Легенда
Шрифт:
вет.
И с тех пор потеряла свой покой Ангара. По ночам
она мечтала о прекрасном Енисее, о далеком Севере,
и она возненавидела отца и его власть.
С чайками красавица Ангара посылала весточки
другу, а он кликал ее к себе.
Однажды старик Байкал поведал Ангаре свою во-
лю: быть ей замужем за Иркутом.
Иркут был самый богатый из богатырей, он при-
глянулся и полюбился старому Байкалу. А жил он да-
леко за горами, среди тайги и сопок, и вот он стал со-
бираться в
жественно, ехал долго и в последний раз заночевал,
не доехав шестьдесят верст до Байкала.
Была темная и бурная ночь. Ангара металась в
темнице, плакала и звала на помощь Енисея. Но ни-
кто не слышал ее.
И билась грудью красавица Ангара о каменные
утесы, и разбила она грудь в кровь.
И силой своей любви она разрушила грозные скалы
и ринулась прочь от Байкала.
Богатырь Иркут сквозь сон услышал шум ее побе-
га, проснулся и кинулся наперерез. Он круто свернул
прочь от Байкала и стал ломать и крушить в спешке
126
горы. Он настиг прекрасную Ангару в том месте, где
теперь стоит город Иркутск. Но было уже поздно:
Ангара прорвалась на Север…
А старый Байкал вскочил, вздыбился на своем ло-
же, схватил в ярости огромную гору и швырнул вслед
непокорной дочери. Упала гора на подол бирюзовой
фаты девушки — там, где перед ней расступились
скалы.
И с тех пор триста тридцать пять покорных речек
впадают в Байкал, а непокорная Ангара одна выносит
все, что они приносят. Печальный Иркут лениво льет
в нее свою тоску. Гора лежит в Ангарских воротах, и
лодки иногда разбиваются о нее, когда подхватит их
течение. Люди называют ее страшным Шаманским
камнем…
Мне стало дрожко и душно. Я ушел тогда на сосед-
ний блок, прислонился спиной к холодной деревянной
балке, слушал издали новые песни, слушал, как поет
по-украински Москаленко — ведь она украинка, с
Днепростроя,— и любовался рассветом.
Небо разгоралось бесшумно, стремительно, сначала
холодное, серое, потом с розовыми стрелами — поло-
сками облаков, потом поднялся целый пожар. Мне бы-
ла видна изогнутая змеей, гладкая и цельная, как зер-
кало, Ангара, и она неслась, неслась на далекий и ди-
кий Север. Алые паруса… Алые паруса, где же это
было?
ВО ИМЯ ЧЕГО МЫ НУЖНЫ?
Над самым ухом:
— Петушок пропел давно, дети, в школу собирай-
тесь! Ух, дождик, ух-ха!
127
Я чувствую, как на меня словно бросают горсти
песка. Продираю глаза, и прямо в лицо мне солнце и
дождь!
Я вскочил, ошалело схватился за балку, а вокруг
хлопали в ладоши, хохотали. Уже ясный, яркий и без-
облачный
день. Тепло, солнце греет вовсю. Валя и Тоняполивают из шланга водослив. Проклятая Валька-
озорница направила струю прямо на меня.
— Валька, перестань! Ва-а-а… убью!
Она валится со смеху. Ну, что ты поделаешь: весь
комбинезон как после дождя. Нашла забаву! Смешно!
— Уже скоро восемь часов, вставайте, лентяи!
Отработались. Скажу Вовке своему: мама твоя сегодня
сказки слушала. Де-евочки! А Вовка вчера меня спра-
шивает: «Мама! А скоро будет коммунизм?»
— Ну уж, неправда!
— Хоть побожусь! Он у меня уже во всем разби-
рается.
Девушки чистят лопаты, собираются. Даша забот-
ливо, основательно расстилает брезенты по мокрому
бетону водослива: будет жаркий день. Чтобы не рас-
трескался наш неокрепший бетон.
— Тоня,— говорю я,— полей мне из шланга.
Она наклоняет шланг, и я, закатав комбинезон до
пояса, обливаюсь холодной, бодрящей струей. Брызги,
дух занялся! Я обливаюсь, обливаюсь, и хочется еще.
Тоня терпеливо ждет, чуть улыбается.
— Хорошо?
— Ох, хорошо! Эх, девчата, не знаете вы этой пре-
лести: до пояса облиться — словно заново на свет на-
родиться, бр-р!.. Бедные вы!
— Будто уж?
— Тоня…
— Что?
— …Правда?
128
Она смотрит на меня своими задумчивыми синими
глазами; шланг дрожит и гудит в ее руках.
— Правда…
— Тоня, что же будет?
— Будущее.
— Слушай, Тонька, может, так надо? Может, мы
просто рабочий материал, издержки производства для
этого будущего?
— Не знаю… Не думаю, чтобы так…
— Тебе не жалко рук? Гляди, что с ними де-
лается.
— Жалко. А ты не смотри! Иди помоги Даше. Вон
она совсем запуталась.
Я иду, тяну брезенты, ползаю, разглаживаю углы.
Если бы ты знала, Тоня, как я сам запутался!..
МЫ СОБИРАЛИ ФИАЛКИ
Но деньги я не сохранил. Мой замечательный Лень-
ка не рассчитал тоже и… пришел просить у меня взай-
мы. Я честно отдал ему половину.
— Ну что ж, тогда пойдем ловить рыбу,— сказал
он.— Это уж завсегда: как на мели, пошел бычков тя-
гать.
И вот мы вышли утром, направившись далеко
вверх по Ангаре. С сопки мы увидели внизу, как на
карте, наш городок, и стройку, и шестерку портальных
кранов, из которых крайний был мой…
Мы шли все дальше и дальше. Лес становился гу-
ще, выше, исчезли, тропки, остались позади огороды,
и мы шли напрямик, продираясь сквозь сушняк, кото-
рый ломался под руками подобно макаронам, со звон-
ким треском и пылью, а паутина облепила лицо, воло-