Легенда
Шрифт:
вырвал из зубов кубик… Ну допиши, прошу тебя, де-
тишкам на молочишко! Ведь у меня их сколько, и все
пищат: дай, дай, дай!
Я достал блокнот и дорисовал ему три ходки. Потом
мне стало жалко водителя «00-77», и я ему дописал две.
— Вот за это пойдем на кран греться! — весело ска-
зал шофер, беря меня под руку.
139
Мы вскарабкались на кран, открыли железную
дверь в его стене, и… пахнуло жаром, огнем из раскры-
той топки. Кочегар, черный, как
зубы:
— Что-о? Прибыли? Днем никакой дьявол не за-
глянет…
— Эх! Рай, жизнь-малина! — молодецки восклик-
нул «рвач».— Сюда бы еще девочку да белоголовоч-
ку — и помирать не надо! Неси-ка, друг, водички.
Кочегар нырнул в темноту, за причудливые меха-
низмы, цилиндры, манометры, принес ведро с плаваю-
щей в нем сажей, и мы с удовольствием напились.
— Полезайте на полати,— сказал кочегар.— Там
Жорка спит; вы его потесните, да не будите.
Забравшись по лесенке под крышу, мы очутились на
каком-то помосте из досок, на нем лежали фуфайки,
штаны, тряпки. Рядом в темноте проходила раскален-
ная труба, было жарко, как в парной. У меня от слад-
кой истомы сразу размякло все тело.
Мне снилась Комсомольская площадь в Москве.
Я спешу на вокзал. Жара. Душно. Москвичи торопятся
в дачные поезда. Все битком забито, одна за другой от-
ходят электрички. Мороженое нарасхват. А мне очень
весело: сейчас мы поедем в лес, на реку, на рыбалку.
Эх, бычки! Да знаете ли вы, что мы с Ленькой поста-
вили мировой рекорд по рыбной ловле на ржавые
крючки! Только чего-то тошнит. Бычков нужно ло-
вить — и выпускать обратно в реку, там они уже в оче-
редь построились. Ловлю — и выпускаю. Ни ветерка,
ни тучки. Пить, пить!
— Пить…
— Эх, парень, ты, видать, к здешним полатям не-
привычный. Слезай: бетон привезли. Айда!
Ну и жизнь! Я вышел из крана пошатываясь. Уже
светало. «00-77» опрокинул кузов над бадьей. Я полез
140
с лопатой и свалился в бетон. Полез еще, тюкнул раз-
другой — и опять свалился.
— Поезжай! А, хорош!
Кран понес бадью. Долго кликали Николая; он за-
лез в очередной «курятник» и так крепко уснул, что
его едва разбудили. С грохотом вывалили бетон, и тут
в блоке поднялся такой крик, такие вопли, что у меня
похолодело сердце: кого-то завалило.
— Николай! Николай! Что случилось?
Николай смотрел вниз и шевелил губами.
— Николай! Да отвечай же! Девчат завалило?
— Хуже,— сплюнул он.— А что им, бабам! Опа-
лубка треснула. В-весь бетон поплыл к м-матери. На-
б-бетонили, шабаш!
Я кошкой вскарабкался наверх и увидел: противо-
положная стена треснула и отошла. В образовавшуюся
дыру хлынул бетон. Девушки спасались, тащили ви-
браторы, визжали, карабкались по арматуре. Можно
было
ждать, что весь блок крякнет и разрушится, какспичечный коробок. А бетон плыл в дыру лениво, убий-
ственно спокойно. Все труды пошли прахом!
Дашкина голова показалась первой и сейчас же
сказала Николаю с непередаваемой яростью:
— Ах ты, рыж-жий аспид! Ты куда же на стенку
валил? Не видел, что она слабая, да? Ах!..
— Даша, не ругайся,— вступилась Тоня.— Он ва-
лил правильно.
Она была красная, растрепанная, словно вылезла
из пекла, и едва тащила вибратор. Я бросился на по-
мощь. Она благодарно взглянула синими глазами и
сказала:
— А вообще надо было Толю поставить. Вот уж он
валит — по ниточке.
Я задохнулся. Это была первая похвала за все дни
моей работы на стройке. И ее сказала она, Тоня…
141
— Тебе спать, тебе дрыхнуть только! — шипела
Дашка, готовая вцепиться Николаю в лицо.
Он хлопал белесыми ресницами и краснел, как ин-
дюк.
— Уйди! — неожиданно тонко выкрикнул он.—
Спихну!
— Это ты-то меня спихнешь?
— Дашка, перестань! Оставь, Даша! Иди лучше
Москаленчиху покличь. Не нервничай!
Я впервые видел, как люди из-за неполадок готовы
были схватиться и избить друг друга, искалечить. Из-
за чего? Это же не свой огород, не своя хата?
Прибежали прораб, плотники, мастер, шумели, до-
казывали, допрашивали Николая. Общий вывод был:
вина плотников — неверно скрепили опалубку.
У всех немного отлегло от сердца. Но настроение
было преотвратительное. Даша и Николай не разгова-
ривали. Тоня сидела на бревне, задумавшись, бледная,
осунувшаяся, наморщив лоб, и такое что-то тоскливое,
усталое было в ее взгляде, в ее фигурке, что я не ре-
шился подойти.
ПРИЯТНОЕ УТРО
Но так легко отделаться нам не удалось. Даша при-
бежала встревоженная, растерянная и сообщила, что
возле конторы собралось начальство, приехал парторг
стройки и всю бригаду вызывают туда…
Вот это будет баня!
Больше всех раскричался, расхорохорился Нико-
лай:
— Я… я им с-скажу! Я им так и с-скажу! Я не
боюсь, видали мы таких! Оп-палубщики брак гонют, а
б-бетонщик отвечай? Что они думают, мы б-бессловес-
ные? Они меня попомнят! Надолго!
142
— Да ты пойди им скажи, Коля!
— И с-скажу! Испугался? Нет! Я уже десять лет
б-бетонироваю! Видали!
Всю дорогу он разглагольствовал, его словно про-
рвало.
У конторы оказалось много народу: восемь часов
утра, пересмена. Москаленко стоит на крыльце крас-
ная, расстроенная. Ну и ночка! Не хотел бы я оказать-