Легенды о доне Хуане (Жуане). Дон Жуан на сцене

Сцена вторая.

Комната доктора Фауста на Авентинском холме, освещённая лампой.

Фауст

(встаёт из-за письменного стола)

Когда ж тебе конец настанет, ночь

Несчастная? Увы, едва лишь било

Одиннадцать. Итак, опять – к работе.

К работе? К изученью? Стыд и горе!

Неутолимой жаждою томиться,

Песчинку за песчинкой подбирать,

И вдаль идти в пустыне безграничной,

Нигде не видя ей конца, и – падать

В отчаянье и в жажде… Хищным зверем

Становишься, что б только сытым быть!

Людей, их душу, сердце, мысли, чувства,

Богов и целый мир спешишь обнять, –

И вновь бросаешь всё в голодном гневе,

Как лев, горячей кровью ненасытный.

Кто так, как я, трудился? Есть ли путь

В науке иль в искусстве чуждый мне?

Без хвастовства – стократ смелей и дальше

Проникнул я, чем те рабы дрянные,

Которые, пройдя лишь первый морген,

На жалкий путь свой рады оглянуться,

Надувшись гордо пред глупцом глупейшим!

Я шёл вперёд, я вечно шёл вперёд

И вот оставил Солнце за собою:

Сквозь дымку красноватого тумана,

Как матери заплаканное око,

Оно вдали сияло мне… Что солнце?

Тот ярче свет, которого ищу я!..

И вот конец я вижу пред собой:

Зияет бездна, и потоки мыслей

И чувств в неё несутся без возврата.

Сомненья гидра в бездне той грозит

Своим горячим ядовитым жалом,

Виясь и корчась!.. Да и ты, Голгофа!

Ты, место смерти, где предвечный свет

Проник во тьму безрадостную ночи, –

И ты ту бездну мне не озаришь!

Писанье, ты (другим опора веры) –

Том толстый, полный тёмных вариантов

И мудрости, и странных изречений…

Твои листы бессильны для меня,

Не защитят они меня в час бури:

Они мертвы, как чахлый лист осенний!

Чего своей душой я не пойму,

Того, увы, не объяснит мне мудрость

Всех книг священных. На челе моём

Что за девиз судьба мне начертала?

«Не верь тому, чего не знаешь ты:

Не знать тебе того, во что не веришь»!

Нет той души, которая б решить

Загадку эту не старалась, но

Не решена она! Блажен, кто малым

Доволен; тот, кто блеском ослеплён,

За свет считает этот блеск и верит –

Слепец – во всё, о чём мечтает слепо!

Что ж я? Скорей снесу я муки мук,

Чем быть счастливым глупостью! Земля,

Где я рождён и на которой вырос, –

Не сын я твой и не дитя твоё,

Пока не знаю сердца твоего;

Пока не черпал радости и силы

Из чудной глубины твоей, пока

Не ринусь я с отвагой беспредельной

В божественном полёте – дерзновенном –

В свод синенький, блестящий над тобой:

Что б там, в пространстве вечном, безграничном,

В пустынной дали, то найти, чего

Не удалось найти вблизи… Вблизи?..

Какая мысль! Что ближе нам Отчизны?

Отечество одно счастливит нас:

Изменник тот, кому чужбина лучше!

Не будь германцем я – я б не был Фауст!

Германия! Отечество! Слеза

Мой взор туманит – лишь тебя я вспомню!

Нет на земле страны, тебя милее,

Народа, благородной твоего!

Могучий Рейн – в теченье горделивом –

Венчанный виноградников короной,

Свергается в голландские пески;

Дунай бежит и весело, и смело

Меж гор, и льётся кровь в немецких жилах

Ещё смелее, чем Дуная волны.

Над ледяной и снежною вершиной

Тироля к солнцу царственный орёл

Парит, как будто к Родине далёкой,

Могучий взор бросая в тихий дол,

Внизу чуть видный… А в долинах этих

Любовно бьются тысячи сердец

За императора и – веру!.. Бьются

Стократ сильней, чем бьёт орёл крылами…

И этот Рим, который покорял

Весь мир, сперва мечом, потом тиарой, –

Кем покорён? Не здесь ли был Аларих,

Могучий готский полководец? Карл –

Король великий франков? Гогенштауфен

Не здесь ли стяг победный развевал?

И веял стяг тот в воздухе горячем,

Губительном царям! Петра Святого

Громадный купол к небу всходит здесь [4] ,

Что б озирать всю землю властным взором;

Но задрожал пред кличем громовым,

От Лютера по свету прогремевшим

Из Виттенберга, – родины моей, –

И через Альпы прилетевшим грозно!

Всё ж горе, горе нам! Великий Лютер!

Ты заблужденье мощно уничтожил,

Разбил его, как молния небес,

Но истины целительной, всевластной

Не мог ты дать! Ужаснее теперь,

4

Речь идёт о соборе Св. Петра в Риме, католическом соборе, являющемся наиболее крупным сооружением Ватикана и до последнего времени считавшимся самой большой христианской церковью в мире. Одна из четырёх патриарших базилик Рима и церемониальный центр Римской католической церкви.

Чем до тебя, пред просветлённым взором

Зияет бездна мрака. Разрушать

И из развалин снова зданье строить –

Вот жребий человека! Подбираем

Крупинку за крупинкой, каплю к капле –

О жалкие! – и называем это

Наукой и искусством! Создан мир

Из ничего, мы ж из развалин жалких

Создать стремимся новое ничто!

Что б разузнать, кто мы и что мы можем –

Самих себя должны мы на куски

Рассечь. Ужасный жребий! Но на долю

Он выпал мне, и я его приму,

И за своей звездой пойду я смело!

Германия! Отчизна! Если б мне

Пасть за тебя в бою на поле чести!

Ты сердце, да, растерзанное сердце

Европы… Рим великий, я покинул

Страну родную, – тесной показалась, –

К тебе ушёл я, что б с тобой обнять

Всё человечество и насладиться

Чудесным созерцаньем. Вечный Рим!

Ты – зеркало разбитое времён

Давно прошедших, образы героев, –

В гражданской крови покорённых наций, –

Сверкают в этом зеркале разбитом,