Легко ли стать принцессой
Шрифт:
«Нет!!!» – снова лопнули нервы, кровь ударила в голову – он вскочил и сорвался с места… «Элла!!!» – закричала в спину Лимм – и бросилась следом… Старый Лапаль проводил взглядом, и обреченно уронил голову на руки…
Сергей сломя голову летел вдоль колонны Прощальное слово полковника Доррога – пусть взрывается весь мир, он больше не в силах ничего выносить… «…Оставили за спинами не только пройденный путь. Не только погибших друзей. Но все страхи и слабости прошлой жизни…» Сергей летел вдоль бесчисленного количества повозок, лошадей, вещей, и людей – стариков, мужчин, женщин, детей… Он сам не знал, куда бежал – просто больше не мог… Просто космически устал
«…Мы теперь другие. Мы знаем наш путь. И никогда не забудем того, к чему шли…» Не надо, командир – прошу, не надо…
«Элла!!!» – во все горло ревела сзади Лимм…
Большая толпа – голова колонны. Сергей с разбегу ныряет и пробирается дальше, без устали расталкивая руками. Полковник Доррог перед народом говорит в микрофон – за спиной Редх и еще пара старших офицеров. Совершенно не похож на Армана – высокий, худой, с маленькой бородкой… Но такая же металлическая твердость в глазах: «…Вы теперь справитесь без меня. Вы не оставите то, что мы начали, вы дойдете до конца. И докажете принцессе, что наша память…»
– Чушь!!! – во весь голос закричал Сергей. Небо отразило крик и вернуло обратно…
Твердый голос запнулся на полуслове. Люди всколыхнулись, грозно загомонили, завертели шеями – ближайшие зло обернулись… Музыка предсмертной агонии. Тяжелая мелодия конца. Глава похода нахмурился, высматривая в толпе крикуна…
– Чушь, – с вызовом повторил Сергей.
У него не было другого выхода. Больше – не было.
Небо стучало грозным бушующим гимном. Нереальной, дикой какофонией звуков гибели целого мира. Доррог нашел его в толпе. Открылся и закрылся рот, расширились в непонимании глаза… Вместе со всеми за спиной. Редх быстро шепнул пару слов…
«Элла, – тянула за руку заплаканная Лимм. – Зачем?»
Люди хмуро повернулись назад – озлобленные, готовые сорваться в любой момент…
– Не надо доказывать, – сказал Сергей. – Я не отдавала приказ бомбить Бегой. Я здесь с самого начала…
Погребальная музыка…
Замерли слова в приоткрытых ртах… Помертвел гомонящий народ, помертвела подруга за спиной. Помертвело небо, даже вертолеты в воздухе перестали сокрушать винтами воздух… Казалось – даже потеряли значение враги…
Это что… такая нелепая шутка?
Тяжелый гимн бушевал в ушах, торжествуя победу над всем, что дорого…
Сергей глубоко вздохнул и двинулся вперед – люди торопливо расступались, не спуская неподвижных, как у изваяний, лиц. Полная тишина, никто не может выдавить ни звука. Немая пауза – он задержался перед полковником, выдержав взгляд. Плевать. Теперь на все плевать – он просто не может иначе. Протянул ладонь, взял микрофон из помертвевшей руки и прошел несколько шагов вперед…
Поле. Лес. Перед лесом – длинная цепь танков и боевых машин. Над сопкой – ряд вертолетов… Бескрайнее небо над головой, высоко в синеве – свободные в своем выборе птицы…
– Говорит Элита Энтийская, – слегка прокашлялся. – Я обращаюсь к командованию подразделений, перекрывших дорогу беженцам из Бегоя…
«Элита Энтийская…» – невероятное эхо из множества передатчиков – разбегаясь и переплетаясь между собой. Народ всколыхнулся: «Что?!! Послышалось?!! Тебе тоже?!!»
Дикие, совершенно невозможные слова…
«Тихо!!!» Тихо-тихо-тихо… Это сердце так громко стучит?
