Лекарь для захватчика

От этих слов за версту несет иронией.

«Могу ли я надеяться, что вы позволите мне совершить небольшое путешествие до рудников в Дрейбе? Мне необходимо поговорить с лекарем от гильдии и посмотреть в каких условиях работают жители Рьена».

Я с довольством привязываю записку к ноге голубя, а затем выпускаю его в окно и смотрю, как он быстро летит по лазурному небу в сторону столицы.

И сердце у меня колотится от безумства собственного поступка. Просьба о поездке в Рьен была продиктована не только желанием свободы, но и тем, что я не списывала со счетов идею с побегом. Разумеется, идея была непродуманной и, если по-честному, почти невозможной, но она оставалась в моей голове, на самый крайний случай.

– Мэтр Финч, – я оборачиваюсь и смотрю на лекаря. – Ответьте, жив ли Эмсворт?

– Жив и идет на поправку.

Госпожа Ройс неловко вносит поднос, и я прошу мэтра и его подмастерье сесть за стол, чтобы перекусить.

– Я хотел бы поинтересоваться, ваше высочество, – говорит лекарь, принимая мое предложение, – что это за швы, которые вы наложили графу?

Он имеет в виду, гемостатический шов Ревердена-Мультановского. Наверняка, мне не стоит раскрывать все свои секреты. Я пока не знаю, чем это может быть чревато.

– Скорее всего, я сделала это неумело, – произношу, слегка опуская взгляд. – Все-таки я только начинаю познавать все лекарские секреты. Не судите строго, мэтр.

– С последней нашей встречи вы очень поменялись, ваше высочество…

– Столько всего произошло, – я смотрю на Финча прямо, без тени лукавства, – боюсь, любой бы на моем месте пересмотрел свое поведение.

Я позволяю гостям разомлеть от сытости, а затем интересуюсь, где именно намеревается остановиться мэтр. Получаю ответы, которые мне не очень нравятся. Издержки брака с Реиганом предполагают то, что Финч будет жить у меня под боком, следить за моим окружением, как Око Саурона, и предотвращать нежелательные поползновения мужчин, особенно капитана Эрта, на которого, кажется, пали подозрения.

***

Со слов мэтра все недуги от дисбаланса телесных жидкостей, а лучшая профилактика – это смесь из змеиного мяса, опия и кастореума. Последнее, прошу заметить, продукт выделения желез бобров. Эту смесь вываривали в вине и считали панацеей от всех болезней.

Я с тоской слушаю мэтра Финча и вспоминаю слова, приписываемые Гиппократу: чего не лечат лекарства, излечивает железо; чего не лечит железо, исцелит огонь, чего не вылечит огонь, считать неизлечимым.

Итак, медицина в Эсмаре, да и во всем этом мире, была не сильно развитой. Мэтр Финч знал о многих свойствах растений, таких, как например календула, но он был совершенно далек от хирургии. Его стезя – возвышенное врачевание, когда любые болезни излечиваются приведением к балансу «телесных соков».

Устало вздыхаю.

– Понимаю, ваше высочество, что утомил вас, – с улыбкой говорит мэтр. – Я много лет занимаюсь лекарским делом, и мои знания в этой области очень велики.

– Меня беспокоят вопросы анестези… – я запинаюсь и подбираю другое слово, – обезболивания при проведении операций, а также выбор нитей для ушивания ран.

Улыбка прирастает к губам Финча, он лишь всплескивает руками и смотрит на своего подмастерье:

– Принеси мой инструмент.

И вот передо мной распахивается сумка, и я вижу всякие мерные ложки, смеси в банках, инструменты, ножи для кровопусканий и, наконец, нити. Мэтр использует шелк и жилы животных.

– Я еще работаю над тем, чтобы…

Я пропускаю его дальнейшие слова мимо ушей, анализируя полученную информацию. Шелк – это уже хорошо. Кетгут из жил – путь к нагноению и возможному анафилактическому шоку. Нужно подумать, как усовершенствовать шовный материал.

Я долго расспрашиваю о лекарской школе, о видах лицензий на врачевание, о количестве специалистов, о строительстве госпиталей и лекарских корпусов, в том числе для бедняков, не имеющих работы. Я задаю столько вопросов, что Финч обескураженно хлопает глазами, а под конец устает от моей назойливости.

– Ни одна из настоек неспособна полностью избавить человека от боли, – в итоге говорит он.

– Эфир.

– Простите?

– Его величество передал мне рекомендации по преподавателям императорского университета, которые могли бы помочь в получении этилового спирта и серной кислоты, а затем и диэтилового эфира. Этот газ способен усыпить пациента на время операции.

Мои серьезные во всех смыслах слова вызвали на лице мэтра Финча улыбку умиления. И я тоже улыбаюсь. Подмастерье Финча скалиться во все тридцать два. Кажется, мои слова показались Финчу невероятными, и поэтому я заливисто смеюсь:

– Вся эта наука так увлекательна, – поднимаюсь из кресла, и мужчины подскакивают следом.

Не забываю о манерах, ведь я принцесса:

– Благодарю за содержательный разговор. Надеюсь, в Рьене вам понравится, – и делаю Софи знак, чтобы гостей проводили в отведенное для них крыло – одну из башен замка. – Предлагаю вам отдохнуть после долгой дороги.

А как только лекарь и его подмастерье уходят, улыбка сползает с моего лица. Еще не хватало строить из себя недалекую девицу весь этот месяц, чтобы меня хотя бы не приняли за сумасшедшую. Не стоило исключать, что Реиган может воспользоваться подобным ментальным расстройством супруги в своих целях.

Не успеваю взгрустнуть, как самый отчаявшийся человек современности, в комнате появляется капитан Эрт. Он кланяется, на его подвижных губах замирает восхищенная улыбка. За ним двое солдат вносят большой сундук. А в нем – книги.

Я радуюсь, как ребенок. Сажусь на край распахнутого сундука, вынимаю тяжелую книгу, заключенную в кожаный переплет. Это дорогие издания, написанные от руки, изготовленные, скорее всего, для библиотеки императора. Внутри у меня поднимается дрожь нетерпения – можно догадаться, что за ночь я сожгу ни одну свечу, изучая все это.

– Хотите увидеть Молнию, ваше высочество? – спрашивает Эрт.

Я откладываю книгу и киваю, и мы идет в конюшню. Но прежде, дожидаемся Софи, потому что я не могу разгуливать наедине с мужчиной даже по собственным владениям.

Молния оказывается великолепной жилистой и высокой лошадью гнедой масти. Она сразу склоняет ко мне голову, и я хватаю ее морду и глажу по носу.

– Она красавица! – вырывается у меня.

– Как и вы, ваше высочество, – Эрт не успевает прикусить язык, это срывается с его губ так естественно и искренне, что он и сам не ожидает, наверно. – Прошу… гм, прощения.

Софи делает вид, что ее заботит сено, что валяется в углу.

Внимание капитана становится все более горячим и пристальным. С каждым днем оно лишь возрастает, и я подумываю, что это необходимо пресечь на корню, пока никто не пострадал.

– Софи, ты не могла бы принести воды для Молнии?

Она внимательно глядит себе под ноги, а затем выходит за ведром, а я быстро подступаю к Эрту, и он отшатывается, а в его лицо бьет краска, взгляд становится блестящим.

– Вы хороший человек, – говорю я, пока Софи не вернулась, – а я супруга вашего императора, и между нами никогда ничего не может быть, кроме дружбы. Прошу вас, капитан, я не хочу, чтобы вы пострадали.