Леший знает что!

– Локса с моей мамой в последнее время странно себя ведут, - в глазах Росомахи заиграли жёлто-зелёные огоньки. Буська, кажется, понял, на что она намекает.

– И глупо, - обиженно возразил он.
– Ты Зару спасла, какое тут сравнение?

– Да уж, - беззлобно отозвалась Росомаха, - чуть не утонула твоя Зара. Где она так надрызгалась?

– Понятия не имею. Где-то достала конфеты с ромом.

– Ладно, - сказала Росомаха, - ты её на печку положи, а то простудится. Мне пора уж.

Буська с Тяпой вытерли, сколько могли, белку полотенцем и уложили отогреваться. Мама принесла ей в напёрстке горячего чаю с клюквой. В тепле Зараза снова пришла в себя и забормотала:

– Так и не нашла кулёк... Где я его выронила?

– Зара, - от изумления мама назвала её так, как ещё ни разу ни называла, - ты ходила искать кулёк с ванилью?

– А то, - глядя мутными глазами на чай, проговорила Зараза.
– Сама потеряла же. Не виноватая я, что конфеты были с ромом.

– Зара, - Буська подхватил ещё непросохшую белку и прижал к груди, - Зара, миленькая, я скотина. Прямо-таки дикий полосатый поросёнок. Я знаю...

– Ты просто малолетняя глупая сопля, - обессиленно сказала белка и уткнулась ему в плечо.

Глава 20

, в которой снова появляется Меша

Зараза всё-таки заболела. Сложно не заболеть, свалившись в озеро в ноябрьские холода, да ещё и после рома. Буська сделал ей на полке гнездо из полотенец и положил туда грелку. Всю ночь она провалялась в бреду, без конца повторяя одно и то же - про кулёк с ванилью и про конфеты. Буська не отходил от неё до утра.

На рассвете белке стало лучше, и Буська прилёг вздремнуть. Разбудила его опять Росомаха. Она пришла навестить больную.

Кое-как протерев глаза, Буська притащил из кухни таз с водой, чтобы Росомахе было куда сесть.

– Ну как она?
– нетерпеливо спросила Росомаха и заглянула в шкаф. Зараза спала.

– Кажется, пошла на поправку, - ответил Буська. Росомаха подоткнула подол и устроилась в тазу.

– Хорошо бы. Я тоже чуть с ума не сошла, когда её из воды вылавливала. Что с ней творится?

– Не знаю, - честно признался Буська.
– Наверное, это оттого, что свадьба не получилась.

– Какая ещё свадьба?
– удивилась Росомаха. Она ещё не слышала про эту историю. Буське не особенно хотелось рассказывать.

– Да так, - пожал он плечами, - я её тут пытался замуж выдавать. Не вышло.

– Это дело тонкое, - по-взрослому рассудительно заметила Росомаха.
– Кстати, я всё хотела тебя спросить - этот Локса, он кто? И откуда он взялся?

– Из соседнего леса, из-за поля. Раньше он был разбойник, а теперь не знаю, кто. Он на одну восьмую оборотень и на одну восьмую лисёнок, а насчёт остальных шести восьмых сказать не могу.

– Гм, - Росомаха нахмурила тёмные бровки.
– А материальное положение у него какое?

– Наверное, никакое, - подумав, ответил Буська.
– Был один ножик, да и тот сороки утащили.

– Прелестно!
– Росомаха поморщилась.
– Неизвестно кто, да ещё и бесштанный!

– Вообще-то штанный у нас в Лесу один Шатик, - леший слегка обиделся, ведь у него тоже не было штанов.

– А что это тебя так волнует?

– Ох, Буська... Я боюсь, что они с мамой поженятся.

– Ты же всё время говорила, что в любви главное - чувства, - напомнил Буська. Росомаха аж зашипела слегка.

– Говорила! Но почему нельзя испытывать чувства к кому-нибудь другому?

Буська ощутил, что совсем не понимает этих девчонок.

– Разве тебе не нужен папа?

– Да какой из него папа, - досадливо бросила Росомаха, - смех один. Молокосос. И уши у него висят.

"Ещё и ушами не угодить!" - изумился про себя Буська. Украдкой он оглянулся через плечо на своё отражение в зеркальце над рукомойником. К счастью, уши у него торчали. Это обнадёживало: раз Роське не нравятся висящие уши, то, наверное, нравятся торчащие.

– Ну, если ты не хочешь, чтобы они поженились, можно что-нибудь придумать.

– Например?

– Например, ты напишешь ему какую-нибудь гадость, как будто бы от твоей мамы. Он же твоего почерка не знает.

– Ой, Буська!
– Росомаха подскочила от восторга, расплескав воду.
– Ты гений!

– Гений не гений, а котелок варит, - надулся Буська. Он старался выглядеть не очень гордым.

Получив от Буськи берестяной листок, Росомаха написала на нём: "Локса, ты дурак, и уши у тебя отвратные". Затем погладила на прощание спящую Заразу - белка беспокойно пробормотала сквозь сон: "Нет ванили, нет", - и убежала.

От нетерпения Росомаха мчалась по лесной тропинке, как ветер, едва касаясь босыми ногами обледенелых листьев. Её длинные волосы развевались за ней, как флаг. Она не переводила дух, пока не очутилась на поляне у дома Вазги и не постучала.

Только теперь она подумала, что сильно рискует - ведь если дверь откроет сам Вазга, ей может и веником попасть. Но, к счастью, Вазге было лень слезать с лежанки. Открыл Локса.

– Привет, - удивлённо сказал он. Росомаха протянула ему записку.

– Это тебе от мамы, - быстро сказала она. Прежде чем Локса сообразил, что сказать, она хихикнула в рукав и умчалась прочь.

Локса поглядел на послание и развернул его. Надо признать, план Буська придумал отличный. Но даже отличные планы не всегда идут так, как задумано. Буська не учёл двух вещей. Во-первых, Локса не умел читать. Из всей записки он понял только слово "дурак", так как долго учился вырезать его ножиком на деревьях. Во-вторых, Локсе было шестнадцать. И то, что десятилетнему Буське казалось страшно обидным, заставило Локсу покраснеть. Но не от обиды. Просто он понял всё по-своему.

– Ага, - прошептал он и сунул записку в карман фартука.

Зараза проспала весь день и проснулась к вечеру - страшно голодная. Она съела целых три ложки клюквенного киселя и продолжала бы есть, если бы мама не запретила Буське кормить её. Мама побоялась, что белка обожрётся и ей снова станет хуже.

– Вижу, ты выздоравливаешь, - сказал Буська, поправляя вокруг неё полотенца.
– Как ты нас всех напугала!

– Ага, - сказала Зараза, как будто ей очень понравилась эта мысль.
– А что мы будем делать сейчас?