вопросом вошедшего.

– Взяли. Сразу же как они приземлились,-ответил Озеров.

– Обоих?

– Да.

– Что при них?

– Бесшумные пистолеты, яд, взрывчатка, деньги, фальшивые документы, радиопередатчик. Все, как водится.

– А письма?

– Есть и письма. Шифрованные, для передачи Краузе.

– Не расшифровали?

– Все в порядке. Вот,-Озеров подал два листка. Винокуров быстро пробежал глазами текст.

– Очень хорошо. Молчат?

– Нет, кажется, все рассказали. Вот явки, пароль.- Капитан вынул из тоненькой папки еще один документ и, поняв вопрос в глазах Винокурова, поспешил добавить:-Явки и пароль верные.

– Хорошо,-Винокуров даже крякнул от удовольствия.- А кто они?

– Из перемещенных.

– Когда состоится встреча с Сорокиным?

– Через два дня. А что будем делатв с этими перемещенными? Отправим в Москву?

– Пока задержим здесь. Могт пригодиться. О благополучном прибытии на место передали их шефу?

– Да, самому господину Кларку. И даже ответ получили.

– Какой же?

– Пожелал успехов,- засмеялся Озеров.

– Что ж, пожелание и для нас подходящее. Уж постараемся, господин Кларк,-усмехнулся Винокуров.-Оставьте у меня папку. Я все просмотрю. А к вам еще одно дело. Очень срочное.

– Слушаю,-выпрямился Озеров.

– Раз уж вы опекаете Сорокина-Краузе, то следует выяснить еще одну подробность.

Винокуров вынул папиросу, размял ее, чиркнул спичкой и с видимым удовольствием затянулся. Озеров терпеливо ждал, чуть постукивая по краю стола тоже взятой, но так и не закуренной папиросой.

– Не совсем ясно,-заговорил Винокуров,-зачем Сорокин после войны ездил в Холмск.

– Хорошо.

– Самолет уходит в шесть, билет для вас заказан.

...В эту ночь Озеров почти не спал. Просматривая дело Курта Краузе, он по-новому оценивал каждый документ.

Инженер Сорокин, он же Краузе, писал в своей биографии, что до войны он жил в Холмске и работал на машиностроительном заводе. Озеров с этого и начал. За три часа полета он успел вздремнуть и, сойдя в Холмске, чувствовал себя бодро.

Он пошел на восстановленный после войны завод. Людей, которые работали на заводе до войны, осталось мало. Один старый мастер сообщил, что знал Сорокина.

– А как звали его?-поинтересовался Озеров.

– Этого я не припомню.

– Не Ильей ли Тимофеевичем?

– Да, да, кажется так. Только вы, мил-человек, если хотите узнать о нем подробней, лучше всего расспросите его вдову.

– Он был женат?

– А то как же. Двое детишек осталось. Сейчас они уже почти взрослые. А намучилась она, сердешная, с ними...

Жену Сорокина Озеров нашел по адресу, который ему дал старый мастер. Озеров представился ей как однополчанин мужа. У Дарьи Ильиничны при воспоминании о муже навернулись слезы. Чтобы скрыть свою слабость, она засуетилась у самовара.

– Да вы не беспокойтесь, Дарья Ильинична,-сказал Озеров.- Я не голоден. Да и времени у меня мало.

– Ну как же... не знаю, как вас звать.

– Сергей Сергеевич.

– Ну как же, Сергей Сергеевич, разве можно? Обязательно выпейте чаю. Бывало, товарищи Ильи частенько заходили к нему посидеть, поговорить за чашкой чаю. Хороший он был человек, да вот пожить ему не пришлось.

Пока хозяйка возилась с самоваром, он успел рассмотреть висевшую в рамке под стеклом фотографию мужчины лет двадцати семи-двадцати восьми, с копной темных волос, в черном пиджаке. В умных глазах горели насмешливые искорки. Озеров осторожно снял портрет и взглянул на его обратную сторону. Там он прочел:

Илья Тимофеевич Сорокин. Ноябрь 1940 года.

– Это единственное, что осталось нам от Илюши,-услышал Озеров позади себя голос хозяйки.- И то спасибо товарищу Ильи.

Озеров вопросительно посмотрел на хозяйку.

– Мы до войны не здесь жили. Эту квартиру мне дали в сорок шестом году, когда я с ребятами вернулась с Урала. До войны у нас был домик рядом с заводом. От завода мы его получили, когда Илья после института приехал сюда на работу, В сорок первом фашисты сильно бомбили город. Много народу погубили. Тогда и в наш дом бомба попала. Свекор мой погиб, а от дома и пепла не осталось. Я с ребятами случайно уцелела. Помню, подхожу я к дому, а дома нет. Этот,-хозяйка указала на младшего сына,-был совсем маленький, ничего не понимал, а старший, как увидел вместо дома большую воронку, так и разревелся. Кричит: Где мой дедушка? К дедушке хочу! Пришлось мне в тот же час покидать город. Ушла с ребятами на восток вместе с отступающими частями.