«…Я обращаюсь к командованию подразделений…»
Он ничего не видел и не слышал. Не знал, что его голос остановил все движение. Невозможные слова заставили замереть чуть ли не вдох… «Боги… что это?» Проглотили очередной всхлип женщины, притихли дети – казалось, даже лошади перестали храпеть
и бить копытами… «Это… это шутка, да?»Люди задержали дыхание, военные не могли отвести глаз от своих передатчиков – как будто увидели первый раз…
– Что-о?!! – чужой ответ как будто специально озвучил общий стон. – Шутка? Не придумали ничего умнее?
– Я здесь, – спокойно сказал Сергей. – Наведите визоры машин и вертолетов…
Все вокруг потеряло в эту минуту значение. Светили на небе три солнца – как будто издеваясь перекрестием света и теней…
– Что-то есть, – усмехнулся искаженный голос. – Постарались!
– Вряд ли что-то, – ответил Сергей. – Даже король Дагон слишком долго искал двойника. Вы ведь знаете.
– Откуда я знаю, что…
Глупый, ничего не значащий спор. Разве такое бывает в действительности?
– Потому что я здесь, а не там, – перебил его Сергей, унимая волнение. – Как и в подземельях рудников… – он криво усмехнулся. – Где мы жили в палатках. И отправляли нужду в бездонные колодцы… – сжал в руке микрофон, слова сами ложились на язык: – Как на дороге… где женщины бежали сквозь осколки и пули, прижимая к груди детей… – голос был хрипл, но спокоен. – Как в песках проклятой пустыни… где язык разбухал, как полено, и не давал произносить слова… – он не видел ничего. И ему было даже плевать – как реагируют с той стороны микрофона. Тяжелый небесный гимн… – И чтобы не умереть от голода и жажды – копали глубокие ямы, ловили ядовитых гиен и жгучих песчаных медуз… Как в великом Архелае, – он глубоко вздохнул. – Где в великом зале, у подножия трона… – легкая улыбка тронула губы: – мы пеленали детей… – поднял лицо: – Я здесь, а не там… – он не думал. Не мысли сейчас занимали голову, а чувства… И чувства завершили, прямо в маленькую матовую коробочку в ладони: – Так где должна быть принцесса? Стрелять по своему народу? Или, – он вскинул голову: – рядом со своим народом?
Тишина. Полная тишина. Молчит микрофон в руке, молчит народ за спиной. Молча крутят воздух вертолеты… Он ждал…
Разум понимал. Даже его разум – далекий от военной службы и дворцовой рутины, – что творилось сейчас в головах руководства. Это было шуткой только для короля Дагона. Но не для четвертой егерской бригады – наполовину состоящей из ашеров…
Сергей не любил убеждать. Никогда бы не взялся за безнадежное дело. Но сейчас он не убеждал. Ему даже не было дела – верят с той стороны, или нет. Он просто констатировал истину. Даже не сознавая – что именно делает правду истиной…
Пауза затянулась. Рука вспотела, он снова поднял ладонь:
– Мы выходим, – он мрачно нахмурился: – И если в ком-то не осталось совести… то нажимая курок – пусть начинает с меня…
Опустил микрофон. Глубоко вздохнул, и оглянулся…
Толпа людей. Полковник Доррог, Редх, весь народ… Тишина. Кто-нибудь скажет хоть слово? Тугие белые лица… У него никогда не получались возвышенные речи…
Сказка. Безумный миф. Легенда. Но ведь и легенды рождались от были…
Он криво улыбнулся – чтобы не прозвучало пафосно:
– Ну как? Что выбираете? Пули, или резервацию?
Народ всколыхнулся. Загомонил, затрясся, завертелся, залихорадил – что-то появилось в потрясенных глазах… Глава похода вытер вспотевший лоб, офицеры дернулись с места…
Сергей снова повернулся и медленно двинулся через поле. Всё потом. Позже. Один шаг, второй, третий… Дрожь пробегает по ногам, грудь как будто чувствует полет пули… Еще шаг, еще… Пока нет ни единого хлопка…
Глянул через плечо – люди дружно дернулись следом. Отсюда не видно лиц…