Легенда о невесте людоеда

— Вода остынет, — сказал он слегка раздраженно, но пытался себя сдерживать.

Из-за того, что у Терисии на время отпал дар речи, она сначала непонимающе хлопала глазами и молчала, а взгляд Варда становился все суровее.

— Мне нужно помыться? — девушка с большим усилием воли заставила себя нарушить наряженную тишину. Тери отвела глаза от сбивающего с толку тела мужчины, но теперь ситуация стала казаться ей странной. Он вымазан с головы до пят, а ванну набрал для нее? Она настолько грязнее него, что ли?

— Вода. Остынет. — Четко повторил Вард, затем отвернулся и продолжил заниматься разделкой оленихи.

С чувством растущей обиды, девушка направилась в уборную комнату, не забыв громко хлопнуть дверью. Стены, дверь и стекло единственного окна — всё было покрыто испариной от горячей воды в деревянной лохани. Густой пар напомнил туман, но девушке было не до него. Из глаз Тери текли слезы, но она быстро снимала с себя частично обгоревшее платье, разматывала бинты, скинула исподнее и залезла в воду. Девушка чувствовала, что обида на Варда достигла максимума и застряла в области груди болезненным комком, но Терисия не давала воли своим чувствам, сдерживала рыдания, чтобы их он не услышал. Она боялась, что даже если мужчина поймет, что она плачет, ему попросту будет все равно. Равнодушие от него казалось хуже отвращения.

Подле большой лохани с водой для купания стояли несколько ёмкостей поменьше: одна с кипятком, а вторая с куском мыла и куском жесткой ткани, которую Тери намылила. Какой бы сильной обида на Варда не была, но девушка опять начала его мысленно оправдывать, ведь нормально купалась она и правда давно. От нее вполне возможно воняет троллем, это нервировало мужчину — Терисия не могла осуждать за это.

Когда мытье было окончено, Тери готова была надеть на себя те затасканные вещи, но заметила на табурете в углу стопку каких-то тряпок. Быстро девушка убедилась, что это набор чистой женской одежды, подходящей ей по размеру и включавший в себя исподнее, тонкую синюю ночную рубаху, зимние чулки, носки, шерстяное платье и жилет. На сердце стало теплее, когда она догадалась, что это Вард приготовил ей вещи, позаботился о том, что Терисия будет одевать.

Одевшись, девушка хотела быстро вернуться назад в комнату, желая опять спрятаться под одеялом и проверить, не обнаружил ли мужчина ее книгу. Но Варда в спальне не было. У окна кровавые подтеки после разделки оленя стерты, пол еще мокрый, но чистый, а окно вновь заперто, шторы сдвинуты. Постель осталась нетронутой. Тери быстро забралась в кровать, успела убедиться, что фолиант на месте, как вернулся мужчина. В руках он нес пару ботинок.

— Меряй, — он бросил обувь к кровати.

Терисия покорно последовала его требованию, ведь тон явно не допускал споров или нелепых вопросов. Светло-коричневые кожаные ботинки, судя по потертости, успели разносить, но на троллью ногу девушки едва налезли, да и то только благодаря шнуровке.

— Как раз? — Пока Тери меряла обувь, Вард вышел в уборную и говорил с ней оттуда.

— Да! — крикнула в ответ девушка, чтобы быть уверенной в том, что ее будет слышно.

Когда она встала в новой обуви, стало окончательно понятно, что ничего не как раз — ботинки малы, а попытка сделать шаг откликается болью в больших пальцах ног. С другой стороны, у нее была подошва под стопами, а кожа ботинок толстая, крепкая и теплая. Они хоть как-то спасут ноги обморожения, если придется куда-то ехать. Вард и она же не вечно будут жить в этой таверне.

В ту же минуту Тери решила немедленно спросить у мужчины, как долго они еще пробудут здесь и куда отправятся дальше. С трудом дошагав до уборной, уверенно распахнула дверь. Мысли девушки были заняты чем угодно, — ботинками, новой одеждой, предстоящей поездкой, мистической книгой, своим нечеловеческим обличием, — но не тем, почему Вард так надолго ушел в соседнюю комнату и чем там занят. А если бы задумалась, то могла бы избежать волны стыда, когда она увидела мужчину в лохани, где недавно мылась сама.

На лице мужчины застыл немой вопрос, а руках застыла мыльная тряпка. У Терисии не было ни единого варианта, как прилично объяснить свое вторжение. Она развернулась, чтобы как можно быстрее сбежать от неловкой ситуации, но мужчина ее остановил вопросом.

— Что-то случилось?

— Ничего-ничего! — замахала руками девушка, отвернутая к окну уборной девушка. — Не знала, что ты моешься. Прости, просто думала спросить… — Тери запнулась на полуслове.

Она услышала тяжелый, уставший вздох мужчины и тихий плеск воды. Терисия испугалась, что он захочет подняться голым из воды, чтобы выставить ее вон за дверь немедленно.

— Спроси, — сказал он голосом, в котором читалось недовольство, но пока не гнев.

— Да позже, это не срочно! — махнула рукой девушка, продолжая переминаться с одной болевшей ноги на вторую. — Я уйду лучше.

— Нет уж, спрашивай сейчас, — требовал мужчина, — и повернись ко мне, в конце концов. Я не хочу говорить с тобой, а не с твоей задницей. — Терисия порывисто выдохнула и развернулась к купавшемуся. Она не понимая причины его настойчивости, да и странные слова про задницу Тери удивили. Неужели ему самому удобно разговаривать в то время, пока он голый сидит в воде? «Стоп, он же моется в той же воде, где купалась я!» — внезапно подумала девушка, глаза ее округлись.

— В этой же воде я мылась?

— Да, — спокойно ответил мужчина. — Это и есть твой вопрос?

Уж как в ее семье экономили, но даже родители Тери купались сами и мыли детей в разных лоханях с водой. Видимо, Вард не из числа брезгливых людей, раз захотел очищать тело в уже использованной воде. Требовалосьвремя, чтобы переварить эту его особенность характера. И пока она просто непонимающе хлопала глазами, пытаясь вспомнить, что хотела спросить изначально.

— Ты так и будешь молча стоять? — рот Варда дрогнул в улыбке, когда он произносил эти слова.

— Нет, — отрицательно кивнула Тери.

— Тогда окажи мне одну услугу. Раз уж пришла, — продолжал мужчина, — убери из моих волос репей. — Он непринужденно провел рукой в области затылка, — Крепко застрял.

От волнения девушка даже забыла о жмущей обуви, подходя ближе к мужчине. Терисия, по собственным ощущениям, плыла по воздуху, и это состояние полета отступило только тогда, когда она увидела проблему, о которой Вард говорил. Его затылок был укрыт кривым рядом сухих репейников, плотно впившегося в густые темные волосы мужчины.

Молча один за другим она вытаскивала цепкие и колючие растения и бросала их прямо на пол. Работа предстояла кропотливая и долгая, но хорошо знакомая — девушке с детства после долгих игр на улице или работы в огороде приходилась делать подобное либо со своими волосами и одеждой, либо помогать сестрам.

В какой-то момент Тери начал пробирать смех — как это мужчина умудрился нацеплять столько репейника. Она пыталась убирать его как можно аккуратнее, но, хоть пару раз ей пришлось дернуть особенно спутавшиеся локоны, Вард не подал ни звука. В полном молчании они могли бы находиться друг с другом и дальше, но девушка через некоторое время с начала работы набралась уверенности и решила заговорить.