Лестница из терновника. Трилогия

Юу накрывает тюфяк своим плащом.

– Не советую, - замечает Ар-Нель.
– Не знаю, отчего мир настолько несправедлив, но почему-то всегда случается так: не затхлый тюфяк перенимает у плаща запах северных лилий, а плащ начинает пахнуть затхлым тюфяком.

Северяне тихо смеются.

– Язва, - говорит Анну тоном комплимента.

Всё спокойно и уютно. Из щёлок в каменных стенах тоненько посвистывают местные сверчки - металлический, чуточку скрипучий звук: "Вик-вик... вик-вик... вик-вик..." - будто где-то очень далеко покачиваются старые качели. Ри-Ё ложится рядом со мной, закидывает руки за голову, смотрит в потолок - как между балками перекрытий шевелятся глубокие чёрные тени. Мидоху так и сидит около спящего Маленького Львёнка, как часовой, поджав под себя ноги. В наступившей тишине становится слышно, как девочка с длинным рубцом на щеке и вороными кудрями, собранными в "конский хвост", лежащая на соломе неподалёку от нас, вполголоса нараспев рассказывает сказку своим подругам. Соседи прислушиваются.

– ...А на берег, где спал солдат, спустились две гуо. Одна была похожа на женщину из сизого дыма, и глаза у неё сияли, как звёзды, а вторая напоминала язык пламени и очи её рдели, подобно углям. И дымная гуо сказала: "На свете нет более красивого юноши, чем этот солдат, Творец мне свидетель. Не будь я наречённой Иных Сил, я разбудила бы этого юношу, чтобы пить с его губ"...

– Дорогая сестра, - окликает Ар-Нель, - ты не могла бы говорить чуть громче?

– Я знаю эту сказку, - говорит Анну чуть сконфуженно.
– Там дальше... неприлично, в общем. Спал бы ты, Ар-Нель, а?

– Мне хочется послушать, - возражает Ар-Нель.

Анну пожимает плечами. Юу садится так, чтобы лучше видеть рассказчицу. Девочка продолжает:

– Тогда огненная гуо сказала: "Есть юноши получше этого. Во Дворце Прайда живёт юноша, прекрасный, как парящий орёл - и рядом с тем, с Львёнком, этот показался бы плебеем - и только..."

Лянчинцы хихикают.

– Это наверняка не так, - говорит Ри-Ё, и его лицо делается мечтательным.
– Если бы и в сказках аристократы были поголовно прекраснее плебеев, то сказок бы никто не рассказывал.

Теперь улыбаются и северяне.

– Конечно, - кивает девочка.
– Так дымная гуо и сказала своей товарке. Только огненная гуо не поверила словам. Тогда дымная гуо воззвала к Творцу дважды и трижды - и Младший Львёнок оказался спящим в траве рядом с солдатом, а его меч с золотой рукоятью, гравированный Словом Завета, перенёсся вместе с ним, как подобает доброму оружию. И только это случилось, как дымная гуо хлопнула в ладоши. Раздался громовой раскат, и обе демоницы скрылись из виду, а оба юноши проснулись тут же. И им стоило взглянуть друг на друга - а каждый из них увидел тёплое сияние в очах напротив - как одна и та же мысль посетила обоих: "Я буду не я, если не скрещу с ним клинка!"

– Нет, - говорит Анну.
– Я ошибся. Слушай, сестра, ты что, не лянчинка? Ты - шаоя, нори-оки - или кто? Ты, сестра - ты меня удивила. Эта сказка даже неприличнее той!

Девочка смеётся.

– Что ты, Львёнок! Не во дворце Прайда, конечно, но, знаешь, все ведь рассказывают эти сказки! Я слышала её на базаре в Чангране - только рассказчик всё время оглядывался, как бы в корчму не зашёл Наставник... а вот присутствие компании волков его не смущало нимало.

Элсу вздыхает во сне и сворачивается клубком. Его бестелесный телохранитель укрывает его своим плащом поверх одеяла, говорит тихо и хмуро:

– Тише, вы!
– а потом поворачивается к Анну.
– Львёнок, она права. Прайд запрещает поединки среди мирных обывателей, да... но все ж дерутся. И наказания никого не останавливают особо. Такие дела. Даже волки дерутся , я слышал. Дерутся - а потом говорят: "Купил".

