Лестница из терновника. Трилогия

Они будто ждали.

Чису смотрит в лицо Хотуру, мокрый от слёз и жалкий, обхватив себя руками, мелко трясясь - ждёт решения. Хотуру молчит.

– Ты прикажешь меня убить, да?
– спрашивает Чису в тоске.
– Я же, знаешь, Львёнок, никогда-никогда не был тебе врагом и с Мингу не ссорился...

– Ты, Чису, храмовую печать разбираешь?
– говорит Хотуру.

Чису истово кивает, часто и мелко.

– Завтрашнюю утреннюю молитву произнесёшь ты, - говорит Хотуру.
– Пока ничего не изменилось, ты будешь Наставником в моём доме и для моих людей. Ты, Чису, меньше всех предатель.

Чису спадает с лица - на глазах.

– Творец свидетель, Львёнок...

– Хватит разговоров, - говорит Хотуру устало.
– И гонца в Святой Совет не пошлём. Чангранские Львята сообщат Святому Совету. Сами. Как сочтут нужным.

Ному поднимает голову. Взгляд откровенно ненавидящий.

– Не смеешь, не имеешь права меня низлагать, Львёнок, - говорит он.
– Меня Святой Совет прислал. Сам Гобну, Святейший Наимудрейший. Творец тебя покарает.

– За тебя, что ли?
– Хотуру морщится.
– Думаешь, Творец спустит тебе всё только за то, что ты ему служил? Творец, Ному, это небесная справедливость, а не Львёнок, который - нашему рысаку троюродный баран, он не выгораживает преступников за лесть и мелкие заслуги. Завтра ты отправишься к Золотым Вратам - а ночь я дам тебе для молитв и медитаций.

– Умрёшь ужасной смертью, Хотуру, - истово и яростно обещает Ному и вдруг улыбается, мечтательно и почти сладострастно.
– Ха-ха, я подумал, Хотуру, что полюбуюсь с горних высот, как братья Дракона сдерут с тебя шкуру, а мясо бросят псам! Какое это будет удовольствие!

Волки Хотуру уводят Наставника куда-то с глаз долой, но его неожиданное злое веселье, по-моему, Хотуру встревожило.

– Всем пора спать - и поторопитесь, - говорит он громко, приказным тоном, - Мингу, тебя это особенно касается, - и окликает Анну вполголоса.
– Задержись, брат.

Анну притормаживает. Рядом с ним останавливается Ар-Нель, но его присутствие Хотуру, похоже, не смущает - как и моё.

Он ждёт, пока волки неохотно разбредаются по закуткам, где приготовлены их постели. Мингу уходит с девочкой. Бойцам тяжело успокоиться, они перешёптываются, оглядываются - но, в конце концов, двор пустеет. Хотуру шугает рабов - и поворачивается к Анну.

– Анну, - говорит он, замявшись, - а как ты считаешь, Дракон и вправду может...

– Синий всё может, - говорит Анну.
– Чису чушь нёс, конечно: синие - не от Святого Совета, они - сами по себе. И все норовят их присвоить. Прайд считает, что Синий Дракон - меч Прайда, Святой Совет - что Дракон его меч, но Дракон, он - благословенное оружие, Хотуру. Из древней легенды. Меч, который сам выбирает руку для себя. И меня тоже заботит, какую руку он выберет.

– Он может, значит...
– Хотуру вздыхает.

– Синих куда меньше, чем волков, - говорит Анну.
– Но... мне тоже не хотелось бы с ними сцепиться. А вообще, я в любом случае с Драконом встречусь раньше тебя, брат.

Не то, чтобы Хотуру уходит просветлённым, но, кажется, Анну его слегка успокоил.

Мы идём спать - но сна у нас ни в одном глазу.

– Новый Наставник!
– хмуро говорит Кору.
– Хорош Наставник - без пяти минут предатель, трус, ничтожная душонка... Как же слушать такого? Как такому верить?

