Легенда об Огненном Змее

– Я так вызываю прислугу, - пояснил Астерий.
– Стоит засветиться этому перстню, как во дворце начинает светиться всё, что сделано из камня виллифер. Всем ясно, что мне что-то нужно... Ну вот, они уже здесь.

Топот босых ног, приглушённые голоса, и вот уже перед нами стоят прелестные существа, похожие в этом холодном аметистовом свете на ожившие мраморные статуи Кановы [23] . А ещё на старого маноя Охи, которого Астерий называет другим именем - Гимелос. Все шестеро были одеты во что-то вроде коротеньких хитонов. Особо не присматриваясь, их можно было принять за стайку кудрявых детей лет двенадцати, но от их прекрасных ликов веяло куда большей древностью, чем от скульптур Кановы. К счастью, глаза у них не были такими жуткими, как у Охи-Гимелоса, хотя слегка пугали своей бесцветной прозрачностью. Астерий велел позаботиться об ужине, и слуги умчались прочь.

23

Антонио Канова - итальянский скульптор эпохи классицизма.

– Это дэлги. Или тэлхи. Люди называли и до сих пор называют этот народ тельхинами. У меня есть и менее симпатичные слуги, но тебе совсем необязательно их видеть.

– Дэлги тоже бессмертные и вечно молодые?

– Только те, которые служат мне.

Не прошло и трёх минут, как слуги вернулись, неся два маленьких инкрустированных столика и два стула. А ещё через несколько минут на столах оказались большие серебряные блюда - с холодным мясом, какими-то плодами, орехами. Последний раз дэлги вернулись с кувшинами и высокими металлическими кубками. Астерий взмахнул рукой, и в зале стало ещё светлей, потому что на его стенах и колоннах теперь светились не только виллиферы. Теперь сияли почти все камни, а может, не только камни, но и какие-то другие материалы, использованные мастерами, которые украсили стены замка этой смесью рельефа и мозаики.

– Садись, - сказал хозяин, устраиваясь за одним из столиков. При ярком свете Астерий казался ещё более красивым и не таким зловещим, как в полутьме.
– У нас не было обычая накрывать большие столы, как это принято на Терре и во многих других мирах. У нас на Таэле каждый сидел за своим отдельным столом, даже если это был пир. Но вообще-то пиры у нас бывали редко - только когда главы кланов собирались на совет. А потом остались лишь два враждующих клана. Возможно, кто-то из потомков клана Раннуи ещё жив, но я ничего о них не знаю. Из клана Даннэй только я сохранил себя в целости, и то... Моё существование нельзя назвать полноценным. Ешь. Не бойся, эта пища подходит людям. Хлеба у меня нет, поскольку я его вообще не ем. Или ты без него не можешь?

– Да нет, обойдусь...
– очередной прилив грусти погасил уже начавший было разгораться аппетит. Терри тоже не ест хлеба. Почти. Но выпечка Анды ей понравилась.

– Ешь, - покосившись на меня, усмехнулся Астерий.
– Голод лишь усиливает тоску.

Я не одолела и трети того, что было на моих блюдах. Напиток оказался терпким, странным на вкус, но довольно приятным. К тому же он явно бодрил. Выпив целый бокал, я почувствовала, как настроение моё улучшилось. Хозяин же мой наоборот слегка помрачнел. Покончив с едой, он задумался, вертя в руках украшенный чеканкой кубок.

Луна снова посветлела. Теперь она красовалась в самой середине оконной арки. Я подошла к окну.

– Сейчас там не на что смотреть, - сказал Астерий.
– Слишком темно. Да тут и вообще смотреть не на что.

Похоже, он был прав. Я видела лишь окаймлённые лиловым светом силуэты гор. На горизонте они были чёрными. И этот замок окружала чернота. Он словно вздымался над бездной. Но поскольку в лицо веяло не холодом, а приятной прохладой и легко дышалось, он явно стоял не на высокогорье.

Я хотела было спросить Астерия, почему он живёт там, где не на что смотреть, но передумала. Даже могущественный маг может стать жертвой обстоятельств, а жизнь этого бессмертного определённо была полна проблем. Скорее всего, даже больше, чем моя. У него было больше времени, чтобы нажить проблемы, и масса времени, чтобы их решить. Только вот даже бессмертному, похоже, не всё дано исправить, а тащить этот груз целую вечность...

Обернувшись, я увидела, что Астерий внимательно смотрит на рукав своего балахона.

– Это сагн, - пояснил он, прежде чем я разглядела на лиловой ткани лиловую ящерку.
– Огненная ящерица с планеты Эрс [24] .

– Почему огненная?

– Потому что не горит в огне. А ещё они умеют изменять окраску. И не только в случае опасности, когда лучше слиться с окружающей средой. Иногда это говорит об их настроении, самочувствии... Ого, он уже на тебя отреагировал. Признал свою.

Ящерка стремительно пожелтела, потом стала оранжевой и слегка засветилась.

24

Эрса (вар. Эрс) - планета, где происходит действие романа-трилогии "Хроники Эрсы".

– Ты ведь из огненных людей, принцесса. Хангр-Тану, Хангар-Тан... Огонь во тьме. Солнце тьмы. Или Ночное солнце. Так называется твой мир. Один из твоих миров. Забавно то, что на Эрсе ханг означает "холод", а в языке твоего народа "огонь" и "солнце". Впрочем, они оба могут обжигать - и огонь, и холод. Когда Огненный Змей свернулся клубком и уснул, он ещё долго светился во тьме, вращаясь вокруг двойной звезды. Сперва он сам светился почти как звезда. И эойи назвали его Ночное солнце. Они лучше всех знали историю этого мира.

