Лестница из терновника. Трилогия

А Творец-Отец устами пророков, которых до сих пор родилось семеро, периодически изрекал свою волю. Истинный Путь, телесная чистота, отвага, честь, братская любовь - всё это даёт некий шанс на посмертное пребывание за Золотыми Вратами, в эдеме. Женщиной быть, в общем, стыдно - и женщина не имеет никаких прав и шансов. Разве что, при полной покорности судьбе и завидной набожности - Творец в неизбывном милосердии своём может вернуть ей статус посмертно. Но это - почти святой женщине, а таких, как известно, не бывает.

С другой стороны, женщине относительно простительнее суицид. Женщина - жалкая, слабая тварь, ей намного хуже не будет - да и рожать, в сущности, не привыкать стать.

К концу длинного рассказа Эткуру забывает о вине и говорит нараспев. Его глаза блестят - он уже кажется мне вполне фанатиком, но вдруг печально заканчивает:

– Я-то - грешник, Ник. Я злой - и не могу не думать о женщинах. Север совсем погубит мою душу - потому что здесь, отчего-то, я злюсь больше, чем раньше, а думается слишком уж... много. Красочно.

И мне приходит в голову безумная идея. Если бы не история с Ри-Ё, я бы до такого рискованного фортеля, конечно, не додумался - но теперь...

– Львёнок, - говорю я, - если я достану тебе северную красавицу, будешь ли считать меня другом? Это такая честь, что большего мне и не приснится...

Эткуру хлопает меня по спине и наливает ещё:

– Рабыню?

– Хочешь - раба?
– спрашиваю я пьяно, с широким жестом.
– Девственника? А? И - ты сам...

– Ох, Ник...

– Львёнок, - говорю я проникновенно, - я чужой здесь - и ты чужой здесь. В этом что-то есть. Знак с Небес, а?

– Буду считать другом, - кивает Эткуру.
– Хочешь - поедешь со мной в Лянчин? Когда всё закончится...

– Сперва выполним миссию, - говорю я.
– Да?

И мы обмениваемся тычками, как старые приятели.

Я ухожу из апартаментов для гостей, покачиваясь. Чувствую себя превосходно: кажется, мне удастся накормить волков, сохранив овец. Информация - далёкой родине, а двум здешним королям - шанс бескровного решения конфликта.

Если всё выгорит.

Умница, конечно, Ар-Нель. Но в качестве союзника нам нужнее не Анну, а Эткуру. Анну - всего-навсего даровитый военачальник, даже не в самых высоких чинах, а Эткуру имеет полупрозрачный, но реальный шанс унаследовать лянчинский престол. Возможно, он может повлиять на своего отца. В конце концов, он может заключить мир с Кши-На от имени Лянчина.

Забавно, что всё время разговора толстяк-никудышник так и просидел за своими бумажками. Молча, Дуэнья при лянчинском принце? Не умора ли? Что-то в этом есть от евнуха в гареме... хотя, чушь я думаю, конечно.

Возвращаясь к себе, встречаю милейшую Да-Э. Госпожа Ит-Ор, Язычок-Штопором, мило мне улыбается и наклоняет головку. Змейка. Очень хорошо, как раз хотелось перекинуться парой слов.

– Да-Э, - говорю я, - ты мне пару минут не уделишь? Не слишком торопишься, а, Белый Цветок?

– Конечно, Вассал Ник, - говорит она.
– Предана вам безмерно, всем своим существом, кроме, разве что, жалкого смертного тела. Вы хотели поговорить?

– Ага, - говорю.
– Мне тут пересказали твой анекдот о половинках... Хе-хе, занятно. Просто даже удивлён, какая у тебя бурная фантазия.

Да-Э не удерживается и хихикает.

– О, Небо! Вассал Ник, это вас обидело? Боги, боги знают - я не хотела...

– Почему - обидело? Заинтересовало просто.

Да-Э не без труда делает очаровательное личико серьёзным.

– Ну, хорошо, хорошо... видите ли, Вассал Ник, я, в общем-то, и не придумывала. Однажды, лет шесть или семь назад, ещё ребёнком, я услышала удивительную историю, которую рассказывал моему отцу его товарищ. Господин Учитель Лон-Г, он преподаёт анатомию и хирургию в Государевой Академии Наук...

– Подслушивала?
– уточняю.

– Ах, Уважаемый Господин Ник! Моё Время тогда ещё не наступило... или едва-едва наступило... конечно, подслушивала!

– Так и что же?

– Вас не шокирует известие, что медики вскрывают тела мертвецов? О, только, конечно, умерших негодяев - и исключительно для того, чтобы взглянуть на человеческие органы, скрытые от глаз! Им ведь приходится лечить больных, а для этого необходимо...

– Я понял, милая. И ты подслушивала такие вещи?

– О, умирая от ужаса! Но ведь невозможно было уйти...

Нет, Да-Э - прелесть, всё-таки! Люблю я нги-унг-лянцев...

– Так что ж Учитель сказал?

– Он рассказывал, что в Академию, к ним на кафедру, привезли тело казнённого преступника. То есть, этого преступника не убили, а просто обрезали - и он, почему-то, через небольшое время умер. Со слов Учителя, это был громадный, уродливый человек...
– и запнулась.

– Как я, чего там...

– Не знаю, Вассал Ник. Я лишь повторяю то, что слышала, а вовсе не видела своими глазами. Учитель сказал, что злодей умер от потери крови. То есть, его рана не закрылась, как у всех, а кровоточила, кровоточила и кровоточила. Тюремщики, конечно, не умели ничего сделать - там ведь не перевяжешь!
– и хихикнула, чертовка.
– Когда он скончался, они решили, что несчастный страдал какой-то страшной болезнью - и дали знать медикам.

– Вправду болел?
– наивничаю я. Моей спине холодно.

– В том-то и дело, Вассал Ник. Несчастный злодей был уродом от рождения. У него всё - ну абсолютно всё, понимаете ли - было устроено неправильно. Сердце. Печень. Сам скелет. Но именно то место, куда нанесли рану, оказалось уродливее всего. Представьте, его женское естество не то, что не раскрылось, как у прочих никудышников - его не оказалось вовсе! Пустышка! Полнейшее ничто! Поэтому бедный негодяй и не смог жить...

– Ужасно...

– Да, да! Учитель Лон-Г стал выяснять, за что этот преступник был приговорён. И представьте: он пытался лишить чести женщину! Чужую жену! Говорил бедняжке всякие мерзости, даже дотрагивался руками, - и передёргивается от отвращения.
– Хорошо ещё, что у женщины был стилет, да и прохожие увидали, помогли ей... Скрутили злодея, а не убили на месте - добродетельные люди.

– Редкое преступление...

– Именно. Он не был приговорён к смерти только потому, что оказался чужаком в наших местах...

– Как я, верно, Да-Э? Не смущайся.

– Оэ... Вассал Ник, Учитель высказал предположение, что неправильное строение тела нарушило движение внутренних сил и нормальный ход мыслей - и несчастный сделался злодеем исключительно из-за своего врождённого уродства. Учитель считал, что бедный урод был одержим идеей собственной неполноты в такой степени, что рвался восполнить себя любой ценой - а сражаться на поединке честным образом, конечно, не мог...