Легенда

Ух, как бы мы дрались! Живи мы с Олегом Кошевым,

мы бы били фашистов. Но сейчас? Кто же опровергнет

Витькиного отца? Мать говорила мне:

«Все мы, пока молодые, куда-то рвемся, ищем

правду, а потом привыкаем… Самое верное: найди се-

39

бе тихий уголочек и живи скромно, мирно. Бог с ними,

с чинами и деньгами».

Теперь она считает меня пропащим, день и ночь

плачет.

Мы загорелись целиной вместе со всеми (запахло

Корчагиным, запахло бурной жизнью!). Тогда Витькин

отец «по-жизненному мудро» растолковал нам, что це-

лина и всякие новостройки это пустые «разговорчики»

и нас, дурачков, туда заманивают. Витькин отец,

смеясь, нам говорил, что деловым людям наплевать на

Корчагина. Это-де мы читаем разные книжки, волну-

емся, а у них заботы о деньгах, о пальто, о квартире;

тот, мол, кто поумнее, ездит в собственном автомобиле.

И мы перестали думать о новых землях.

Наконец Витька явился в школу разодетый в ядо-

вито-зеленый костюм, в узких брюках, туфлях с пряж-

ками и на микропоре и заявил, что прожить без бед,

без нужды, весело — вот мудрость жизни, потому что

жизнь коротка, а молодость еще короче.

Комсорг сказал ему: «Эх ты, стиляга!» А Витька

возразил и доказал, что «стиль» — это удобно и хо-

рошо.

Еще Чехов говорил, что люди должны одеваться

красиво; узкие брюки не болтаются на ногах, как юб-

ки, и не треплются, а толстые подошвы удобны в

грязь. И это было совершенно справедливо. Я бы сам

оделся стильно, если бы моя мать зарабатывала столь-

ко, сколько Витькин отец.

Но ведь для этого нужно ловчить. Я не хочу! Я не

хочу! Я не хочу, чтобы они были правы! А они правы?

Где же, где же взять учебник о жизни? Не устав, не

свод законов, а обыкновенный умный и честный раз-

говор, разговор по душам, как прожить жизнь по-на-

стоящему, как прожить честно и смело?

Наш дорогой директор школы, наши уважаемые

40

наставники! Вы сообщили нам массу полезных вещей,

вы дали нам знания, но вы не сказали о чем-то самом

большом, а накормили нас пустой розовой сказкой,

легендой и пустили в свет: «будьте достойными», то

есть выпутывайтесь сами.

А как выпутываться, я не знаю.

ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЙ ТРАМВАЙ

«А что, если здесь, в Сибири, я зашибу деньгу, оде-

нусь стильно, поработаю, сколько захочу, и вернусь в

Москву? Витька ахнет, а Юна… Посмотрим, что она

запоет, когда я явлюсь на толстых подошвах, с золоты-

ми часами, куплю «Победу». И вообще… жизнь корот-

ка, а молодость еще короче. Что, если это и в самом

деле самое мудрое? Самое мудрое…»

Эти мысли лезли мне в голову, когда я, оставшись

один, молча лежал на своей полке весь отрезок пути от

Тайшета до Иркутска.

«Волга» — изумительный автомобиль! Ты сидишь

за рулем немного небрежно, твоя машина ожидает те-

бя у театра, и ты выходишь с девушкой и говоришь ей:

«Прошу». Дверца щелк — и асфальтовая полоса бежит

под радиатор. «А правда, что в Сибири трудно?» —

спрашивает Юна. «Конечно, нелегко. Там требуются

мужественные люди».

Почему, если человек один, он так беспомощен?

Почему он так слаб? Чтобы чего-нибудь добиться в

жизни, сколько нужно пройти, сколько нужно потол-

каться среди чужих, занятых своими делами и без-

различных к тебе людей! Вот я сошел на иркутском

перроне, и бодрость моя стала съеживаться, съежи-

ваться…

В шумной толпе я растерялся и никак не мог найти

выход в город. Все вокруг торопились, бежали. Крича-

41

ли над ухом: «Есть горячие пирожки!.. Вот свежие

щи!» Разговоры, цветы, поцелуи, смех. Всех встречают,

все куда-то пойдут, у них есть дома, семьи или знако-

мые. А я вдруг почувствовал себя таким одиноким,

никому не нужным. Вот просто — болтается в мире

какой-то человек. Зачем болтается? Почему?

Пристань оказалась недалеко от вокзала, за мо-

стом. С моста Ангара была величественной, широкой, с

удивительно быстрой и красивой водой. Плавали кате-

ра, лодки, шипел буксирный пароход, разворачивая

баржу.

Дебаркадер папахнул горячими досками, смолой и

тиной. Он был пустынен. У кассы я прочел расписа-

ние. На Братск сегодня пароходов не было.

Да, хотел бы я посмотреть, как бы вы себя чувство-

вали на моем месте! Я был взвинчен, взволнован; рас-

писание совсем расстроило меня. Я сел на переверну-

тую лодку, смотрел, как женщины полощут в реке

белье, и, чтобы как-то успокоиться, стал убеждать себя,

напоминать себе, что ведь все в порядке.

Во-первых, я еще в дороге, еще не на Братской ГЭС.

Я пассажир, экскурсант. У меня еще есть триста

рублей.

Во-вторых, это к лучшему, что нет парохода. Надо

посмотреть город, а под городом строится Иркутская

ГЭС — это тоже нужно обязательно увидеть.

А переночую на берегу, хоть и под этой лодкой.

И мир вообще прекрасен, нечего в нем теряться. Выше

нос, Толя! Я умылся ангарской, холодной как лед

водой, вытерся носовым платком, подхватил чемодан-

чик и пошел с растрепанными мыслями по Иркутску.

Это, оказывается, изумительное, ни с чем не срав-

нимое чувство — когда приезжаешь в незнакомый го-

род и узнаешь его, открываешь в нем что-то его при-

вычное и неповторимое.

42

Впервые в жизни я увидел деревянные тротуары.

Это ряды досок, проложенные вдоль улиц по обеим

сторонам, отполированные подошвами, по ним прият-