Анну тихонько свистит. Ар-Нель говорит девочке:

– Дорогая сестра, нельзя ли мне послушать, что было дальше с солдатом и Львёнком?

Но тут в наш барак - или казарму, как бы это поделикатнее назвать?
– входит Кору. А с ней - зарёванный храмовый служка, днём я его уже видел.

– О, Кору, - обрадованно говорит Мидоху, - куда ты подевалась?

Кору, однако, подходит к Анну, а служку подтаскивает за локоть. Тот наступает на тюфяки и на ноги - и ему явно очень хочется провалиться сквозь землю.

– Что случилось?
– спрашивает Анну, мгновенно насторожившись. У тех его людей, кто не успел задремать, сна - ни в одном глазу.

– Вот этого - Наставник послал в Чангран, - говорит Кору и толкает служку в спину. Служка смотрит на Анну умоляюще - и садится на колени, прижимая руки к сердцу.
– Он должен был донести в Святой Совет, что вы все - предатели, - продолжает Кору.
– Хорошо ещё, что ему вместе с плотью не откромсали остатки совести... он упирался, я слышала. А сам Наставник остался договариваться со вторым служкой, как убить Хотуру и свалить его смерть на нас.

– Вот мы и выспались, - говорит Ар-Нель.
– И наш драгоценный союзник, глубокоуважаемый Львёнок Хотуру - тоже. Нам нужно его разбудить, Анну.

Анну обнажает меч, лезвием плашмя приподнимает голову служки под подбородок - глаза у бедолаги делаются вдвое больше природной нормы.

– Это правда, бестелесный?
– спрашивает Анну с каменным лицом.

По щеке служки ползёт слеза, по шее, от клинка - тоненькая струйка крови.

– Да, Львёнок Львёнка, - еле выговаривает служка.
– Мне надо... мне велели... к самому Гобну, Святейшему Наимудрейшему Наставнику, главе Совета... только что ж... я... как я могу... на Хотуру донести-то?

Анну вкидывает меч в ножны.

– Кору - за мной. Ар-Нель, Олу, Лорсу, Ниту, Хадгу, сопровождайте. Ты, бестелесный - тоже. Остальные - смотреть в оба, - распоряжается он быстро и чётко.

– И я?
– переспрашивает Ар-Нель, но встаёт.

– И ты, брат. Если я тебя правильно понял по ту сторону границы.

Ар-Нель еле заметно улыбается и кивает. Они с Анну, а за ними - волки - идут к дверям. Караульные пропускают их наружу - и тут я слышу со двора пронзительный вопль: "Убили! Убили!!"

Проснувшиеся волки вскакивают и хватаются за оружие. Элсу садится на постели, кашляет - пытается что-то спросить у Мидоху. Ви-Э трёт спросонья глаза. Юу поглаживает меч по лезвию:

– Оэ... опоздали малость...

Я выбегаю во двор вслед за Анну и его свитой, а Ри-Ё - за мной, хотя я и делаю протестующий жест. Ри-Ё намерен меня охранять. Кажется, и ещё кто-то ломанулся - прохладная ночь становится жаркой.

Во дворе - гвалт и факельный свет. В толпе волков, рабов, детей - ничего толком не разобрать. Громче всех вопит бесплотный Наставник - сорванным визгливым фальцетом:

– Она, она убила! Её меч-то, все видят - северный меч, языческое оружие!

И я с удивлением слышу яростный крик Мингу:

– А ну отпустите её! Отпустите, псы, я сказал! Не смейте! Я сказал, я её на службу взял, прямо ещё вчера вечером! Она - мой волк, вы слышали?!

– Пропустите же Львёнка!
– рявкает Олу, расталкивая встречных и поперечных, как на базаре.
– Вы что, оглохли? Одурели?

В дверях донжона появляются Хотуру и пара волков с факелами. Хотуру выглядит совершенно не так, как днём - от умильно-заискивающего вида и следа не осталось. Я вижу эти перемены и вдруг понимаю: Хотуру-то успел повоевать в юности и до сих пор остаётся командиром для своих волков. При виде хозяина толпа расступается; я, наконец, вижу, что во дворе происходит.