Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.

— Но погоди, Горыныч, любой сюрприз остается таковым недолго, — нахмурился Вася.

— Положим, первые два-три раза такой внезапный оборонительный огонь, конечно,

изумит неприятеля, но потом-то, когда самолет «раскусят», найдут и на него управу!

— В общем, да, — кивнул дракон. — Плюс к тому на самом деле стрельба из

фиксированных пулеметов назад велась бы преимущественно наудачу. Поэтому такие

установки не прижились в нашей боевой авиации.

— Если это был бомбовоз, переделанный в истребитель, — напомнил Гастингс, — значит,

там что-то должны были сделать с бомбардировочным вооружением.

— А как же, — подхватил Горыныч. — Вертикальный бомбовый отсек в зоне центра

тяжести самолета, правда, оставили, а вот задний фюзеляжный и центропланные отсеки

задраили.

— А экипаж? — поинтресовался вахмистр.

— Что — экипаж? — Дракон хмыкнул. — За лобовым прозрачным колпаком — рабочее

место штурмана. Туда входили по лестнице через нижний люк — он же аварийный выход.

В средней части фюзеляжа кабина летчика со сдвижным фонарем. И наконец кабина

стрелка-радиста в задней части фюзеляжа. Три человека.

— Вообще в теории это звучит заманчиво, — задумчиво проговорил Гастингс. — Я почти

склонился к идее полетать на таком самолете...

— Я никого не агитирую, — напомнил Горыныч. — Просто излагаю факты.

— И долго создавался этот самолет? — полюбопытствовал Герман Вольф.

— Естественно, нет, — Горыныч хлопнул хвостом по бетонной полосе. — Ты меня

вообще слушал, вахмистр? Это переделка, причем многие элементы ее были уже

опробованы. Над преобразованием АНТ-40 в АНТ-46 — бомбовоза в дальний истребитель

— всего два месяца работала бригада Александра Александровича Архангельского. 1

августа 1935 года ДИ-8 полетел.

— И как впечатления? — Гастингс, кажется, всерьез озадачился мыслью взять такой

самолет.

— Лично я на нем, понятное дело, не летал, — осклабился дракон, — но говорят,

недостаточно устойчив в полете и слишком чуток к отклонениям рулей и элеронов.

Поэтому самолет пришлось доводить. ДИ-8бис получил новые консоли крыла, новое

горизонтальное оперение и киль с увеличенным рулем поворота. Поколдовали с оружием.

— Про это подробнее, — попросил Гастингс.

— Вошел во вкус? — Дракон хмыкнул. — Подфюзеляжная легкосъемная батарея из пяти

пушек ШВАК тебе нравится?..

— Нравится, — сказал Гастингс.

— И вот такая неприятность, — безжалостно объявил дракон, — что ДИ-8бис вообще не

строили. Бригаду Архангельского в полном составе перевели на завод номер 22 как

самостоятельное ОКБ. Им поручили отслеживать серийный выпуск СБ. То есть проект

попросту похоронили на корню.

— Ну похоронили и ладно, — примирительным тоном вставил Вася. — Мы здесь можем

продолжить испытания. Кроме того, Советский Союз много интересного делал и...

— Нет, Вася, ты неправ, — покачал головой дракон. — Некоторые неудачи имели далеко

идущие последствия. И неудача с ДИ-8 — из их числа.

— Кого-то посадили? — спросил Герман Вольф.

— Ты слишком прямолинеен, дорогой мой вахмистр, — отозвался Горыныч. — Почему

же непременно «посадили»? То, что у Туполева не вышло с дальним истребителем,

привело к тому, что перечеркнули другие подобные же проекты других разработчиков.

Сочли направление неперспективным.

— Погодите, сэр, как такое возможно? — не понял Гастингс.

Вася и Вольф рассмеялись одновременно. Англичанин готов был обидеться, но тут Вася

примирительно хлопнул его по плечу:

— Не обижайтесь, дорогой товарищ флайт-лейтенант! Все просто. Нужно знать, кто и где

был каким начальником в те годы, только и всего. ГУАП — государственное управление

авиационной промышленности — возглавлял Михаил Моисеевич Каганович. Но

фактически там заправлял не сам Каганович, а его первый заместитель, то есть —

Туполев. И раз у Туполева что-то не получилось, значит, перспективы на данном

направлении нет, стало быть, и никому другому искать эту перспективу не позволено.

Кто-то что-то там еще создавал? Григорович, кстати, работал в этом же направлении... В

общем, тему закрыли, проекты уничтожили, работников передали в другие КБ или вообще

уволили. Вот так.

— Да, так, — подтвердил дракон. — Из песни слова не выкинешь.

— Неудачный, значит, самолет? — вздохнул Гастингс.

— Ничего, Уилберфорс, дружище, — сказал младший лейтенант, — самолетов много.

Идем-ка к Зиночке, выберем себе по хорошему истребителю — и вперед.

57. Морская красавица

— Я считаю, что «Каталина» была одним из самых красивых самолетов, какие когда-либо

строились в середине двадцатого века.

Высказавшись подобным образом, штаб-сержант Билл Хопкинс скрестил на груди руки и

выпрямился.

Вася озадаченно поскреб в затылке.

— Что-то я не понял... — пробормотал он.

— Я сказал что-то непонятное, товарищ младший лейтенант? — осведомился Хопкинс.

— Нет, что ты тут стоишь как Чингачгук Большой Змей, с непроницаемым лицом и

гордым видом, — это как раз ясно, — ответил Вася. — Но почему именно «Каталина»?

Спроси фройляйн Шнапс — она наверняка назовет что-нибудь совершенно иное,

например, адский триплан Красного Барона или еще какое-нибудь творение ее любимого

Фоккера...

— И ошибется, — Хопкинс был непреклонен. — «Каталина» — это само совершенство.

— Теперь можешь расслабиться и поговорить по-человечески, — кивнул Вася. —

Видишь, Билл, никто тебе больше не возражает. Все с тобой согласны. Все готовы

выслушать тебя. Верно я говорю, Горыныч?

— Гхм, — кашлянул змей. Несколько огоньков вспыхнули и тут же погасли в траве. —

Пожалуй, да. Пожалуй, мы послушаем, что нам имеет сообщить мистер Хопкинс.