Легенды авиаторов. Игровые сказки.
Шрифт:
— Фоккер был голландцем, — напомнила Брунгильда. — Логичным решением для него стало перевести завод в Амстердам. Но самолет Фоккера — Fokker D.VII — был таким успешным, что союзники жаждали уничтожить все имеющиеся экземпляры. На самолет фактически велась охота! Антону пришлось разбирать и прятать самолеты по частям. Он распределил по тайникам около четырехсот двигателей... и потом потихоньку вывозил на поезде. Целый детектив можно сочинить.
— В каком году все это происходило? — спросил Вася.
— В девятнадцатом. Самое смутное время в Европе. 21 июля 1919 года Антон Фоккер уже объявил об открытии новой компании в Нидерландах.
— Почему? — поразился Вольф.
— Потому что имя Антона Фоккера было крайне непопулярно во Франции и в Англии, — объяснила Брунгильда. — Слишком уж хорошие самолеты он делал... И, поскольку Фоккер сумел вывезти свой самолет из Германии, его новая фирма очень быстро принялась за работу.
— Опять военные самолеты? — поинтересовался Вольф.
— Нет, пассажирские. Для начала — четырехместный F.2... Потом, уже не знаю причин, — может быть, неудачный брак, — Фоккер переехал в США. Это произошло в двадцать втором. Там он создал филиал своей компании — Atlantic Aircraft Corporation. Дела поначалу шли неплохо, а потом произошла катастрофа.
— Э... Великая Депрессия? — предположил Вася.
— Нет, — Брунгильда покачала головой, — катастрофа в прямом смысле слова. 31 марта 1931 года самолет Fokker F.10 попал в грозовой шторм и разбился. Погибло семь человек, в том числе один знаменитый тренер футбольной команды. После этого авиакомпании сочли самолеты Фоккера ненадежными и стали их заменять другими. Антон покинул компанию. Та продолжала работать уже без своего основателя, выпускала множество самолетов, в том числе — F.32 — это был самый большой пассажирский самолет в США до Второй мировой войны. Выпускала и самолеты по лицензии. Вообще она окончательно прекратила свое существование только в девяносто шестом.
— А Фоккер? — спросил Вольф.
— Умер гораздо раньше — в тридцать девятом. Осложнение после простой хирургической операции, — ответила Брунгильда.
— Так почему вы носите с собой его портрет? — спросил Вольф. — Чем он вам так особенно дорог?
— Он был очень красивым человеком, — ответила Брунгильда. — Одаренным, хитрым, находчивым. В чем-то — очень счастливым. И в чем-то — страшно невезучим. Пусть хотя бы наша память отчасти компенсирует эту несправедливость.
35. Одна из первых
— А ты можешь представить себе фройляйн Брунгильду в ситцевом платьице? — обратился Вася к штаб-сержанту Хопкинсу.
Тот пожал плечами.
— Я вообще плохо представляю себе фройляйн Брунгильду, если только не вижу ее перед собой, — признал американец. — Да и то, когда она рядом, ее толком не разглядишь — постоянно трещит без умолку и сыплет фактами. А мне нужно, чтобы женщина была молчаливым объектом, а не фонтаном информации.
— Как будто ты не такой, — хмыкнул товарищ младший лейтенант.
— Я рассуждаю, — возразил Билл Хопкинс. — Степенно и аргументировано. О двигателях, о типах самолетов. А она рассказывает истории о разных красавицах, для которых авиация была чем-то вроде салонной забавы.
— Ага, или балагана, — заключил Вася. — Кошмар, в общем.
— Кошмар не кошмар, а доля правды в этом имеется, — заметил штаб-сержант и помрачнел. — Когда сервер на перезагрузке и самолеты
не летают, всякая ерунда в голову лезет! Брунгильда в ситцевом платьице! Ужас!
— Тихо, — шепнул Вася. — Вон она идет.
— В платьице?
— Балда! Нет, как обычно. В униформе.
Хопкинс медленно повернул голову, словно опасаясь увидеть какое-то чудовище. Но к друзьям действительно приближалась Брунгильда Шнапс в своем обычном обличии: сапожки, летный комбинезон, шлем, сдвинутый на затылок.
— Привет! — Она весело махнула рукой. — В столовой сейчас суматоха. Еще не видели?
— Чего мы не видели? — насторожился Вася.
— Повариха, бабка Гарпина, сварила борщ. А капитан Хирата ест его палочками, — сообщила Брунгильда.
— Хирата ест борщ палочками? — Вася схватился за голову. — Куда катится вселенная «Варгейминга»?!
— Народ вокруг стоит и любуется, — продолжала фройляйн. — Никто не верил, что такое возможно. Даже об заклад бились. Я поставила на капитана. Недооценивать японцев — главная ошибка американцев во времена Второй мировой.
— И русских в девятьсот пятом, — прибавил Вася мрачно. — Фройляйн Шнапс права. Пока «белые люди» рассказывали друг другу смешные анекдоты про японцев, чье физическое строение якобы не позволяло им летать на самолетах, японцы строили новые машины.
— И ели борщ палочками, — добавила Брунгильда. — Кстати, в этом нет ничего особо сложного. Борщ густой. Хирата сначала выловил палочками все овощи, а потом выпил оставшееся через край. И вся столовая ему аплодировала.
— Могу я узнать, Frau Leutnant, как вышло, что вы оказались в столовой в компании капитана Хираты? — поинтересовался штаб-сержант.
Брунгильда подняла брови:
— А что? Почему я не могла прийти туда с капитаном? Может быть, мы обсуждали вопросы, связанные со странами Оси.
— Капитан Хирата — японец, — сказал Вася, страдая от того, что вынужден произносить столь очевидные вещи. — И к женщинам относится свысока. Это у них традиция такая, что ли. У японцев, в смысле.
— Вот именно поэтому я и пыталась его разубедить! — объяснила Брунгильда Шнапс. — Традиции традициями, но на сервере все равны. Кстати, к женщинам относились свысока не только японцы. Даже в России можно было наблюдать это прискорбное явление. Вы когда-нибудь задумывались — почему столько авиатрис появилось в первые годы существования авиации?
— Кажется, мы это уже обсуждали, — ответил Вася. — Авиация и другие виды... спорта, — он поморщился, произнося это слово, — служили одним из способов борьбы за женское равноправие.
— Именно! — подхватила Брунгильда.
— А еще, — добавил Билл Хопкинс, — авиация в те годы была чем-то средним между гольфом и балаганом.
Брунгильда молчала некоторое время. Она как будто обдумывала услышанное и подбирала аргументы для опровержения. Наконец она засмеялась и махнула рукой:
— Что ж, в какой-то мере вы правы! В десятые годы прошлого века авиация превратилась в повальное безумие. Люди брали газеты и в первую очередь искали там сообщений о новых успехах авиации. Это нашло отражение и в искусстве. Был такой мультипликатор — Владислав Старевич. Слышали?