Лекарь для захватчика

Он слегка склоняет голову и отступает, но я вижу, как он злится, как трепещут крылья носа, а желваки ходят ходуном под кожей щек.

– В чем дело, капитан?

– Я не могу позволить вам это, – тихо и спокойно говорит он, а у самого во взгляде, ставшем холодно-серым, бушует шторм.

– Позволить что?

– Взять в дом слугу, – и следом добавляет: – Мужчину.

Я делаю еще один шаг от семейства Обрейнов, хмурюсь, смотрю Эрту в глаза снизу вверх:

– Моя служанка, Софи, выполняет много тяжелой работы. Она таскает ведра с углем, выгребает золу и чистит камины, стирает и носит воду для моей ванной и леди Голлен.

– Гм? – взгляд Эрта красноречиво говорит, что это вообще-то ее обязанности. – Все верно, она же ваша горничная.

– Она женщина.

Капитан озадаченно вскидывает брови.

– Я заметил.

– Нет, – качаю головой. – Если бы вы заметили, вы бы догадались, зачем мне слуга. Чтобы облегчить труд Софи. Но ее работу будто никто не видит. Даже господин Ройс помогает ей не всегда. Но с него нет спроса, он стар и у него больные колени. Когда я попросила вас выделить людей, я хотела, чтобы они работали в доме на постоянной основе.

Взгляд Эрта остекленел, а в его голове видимо закопошились мысли.

– Но они воины, ваше высочество. Они мужчины. Я не могу загружать их бабскими делами, это роняет их достоинство.

– Вы правы, у каждого должны быть свои обязанности. Но Рьен – мирная деревня, находящаяся во владениях его величества всего в дне пути от столицы Эсмара. От кого вашим людям защищать меня? Вы здесь не для того, чтобы обеспечивать безопасность, а чтобы следить за мной, контролировать каждый мой шаг и в случае чего, предотвратить мой побег. Не обманывайтесь тем, что я этого не понимаю. Рьен – тюрьма, а вы тюремщик.

Эрт поджимает губы, но не сводит с меня глаз, жадно рассматривает мое лицо. Он громко втягивает воздух и хмурится. А я продолжаю:

– Я обеспечиваю ваш постой, готова кормить вас и снабжать углем и дровами, брать на себя ваши расходы, связанные с проживанием, не требуя ничего взамен. Но будьте любезны войти в мое положение. Мне необходим слуга. Если нет – выделите мне человека для выполнения, как вы сказали, бабских дел.

– Как вы представляете воина… бегающего на побегушках у вашей служанки? – раздосадовано произносит Эрт. – Вы совершенно не знаете этого Обрейна.

– Отправьте человека к местному старосте. А я спрошу у Асиньи. Это решит проблему.

– Вы растратитесь.

– Не беспокойтесь об этом. Вы и ваши люди получают свое жалованье от казны.

Кулаки капитана вдруг сжимаются и разжимаются, а взгляд бегает по моему лицу, пока не останавливается на глазах.

– Я укажу это в отчете его величеству.

– Это ваше право.

Эрт растерянно моргает – думал, что напугает. А я отхожу, и он вдруг бросает:

– Ваше высочество, я…

Оборачиваюсь, и капитан торопливо заверяет:

– Мне не доставляет это радости. Ваше положение… я все понимаю. И знаю, что вы рассержены. Я не смею вам указывать. Но я вынужден докладывать обо всем. Это приказ императора.

– Я знаю и не сержусь на вас. Мне во многом будет нужна ваша помощь, капитан. Я не сильна в строительном деле.

– Я к вашим услугам.

– Пожалуйста, покажите господину Обрейну фронт работ.

Я замечаю Асинью, которая стремительно идет к замку, прихватив с собой корзину с травами. Я направляюсь навстречу, и травница низко кланяется, смущенно поглядывает на Эрта, и я вдруг осознаю, почему она и в предыдущую нашу встречу была такой неловкой и неразговорчивой – красавец граф явно ее смущал.

Глава 17

Алан Бреаз

– Только не говори, что ты опять вздумал работать, Рэй? – Алан устало тер щеки, наблюдая, как император замирает у стола, на котором лежат письма: – Мы три часа слушали это жалкое нытье по поводу рудников в Дрейбе. Еще недавно, пока там не нашли железную руду, они были никому не нужны…

– Я заинтересован в том, чтобы они отошли короне, Алан. Но у графа Керли есть дарственная грамота от моего отца, и это несколько меняет дело. Он собрался продавать мне мое же железо.

– Но ведь это законно.

Реиган вздергивает бровь, глядя на друга так, будто тот сказал глупость.

– Мой отец никогда бы не подарил графу землю богатую рудой. Она могла бы отойти твоему герцогству, тем более оно граничит с графством Керли. Перед продажей отец должен был озаботиться исследованиями. Уверен, дарственная – ничтожна, а этот ублюдок Фауст посмел показать мне ее.

– Гм… – Алан не в первой становился свидетелем холодной злости друга, и даже в какой-то мере мог восхититься ей, потому что она подстегивала в Реигане удивительный талант стратега и ярость хищника. – Полагаешь, они ее подделали? Рэй, они тебя боятся больше всего на свете!

– Отец мертв, многие дома отлучены от двора, лорды в ссылках или убиты. Очень удобная ситуация, чтобы творить махинации, – император садится в кресло, держа письма в руке. – Если им удалось внести ложные сведения в документы, чтобы меня одурачить, я самолично вздерну каждого мужчину из их рода.

– Позволь мне посмотреть все документы, – у Алана немеет где-то под ребрами. – Я выясню этот вопрос, Рэй, и доложу о результатах.

– Почему Керли действовали так смело и были уверены, что я в это поверю и даже не стану проверять?

– Ты бывший генерал армии, они считают всех вояк дегенератами, – нервно смеется Алан, но смолкает под пристальным серьезным взглядом друга. – И тебя не было в столице так долго… Они не рассчитывали, что ты с такой прытью примешься за дела, – да и Алан не рассчитывал.

Иной раз работоспособность и выносливость Реигана его просто изумляли.

В дверь кабинета неожиданно раздается стук, и внутрь проскальзывает жилистая фигура камергера его величества. Он вносит единственное письмо на подносе и молча откланивается. Алан невольно бросает взгляд на печать и опускается в кресло. В горле пересыхает.

– Не прочтешь? – приподнимает он брови.

Реиган, конечно, знает откуда это послание. Из Рьена. На конверте печать графа Эрта. Одна лишь мысль об этом смазливом капитане рождает в душе Алана страшную ревность.

Но императору плевать. Его губы лишь слегка изгибаются в усмешку.

– Уверен, там нет ничего интересного. Еще слишком рано для отчета, а значит моя жена устроила истерику или гневно требует вернуть ее в столицу, – произносит он, вскрывая другие конверты.

– Знаешь, а ведь она не выглядела так, будто собирается обратно, – Алан снова ерзает, никак не понимая, почему ему так неудобно в этом кресле и почему потеют ладони. – Она, вообще, сильно изменилась.