Легенды Земли Московской. Или новые невероятные приключения Брыся и его друзей
Шрифт:
– Как же её надули, такую огромную? – продолжала удивляться Альма.
Кошка неопределённо махнула хвостом:
– Бочки какие-то вокруг стояли, а от них к рыбине рукава матерчатые тянулись.
«Сыщица» печально вздохнула – разве сможет она управиться с махиной, рассчитанной на пятьдесят человек?! Даже если Ваську в помощники возьмёт…
– Там и второй шар был, маленький, для пробы, – словно разгадав причину собачьего уныния, добавила кошка…
.
Глава сорок девятая
Вертикальная
– Вы, ваше сиятельство, с нами не пропадёте! – хвастливо заверил «м.н.с.». – У нас опыт по розыску сокровищ имеется! Наш Ван Дейк целую Янтарную комнату обнаружил*, да и мне везло неоднократно, – с гордостью добавил он.
*Эти события описаны в книге «Брысь, или Кот Его Высочества» (часть IV «Брысь и Янтарная комната»).
Бывший дипломат и сенатор заинтересовался. Правда, не достижениями маленького зеленоватого кладоискателя, а шедевром немецких мастеров.
– Кабинет, что царю Питеру прусский король Фридрих Вильгельм в дар преподнёс, когда в 1716 году мир с Пруссией заключали? – изумился Яков Вилимович.
Остаток пути Пафнутий, несколько уязвлённый тем, что его собственные свершения не вызвали энтузиазма у слушателей, живописал историю опасных приключений Брыся, поведанную ему однажды Мартином, участником давних событий. В красочном исполнении «м.н.с.» рассказ захватил и тех, кто был прекрасно осведомлён о похождениях неугомонного авантюриста, и самого героя повествования. Так что, заслушавшись, Брысь опять чуть не выронил увесистую ношу, которая к тому же увлечённо жестикулировала.
Итоговая реплика «Вот так-то, ваше сиятельство!» совпала с преодолением последней ступени лестницы, которая привела в помещение, заставленное рядами деревянных стеллажей и дубовыми бочками. Одна из них (к счастью, пустая) загораживала выход из подземелья, но Мартин, хоть и не без труда, отодвинул её.
– Винный погреб! – констатировал философ, разглядев, что хранилось на полках под слоем мохнатой пыли.
Пафнутий подвигал розовым носом и радостно возвестил:
– А дальше – кладовые с провизией!
Аромат съестного (пусть и с примесью дыма) проник в ноздри оголодавших пришельцев и на время заслонил благородные мысли и побуждения.
Пока «гости из будущего» утоляли зверский аппетит, вгрызаясь в любезно оставленные хозяевами колбасные круги, граф вздыхал и вздрагивал от страшных звуков, что доносились сверху и могли означать лишь одно – в доме рушились перекрытия.
– Ах, какова утрата! – сетовал призрак, прижимая кончик кудрявого парика к слезящимся глазам. – Дворец сей превеликой красоты был и усладой для взоров горожан! Зодчий Баженов вельми талантливо заказ исполнил! Да ещё с секретом!
– Каким? – тут же оторвались от поглощения чужих припасов путешественники во времени.
– Парадным фасадом здание в проулок повернул!
Савельич, более других знакомый с шедеврами московской архитектуры (из книг, разумеется), недоверчиво воскликнул:
– То есть та сторона, что на Кремль смотрит, не
самая красивая?!Пафнутий, разочарованный «секретом» (вот если бы клад с драгоценностями, а то просто дом неправильно поставили!), спросил, дожёвывая последний (судя по тому, как надулся его зеленоватый живот) кусок колбасы и грустя, что больше в него не влезет:
– А Пашков тоже сподвижник царский, раз во дворце поселился?
– Пашков-то? Капитан-поручик лейб-гвардии Семёновского полка, сын денщика царя моего, Питера. При государыне-матушке Екатерине Великой на торговле вином разбогател, вот и отстроил палаты! – поведал бывший учёный. – Я ко времени тому уж полвека как помер, так что за возведением дома сего в нынешнем состоянии моём следил, поелику являюсь поклонником искусно проделанной работы.
Мартин громко чихнул от дыма, всё больше заполняющего погреб, и Яков Вилимович снова закручинился:
– Ах, утрата! Сгинуло чудо зодчества в огне беспощадном!
Савельич хотел потереться о высокие сапоги вельможи, чтобы утешить старика, но его голова прошла сквозь старинную обувь, напомнив о призрачности собеседника.
Пришлось ограничиться словами:
– Не переживайте, ваше сиятельство! Восстановят лучше прежнего. Брысь, то есть Ван Дейк, хотя лично мне нравится Ваня, – запутался философ с перечислением имён приятеля, – Зимний дворец сжёг, и ничего – отстроили заново!
Граф Брюс округлил глаза и стал похож на удивлённую сову.
– Это в 1837-м случится, – подхватил Рыжий. – Можете специально в Петербург наведаться!
– Нет уж, – решительно отверг Яков Вилимович предложение бывшего дворцового мышелова. – Нам бы из теперешнего пожара выбраться!
Искатель приключений, недовольный упоминанием о своём «подвиге» и тем, как вольно обращается Савельич с его элегантной кличкой, да ещё при посторонних, сердито проворчал:
– Перекусили и выход давайте искать! Наверх нельзя – сгорим, но в подвале наверняка окошки на улицу имеются.
Как всегда, отличился зоркий Рыжий, даже в сизом тумане разглядев под сводами потолка ряд застеклённых прямоугольных проёмов. Взоры присутствующих тут же переместились на «руководителя миссии».
– Как нам их разбить? – озвучил общую растерянность книгочей.
– Мартин запрыгнет на стеллаж у стены и ударит по стеклу винной бутылкой! – уверенным тоном заявил Брысь.
Восхищённый находчивостью приятеля, пёс с первой же попытки покорил высоту (он на собачьей площадке и повыше барьеры брал, жаль, коты ни разу не видели!) и, ухватившись зубами за узкое горлышко, стянул с ближней полки запылившуюся тяжёлую бутыль…
Глава пятидесятая
В ту же секунду раздался звон разбитого окна и посыпались осколки, едва не поранив задранные кверху физиономии.
– Предупреждать надо! – обиженно пискнул Пафнутий, в опасной близости от которого упал и разлетелся на мелкие острые брызги солидный кусок стекла.
Мартин только собирался размахнуться, сжимая в зубах увесистую бутыль, а потому растерялся не меньше приятелей. Звон повторился, сопровождаемый новой порцией осколков и иностранной речью.