Астерий немного помолчал, склонив голову к правому плечу и с интересом на меня глядя. В выражении его лица теперь было что-то детское. И одновременно жуткое.

– Гимелос - такой хитрец, - заговорил он снова.
– Этот маной неспроста отправил тебя ко мне. И поверь, он не только о тебе думал. Его очень беспокоит то, что сейчас творится с обоими мирами.

– А что сейчас творится и с какими мирами? Ты имеешь в виду Ариану и Далейру... то есть Хангар-Тан?

– Да, два мира, далёкие друг от друга, но связанные мостом. Но главное связующее звено -ты, принцесса. Ты - дитя двух миров, и от тебя явно что-то зависит. Хотя я ещё не знаю, что именно. Тебе, конечно, надо отдохнуть, и мне тоже, но позволь рассказать тебе небольшую сказку на ночь. Она довольно страшная, но тебя же непросто напугать. Или ты очень устала?

– Да нет...

Я уселась на то самое накрытое не то шкурой, не то ворсистым покрывалом ложе, на котором недавно очнулась, а мой хозяин расположился в кресле. Царь Аида на своём троне. Сагн соскользнул с его рукава и прибежал ко мне, устроившись рядом на мягком чёрном покрывале. Он перестал светиться и стал серовато-жёлтым. Я осторожно провела рукой по его твёрдой спинке, обтянутой гладкой сухой кожей. Сагн не шелохнулся.

– Это же не кошка, - рассмеялся Астерий.
– Но ты ему нравишься. Кто бы мог подумать, что всё началось с этих безобидных созданий... То есть они-то, конечно, ни при чём. Просто они, как выяснилось, легко поддаются изменяющей магии. А началось всё... Когда-то тут неподалёку был мир. Мой мир. Его называли Астерия, а нас, звёздных владык, как я уже говорил, называли астерами. Мы очень древняя раса. Не буду рассказывать тебе обо всём, что мы умели. Скажу только, что эойи почти всему научились у нас. А когда научились летать среди звёзд быстрее света, они поспешили убраться подальше от нас, и, думаю, правильно сделали. В нашем мире было большое белое солнце и шестнадцать планет, из которых пять того же типа, что Терра и Ариана. Одна из них совсем небольшая. Сейчас такие называют астероидами. Эта маленькая планета Адена, на которой, кстати, мы сейчас находимся, и раньше целиком принадлежала мне. Я выиграл её в магическом поединке, когда кланы Даннэй и Раннуи делили сферы влияния. Мы, астеры, могли находиться в тех мирах, где условия губительны для людей, но жить нам всегда было комфортней на планетах земного типа. К концу нашей истории на трёх планетах Астерии, включая мою родину Таэл, правили маги клана Даннэй, к которому я принадлежу. Две другие были владениями клана Раннуи. Все остальные роды - и знатные, и не очень - присягнули на верность либо нам, либо раннуям. И, разумеется, каждый из двух правящих кланов стремился к полной власти. Даннэи и раннуи постоянно соперничали. В основном из-за того, что вы теперь называете сырьевыми базами. Ну а поскольку среди представителей обоих кланов были могущественные маги, думаю, ты уже догадалась, что постепенно это соперничество превратилось в войну магов. Мы экспериментировали не только с существами, населяющим наш мир, но и с теми, кого находили в других галактиках. Когда-то мы свободно путешествовали по разным мирам. Это сейчас я так слаб, что эти путешествия стали для меня проблемой. Моему дяде, магу Агиону, который хорошо владел тёмной материей, понравилось экспериментировать с этими милыми ящерками. Сперва получились замечательные огнедышащие драконы, и некоторые из них теми или иными путями попали на Терру. Насколько я знаю, их там до сих пор вспоминают. А пиком его магического искусства стал Огненный Змей. Вообще-то он задумал создать гигантского дракона, летающего не только в пределах одной планеты, но и между планетами. В ходе экспериментов конечности дракона всё уменьшались и уменьшались - это делалось для усиления его летучести. Получилось что-то вроде крылатого змея. Лапы его уменьшились настолько, что едва были видны, и потому он вошёл в историю как Огненный Змей, хотя по сути это что-то среднее между драконом и змеем. Агион всего лишь решил наслать это чудовище на владения врагов нашего клана на планете Халум. Раннуи что-то замышляли против нас, и мы решили опередить их, нанеся удар первыми. Змей должен был спалить их главный город с прилегающей к нему территорией, где они испытывали новое оружие.

– Всего лишь, - усмехнулась я.

– Кто бы говорил. Разве люди не изобрели то, что называется оружием массового поражения? Вы, смертные, слабее нас, однако по части уничтожения себе подобных кому угодно фору дадите. Казалось бы, вы должны ценить жизнь - ведь она у вас коротка и человек так хрупок. Уничтожать таких, как мы, гораздо труднее.

– Но, насколько я поняла, у вас это всё же иногда получается.

– На войне как на войне. И на той войне погибли многие. Погиб целый мир. От галактики Астерия осталась лишь маленькая планета Адена. Мы с Агионом спасли её, и всё же она пострадала настолько, что до сих пор не может и вряд ли когда-либо сможет стать такой прекрасной, какой была.