Легко ли стать принцессой
Шрифт:
Когда сгустилась темнота – двинулись в путь. Сергей даже рад – снова до бесчувствия окоченел в скалах. Через пару часов добрались до светящихся окон…
«Тихо!!» – гвардия ворвалась внутрь и взяла под прицел хозяев – черных как смоль. Тоже семья. Пожилая женщина, старик, молодая девушка, парень и ребенок – маленькая девочка… «Никто не шевелится, – зло объявил сержант, рассматривая ургов. – Никто не пострадает». «Мы не хотим вам зла», – добавил Сергей. Женщина пронзительно взглянула…
Глоток тепла в череде ненастных дней. Жаркий очаг, запах еды… Девушка, посмотрев на мать, начала
«Вы знаете, кто я?» – спросил Сергей у пожилой. Она не ответила. «Вы ошибаетесь, – почему-то его это его трогало. – Я не демон ночи, и не желаю вам зла…» «Ты можешь желать что угодно, царица, – нехотя ответила ургаянка. – Порядок вещей уже нарушен. Зов предков смолк – и Войо собирает мужей…»
Войо собирает мужей? «Вот почему урги попадались не так часто», – тихо сказал сержант. «Я могла бы остановить, – сказал Сергей. – Не все так просто в мире людей…» «Поздно, – отрезала женщина. – Леггоны вышли из логова, и на пороге – новая тысяча лет…» Леггоны? Он только вздохнул…
Девушка приготовила ужин – гвардейцы недоверчиво смотрели на стол. Хозяйка оглянулась на солдат, открыла миску и кинула несколько кусочков в рот… «Почему? – спросил Ежж. – Мы ведь враги». «Вы устали с дороги, – ответила черная мать. – Даже врагам необходима еда и отдых…»
Это было выше понимания обычных людей… Старик и парень молчали, девчушка стреляла из угла любопытными глазками… Они впервые за дорогу вкусно ели и грелись в тепле очага – Сергей задумчиво слушал завывания ветра в трубе… Сам не заметил, как голова упала на грудь и заснул…
Проснулся, когда уже было светло. Гвардия охраняла дом, хозяева все также молчали в углу – ничего не изменилось, только время. Снаружи снова донесся крик большого орла – урги встрепенулись… «Что это?» – спросил у них Сергей. «Отуга… – в глазах женщины впервые скользнул страх. – На вас смотрят духи воинов…» «Зачем?» «Ведомо лишь Одину… Уходите. Скоро здесь будут…»
«Она хочет нас выпроводить», – в сердцах рубанул рукой сержант.
«Почему помогаете?» – спросил у нее Сергей.
«Больше чести, – как всегда странно ответила черная мать. – Когда на тропе леггоны…»
Гвардейцы у окон переглянулись. Двое наблюдали за дорогой и полем снаружи…
«Ты ей веришь?» – спросил у Огга Сергей.
«Не знаю», – честно ответил брат. После падения сестры он не проронил ни слова…
Люди по природе недоверчивы. Ургаянка не солгала – через час появились всадники… Гвардейцы не стали ждать, когда сомкнется кольцо – оседлали хозяйских лошадей и попробовали оторваться. Небеса раскачивали медные колокола – тяжелый набатный звон закладывал уши…
«Все очень просто, – говорил очень разумный разум. – Не лезь туда, где не по силам… Тебе не раз говорили – но ты слишком упрям…» Небо гудело и качало колокола – на его глазах снова гибли люди… Которые не должны умирать… Воздух дрожал от выстрелов – в ответ свистели арбалетные стрелы… Упал один из друзей, потом еще…
Путь перегородила быстрая река – и у моста их ждали…
Сразу с обоих сторон… Ржали лошади, и дико кричал во все горло Ежж… Захрапел, и повалился на бок конь Сергея – арбалетный болт пронзил шею… Вылетел из седла в траву, с трудом
поднялся… Внезапно подхватили сильные руки и перебросили через седло – не до гордости… «Давай, родимая… – прошептал над головой Огга, что есть сил пришпоривая коня. – Прорвемся…» «Проход для принцессы!! – не своим голосом закричал сержант. – Быстро!!!» Гвардейцы больше не защищались – направили весь огонь на мост, – как можно больше…Они бы прорвались. Если бы не единожды раненная лошадь…
Застонал над головой смертельно раненный Огга, громко захрапел умирающий конь… Закрыл глаза в преддверии конца Сергей… Бедное животное споткнулось последний раз и повалилось на деревянный настил – силой инерции отправив девушку в воду…
Красный туман и боль – дикая боль…
«Лея, – метался в бреду разум. – Почему? Я всегда неправа, правда?»
Но подруга не показывалась, и не отвечала…
«Огга… Ты сможешь меня простить?»
Брат тоже не отвечал. Неожиданно появляется лицо древнего старика – ветер шевелит длинную бороду:
«Ты сама знаешь ответ, – незнакомые глаза, черная как ночь кожа, белая борода. – На все можно найти ответ внутри себя…»
«Кто ты? Демон?»
«И этот ответ ты знаешь…»
«Я ничего не знаю…»
«Так и есть. Пока не изменишь свое убеждение, и не заглянешь внутрь…»
«Куда внутрь?»
«Это долгая дорога домой…»
Черное лицо растворилось в красной мути, и с разных сторон подступают пурпурные облака… Долгая дорога в боль и стон… Потом донесся полузнакомый голос…
«…Сражался до конца – на пороге росла груда убитых воинов… Пока на теле не осталось ни одного живого места, и не подкосились от многих стрел ноги… И даже на коленях – еще продолжал стрелять и колоть… В доме за спиной – на постели умирала его вторая душа…»
Чекка? Лея?
Пурпурные облака налились кровью, в голову ударила вспышка боли – он закричал…
– Тише-тише… Успокойся…
Он стонет и выгибается – его крепко удерживают на месте… Черная женщина, старик, девушка… Он снова выгибается – свет из окошка режет глаза…
– Все, хватит…
Вдруг осознает – это уже не бред… Его действительно держат за руки и плечи. Осознание высветило реальность – постель в недавнем домике ургов, – знакомая комната и знакомая семья бывших заложников…
Он затих – руки сразу разжались и отпустили. Постарался успокоиться, тяжело дыша…
– Что с людьми? – голос был хриплым, но ровным.
– Забрали, – ответила женщина. – И мертвых, и почти мертвых…
– Кто-то жив?
– Жив? – нет… Я сказала – почти мертвы.
Сергей откинул голову и закрыл глаза. Ад продолжался. Звон набатных колоколов преисподней…
– Куда?
– Далеко. Город Айхот. Стан Ойво…
Он лежал, тяжело дыша – поднималась и опускалась грудь…
– Зачем? Зачем им мертвые?
Черная мать присела на край постели, вздохнула… Проглянула уставшая женщина – просто обычная мать, и совсем не ведьма…
– Через три дня – «бой-кром»… Конец эры… Их трупы сожгут на костре воинов, – посмотрела в отчаянные глаза Сергея, снова вздохнула: – эх, люди… Вы совсем забыли исток – зачем живете в мире? Через три дня – ровно тысяча лет после последнего «крома»…