Легенда

Это поразило меня не на шутку: деньги точно ле-

жали у меня в правом кармане. Уже потом я сообра-

зил, что, наверно, непроизвольно придерживал рукой

этот карман.

Ее нужно было прогнать, но у меня не хватило ха-

рактера. Я дал ей три рубля и таким образом узнал,

что мне предстоят дальняя дорога, интересы в казен-

ном доме, возле меня бубновая дама, но на сердце у

нее червонный король. После этого старуха выдернула

у меня волос, положила его на зеркальце и потребова-

ла еще три рубля. К моему счастью, поезд тронулся.

Проехали, наверно, остановок пять, пока я не ре-

шил глубокомысленно, что жить на свете паразитом —

это мерзость. И что, если бы не было в мире вот таких

14

нищих, продавцов открыток, гадалок, мир стал бы чи-

ще, лучше…

Эх, старуха, старуха! Ведь не так уж трудно уга-

дать, что все мы в дальней дороге, и каждому пред-

стоят дела в казенном доме, и у каждого, пожалуй, на

сердце лежит бубновая дама. Все мы одинаковые, хотя

и все мы очень разные!

В НАШЕМ КУПЕ

Третий день стучат колеса. Счет километрам уже

ведется на тысячи, сыграна сотня партий, выпиты де-

сятки стаканов чая, мы пригляделись друг к другу,

привыкли.

Васек — озорной, разбитной мальчишка, он мой

сосед по демократической третьей полке. Стройнень-

кий, легкий, голосистый, любит стихи, обожает залезть

под потолок и петь длинные песни. Васек ничего не

боится в жизни, кроме милиционеров. Дома осталась

только глухая бабка, которой он «мешал жить»; он

поехал в Сибирь не за деньгами, не за теплым местом,

не за славой, а просто из одного желания увидеть раз-

ные земли.

У него и вещей с собой нет никаких: пиджак да

торбочка с сухарями. Как воробышек вышел на стан-

ции, купил стакан голубики или орехов, поклевал — и

сыт. Васек — великий фантазер. Услышал от соседа-

солдата, что в Могилеве, где служил тот, «жизнь — чи-

стый рай: два рубля метр колбасы», это ему понрави-

лось, и он выдумал целую сказочную страну:

— Толь, а Толь! И там, в этой стране, стоит дерево,

и на нем растут пирожные. Сверху свежие, бисквитные,

аж теплые… а внизу уже сухие, наполеоны. Скажи,

здорово?

— Спи, чертенок!

15

— А в дерево воткнута палка, на ней сидит попу-

гай и читает стихи Долматовского. А мы лопаем пи-

рожные и говорим ему: «Попка дурак!»

Васек не имеет секретов; жизнь его на виду, и весь

вагон знает, что у него всех капиталов семьдесят руб-

лей, а бабка не злая, но только день и ночь ругается и

задумала выходить замуж. Все к нему относятся ласко-

во, учат уму-разуму и подкармливают. Васек одинаково

приветливо принимает и поучения и кусок булки с

маслом. На третьей полке он блаженствует; тут его

царство: он может крутить вентиляторы и вообще са-

мостоятельно жить.

Иван Бугай.В общих комбинированных ваго-

нах, как известно, нижние полки «сидячие», а средние

плацкартные. За одну плацкарту доплатил из своих

денег Бугай.

У него болят зубы. Ехал из колхоза на машине, на-

дуло флюс, и разнесло правую щеку так, что жутко

смотреть. Иван Бугай — под стать фамилии — громад-

ный, медлительный и тугодум. Полка под ним потрес-

кивает, и тогда сидеть под ней становится неуютно.

Как запасливый путешественник, Бугай взял с со-

бой в дорогу просторный лохматый кожух. На этом

универсальном кожухе, зарывшись в шерсть, он спит,

им же укрывается, рукав подстилает под голову, а дру-

гим, предварительно вывернув его, закутывает флюс.

Иван Бугай — спокойный, идейный и обстоятель-

ный человек. Он закончил в сельской школе девять

классов, прочитал о стройках в Сибири, махнул рукой

на причитания и уговоры матери с тетками, завербо-

вался и со скандалом покинул дом. Он работал в кол-

хозной кузнице, заработал деньжат и поэтому позво-

ляет себе роскошь: ходит в вагон-ресторан, сидит там,

пьет пиво.

В первый же день у Ивана сперли часы. Часы были

16

старые, на потрепанном широком ремне. Бугай про-

снулся утром, провел рукой по глазам и увидел, что из

ремня торчат только обрезанные хвостики. Бугай бро-

сил ремешок в окно, почесался и успокоился. Только

на запястье осталась белая, незагоревшая полоска.

Есть у Бугая зеленый фанерный чемодан с тяже-

лым висячим замком. Крышка изнутри оклеена цвет-

ными фотографиями тяжелоатлетов, аккуратно выре-

занными из «Огонька», а сам чемодан набит пищей —

как физической, так и духовной: караваями, помидо-

рами и учебниками для десятого класса. Бугай поста-

новил закончить десятилетку в Сибири, в вечерней

школе.

Он может восхищенно приводить разные крупные

цифры, выражающие успехи народного хозяйства, но

не находит терпеливых слушателей.

Тогда он достает из чемодана и раскладывает по

столу помидоры, приглашает Васька и, раскрыв «Эко-

номическую географию СССР», обстоятельно рассказы-

вает ему о том, что мощность Иркутской ГЭС —

600 тысяч киловатт, а Братской ГЭС — 3 миллиона

200 тысяч киловатт. Васек ест помидоры и охотно

слушает.

Григорий. Второе спальное место в нашем купе

занимал солдат. Он сошел в Кирове, и полку тотчас

же захватил Гришка. Он все время сидит там и дро-

жит, как бы проводник не вспомнил, что место сво-

бодно, и не согнал его.

Гришка — жадюга и кулак. У него рябое пугли-

вое лицо и узловатые, загребущие руки. Он немедлен-