– Ты, Кору, ты - молодец, конечно, но не осуждай, - говорит Анну негромко.
– Пусть лучше такой, чем никакого.

У входа в казарму стоят Львята, Ви-Э, Юу и несколько наших девочек. Разумеется, спать никто не может - все обсуждают произошедшее... или правильнее сказать "происходящее"?

– Мидоху мне рассказал, - говорит Элсу, глядя на Кору с восхищённой нежностью.
– Молодец, волк.

– Всё для тебя, командир, - который раз удивляюсь, наблюдая, как угрюмая мина солдата преображается в прекрасное лицо любящей женщины, когда к Кору обращается её Львёнок.
– Я охраняю тебя, командир.

Эткуру трёт виски, вид у него встрёпанный и усталый.

– Нашёл время предавать, старый ишак... Пограничники учудили - на что им обезьяна в храме?
– говорит он раздражённо.

Ви-Э хихикает:

– Прав, прав ты, миленький... Хочешь пить? Я принесу воды...

Ар-Нель касается локтя Анну.

– Мой дорогой друг... я хотел бы спросить: а кто такой Синий Дракон? Упоминание этой особы произвело на Уважаемого Господина Хотуру даже более сильное впечатление, чем обещание кар Небесных...

– Бэру ад Сарада, - морщится Эткуру.
– Синий Дракон, Синий Командир, Хрусталь Небесный, Чистый Клинок - и протчая, протчая... Попросту - Наимудрейший Наставник бесплотных стражей плюс ещё тридцать три титула. Бука - детей пугать. Видал его при дворе пару раз - напыщенный зануда... бесплотный как бесплотный... Лев Львов не любит его.

Анну невесело улыбается.

– Видел пару раз при дворе... В бою не видал, нет? Бесплотный как бесплотный? Плохо смотрел, брат. Лев Львов его не любит, говоришь? Так Лев Львов любит других, попроще... Ты, Ар-Нель - ты перестанешь называть бесплотных никудышниками, если познакомишься с Бэру... если выживешь.

– Он мне нравится, - вдруг говорит Элсу.
– Дракон Бэру. И его... ангелы. Они-то никогда не предают веру, не пляшут под чужую музыку... Дракон хоть Святейшему Наимудрейшему возразит, если ему покажется, что тот в вере некрепок... он никого не боится.

– Угу, - соглашается Анну.
– Святейшему возразит. Льву Львов возразит, я думаю - даже под страхом смерти. А нам? Кто мы для него - братья или предатели?

– Ой!
– отмахивается Эткуру.
– Да если волки пойдут за тобой...

– Волки пойдут, - Анну суров и печален.
– Может быть. Мы, допустим, войдём в Чангран. Изменим всё. И когда ты сядешь на Престол Прайда - если сядешь, Эткуру - синий страж воткнёт тебе в горло нож, и телохранители не спасут. А он умрёт, улыбаясь. На плаху пойдёт, улыбаясь. Понимаешь, почему Хотуру нервничает? Если синие решат, что мы предаём веру - они объявят свою войну.

– Сумасшедшие фанатики, - фыркает Эткуру.

– Сумасшедшие герои, - поправляет Анну.

Ар-Нель мечтательно улыбается.

– Было бы очень интересно познакомиться с особой такой внутренней силы...

– Шкура тебе надоела, Ар-Нель, - хмыкает Эткуру.

– Учитель, а мы сегодня спать будем?
– спрашивает Ри-Ё и глотает зевок.

***

Бэру никогда не чувствовал себя спокойно и хорошо во дворце Прайда. Не любил - и был уверен, что не полюбит.

Как из тенистой беседки, в которой бьёт маленький фонтан, выйти на пыльную базарную площадь в полуденный зной - вот так Бэру себя чувствовал, когда приходилось приезжать из Цитадели во дворец Прайда. Душно. Только долг его сюда приводил - и долг тяжёлый.