Лестница из терновника. Трилогия

– Их голоса тем слышнее, чем они ближе к Престолу, - говорит Ар-Нель.
– Голос Пятого Принца слышнее, чем голос Двадцать Шестого, а голос Первого - и подавно.

– Важно, важно сделать Эткуру союзником, - говорит Дэ-Нг.
– Всё может случиться... южане - мерзавцы, честолюбивые негодяи... как знать, не говорим ли мы с будущим Львом...

– Или - с будущим мертвецом, если он попытается запрыгнуть на Вершину Горы и промахнётся, - режет О-Наю.

Вдова Нэр замечает:

– А как было бы красиво... Наша нежная дружба с Принцем, который по воле Земли и Небес вдруг, каким-нибудь чудом, займёт Престол Прайда... Безопасность приграничных земель, торговля - пальмовое масло, вино, пряности...

– О, да, да, - кивает О-Наю.
– Нежная дружба, беседы, чок с вафлями... Пусть переговоры тянутся и сопровождаются всеми этими политесами. Если они затянутся хотя бы до середины лета, мы успеем провести мобилизацию и будем готовы начать войну на территории Лянчина.

– Будет Гвардия Государева, наёмники и ополчение, если вы решитесь, - впервые за разговор изрекает своё веское слово второй маршал, Смотритель Гарнизонов, Господин Хен-Я, отец Забияки Ю-Ке, угрюмый пожилой вояка.
– Благое дело. Двинуть на юг. Новое вооружение, артиллерия. Мечом варвара не напугаешь, а от пушек он бежит.

– Война на юге - это слишком расточительно, - возражает Дэ-Нг.
– Тем более - масштабная и серьёзная. Кроме наёмников и Гвардии Государевой войне понадобятся люди, которые могли бы строить, а не рушить, тысячи, тысячи молодых мужчин - и у нас слишком много шансов оставить их жизни в этих поганых песках...

– Да, - говорит О-Наю холодно.
– Расточительно. Рискованно. Но мы когда-то должны начать эту войну, Уважаемый Господин Канцлер. Я намерен говорить об этом на Большом Совете - и я прошу Государя пригласить на Большой Совет послов наших союзников. Вы забываете, Уважаемый Господин Дэ-Нг, что Лянчин граничит и с нашимЮгом, с Шаоя - а эта маленькая жаркая страна продаёт нам не только пряности и благовония, но и идеи. Если мы сейчас настолько сильны, что стычки с варварами на границе заканчиваются на границе же - то Шаоя уже потеряла кусок земли восточнее Ходшерта. Если Лянчин сожрёт Шаоя - это будет вечным грязным пятном на нашем гербе.

Дэ-Нг мнётся и молчит.

– Мы в ответе, - продолжает О-Наю.
– Я уверен: Шаоя даст своих людей, даст верблюдов, железа, своих бальзамов, исцеляющих раны - лишь бы Гвардия Государева защитила её детей от рабства. История сложилась так, что Кши-На плохо знает, что такое рабство - а вот Шаоя знает хорошо.

– Но Лянчин - слишком серьёзный противник, - задумчиво говорит Вдова Нэр.
– Если они умеют строить хуже, чем мы, то воюют... так же, может - лучше... Пока мы учились строить, они учились воевать. У них другой подход к войне, другой подход к смертям - они упиваются всем этим... Мы много потеряем, если сцепимся с ними. Государь, я думаю, вы правы, стараясь завершить дело миром.

– Государыня говорила, что варвары - люди чести, - снова говорит О-Наю.
– Не уверен. Мальчишки, которые прибыли сюда в качестве послов, ждут приказа. Если им прикажут солгать - они солгут. А возможно, Лев солжёт им: помните, что мы для них - неверные. Как мы можем рассчитывать на их честь, если они лгали в Шаоя, своим единоверцам?

– Я разрешаю вам, Ник, сделать то, что вы задумали, - делает вывод Государь.
– И так, как вы задумали. Я надеюсь, что вы не ошибаетесь. Война - это расточительно и не вовремя, так будем же и дальше тянуть время... до тех пор, пока положение не прояснится или пока мы не будем готовы атаковать. Я выслушаю послов из Шаоя. Но - как бы ни повернулись события, Пятого Принца Лянчинского неплохо бы иметь в союзниках.

– А Младший Львёнок?
– спрашивает Ра.

– Если эта история изменит взгляды Эткуру и ход переговоров, судьбу своего Младшенького посол решит сам, - медленно говорит Государь.

– Или - выполнит приказ своего Льва. Других вариантов я не вижу.

– А я вижу!
– Ра с треском схлопывает веер.
– Хорошее начало для отношений - вынудить будущего друга убить брата! Это - бесчестно и жестоко!

Ра несёт, как в старые добрые времена. Взрослые вельможи прячут улыбки, Государь смотрит на неё с обожанием, но возражает:

– Мы не можем ничего поделать. Чужие законы должно соблюдать. Я могу рассчитывать только на то, что наше гостеприимство может сделать Пятого Принца чуть милосерднее, чем он есть. Ради этого я и позволяю Нику...

– Мы на нашей земле!
– возмущается Ра.
– И я, в какой-то степени, понимаю варваров! Они хотят убить обесчещенного - а если его честь будет в порядке?

– Им это неважно, Государыня, - говорит О-Наю.

Ра лупит веером по ладони.

– Важно! Если он не раб, а гость! Если я - лично я - назову его другом! Если южане откажутся от него - я сделаю его Вассалом своего двора! Вот. И никто не скажет, что мы оскорбляем соседей этим. Никто не скажет, что мы измываемся над беззащитными.

Шок. Вдова Нэр хмурится, Канцлер качает головой.

– Государыня, - говорит О-Наю, - мне жаль, но он не оценит. Вы ведь не видели его... это злобный и подлый зверёныш, грязная и жестокая тварь. Его воспитывали, как насильника и убийцу. Он ненавидит Кши-На, презирает ваших подданных, женщины для него - меньше, чем ничто. Боюсь представить выражения, в которых он откажется от ваших благодеяний. Ему легче умереть, чем стать Вассалом женщины - а ваш благой порыв, увы, опирается на незнание...

Хен-Я согласно кивает: "Мрази, да".

Ра доламывает свой несчастный веер окончательно; её глаза полны слёз. Вэ-Н берёт у неё из рук обломки тростниковых реечек, измятый клочок шёлка:

– Скажи, что хочешь, - говорит он.
– У тебя чутьё.

– Ник, - говорит Ра мне, - я поручаю тебе посмотреть на Младшего Львёнка. Если Господин Маршал прав... ну, значит, будет, как сказал мой Государь. Ты ведь не обманешь меня?

Я неуклюже кланяюсь.

– Ага, добрая Государыня. Именно так и сделаю. Честное слово.

Малышка Ра - взбалмошное и нелогичное существо, но у неё потрясающая интуиция. Посмотрим, что из этого выйдет.

Погода исключительно паршивая. Середина марта, пасмур, промозглый холод, в слякоть и грязь сыплется мокрый снег... В такую погоду хочется сидеть дома - и вообще, пойти бы пьянствовать с Эткуру! В покоях у южан всегда тепло; можно было бы мило поболтать о Лянчине. Совместить приятное с полезным.

Впрочем, лирика всё это. У меня много важных дел.

Столица озябла и приуныла. Всё серо, мрачно и не слишком-то многолюдно - под ледяной моросью не хочется гулять и созерцать; только одна дама, сопровождаемая офицером и под пёстрым зонтом, пропитанным паучьим клеем для пущей непромокаемости, быстро проходит между лавками и скрывается в заведении, продающем писчие принадлежности; остальные - сплошь рабочий люд, торопящийся по делам.

По дороге до места тоже успеваю озябнуть; мой эскорт перекидывается печальными замечаниями о несовершенстве сущего. Добравшись - радуюсь больше, чем следовало бы: крыша как-никак, а крыша, даже тюремная, в такую погоду приятнее, чем прогулки под открытым небом. Оставляю своего холёного гнедого мерина - подарок Государя - сопровождающим меня солдатам. И вхожу через крепостные ворота - мимо двух поднятых решёток - на территорию Башни Справедливости, местечко известное и легендарно ужасное, как Бутырка или Кресты.