Лестница в небо
Шрифт:
– Ты врешь!
И вихрем вылетел из гостиной.
– Конечно, вру, – тихо усмехнулся Миднайт, вытирая разбитый нос. – Кому же охота верить, что это из-за него умер его отец. Беги, детка, тебя там ждут уже.
Лео закончил тренировку и поклонился сэнсэю, тепло улыбнувшись.
Он любил задерживаться в зале с Мастером и учиться чему-то новому, и не уставал восхищаться тем, сколько же знает отец.
– Леонардо, – Сплинтер придержал его за локоть. – У меня дурное предчувствие. Я медитировал сегодня о твоей просьбе допустить Ми-Мэя до наших тренировок, и ответ, пришедший
– Я понимаю, Мастер, – убирая оружие в стойку, вздохнул Лео. – Он озлоблен и расстроен, но Кадзэ бы так не поступил. Это важно Рафу, и я подумал…
– Рафаэль не смирился, – Сплинтер качнул головой. – В душе твоего брата жива надежда, и я не могу понять на что, но когда он говорит о своих снах – мне тоже хочется верить. Мне знакомо это чувство. Я столько раз искал версии того, как Тенг Шен могла выжить в том пожаре и почему не подавала вестей о себе. Я искал ее… Это иллюзии, пустые надежды, не питающие душу, а отравляющие и разъедающие ее несбыточным. Кадзэ далеко, как бы горько ни было это признавать, но назад по облакам никто не приходит. Мы можем помнить, можем любить, можем в память становиться сильнее и лучше…
– Я понимаю, – Лео кивнул. – Но я надеялся, что Раф отвлечется и как-то… как-то примет… Кодама его так любит, а теперь вот Ми-Мэй, которого тоже по-хорошему, как ребенка, надо наставить на нужный путь…
– Кодама!!! – в зал как ошпаренный влетел только что упомянутый Ми-Мэй. – Леонардо, он ушел!
Раф даже не понял, что произошло, когда мимо него стрелой пронесся его старший брат без оружия и громко хлопнул дверью.
– В чем дело? – спросил он у пустой гостиной. – Что на Лео нашло? Эй, парни, кто знает, какая муха старшего укусила?
Ему никто не ответил.
– Ладно, сам выясню, – Раф хлебнул колы, сунул банку обратно в холодильник и направился к двери.
– Кодама!
Лео нашел его безошибочно, зло отметив, что, то ли так медленно бежал сюда, то ли ему слишком поздно сказали о случившемся.
Бешеные штормовые волны швыряли в залив белую кипень и водоросли, разбивая на сотни осколков проклятую лунную дорожку, которая мелькала тревожной пунктирной нитью по изломам океанической глади.
– Кодама!!
Эхо, словно издеваясь, вернуло обрывок имени.
Даже не замедлив бега, Лео бросился в волны и поплыл вперед.
Холодна вода мигом залилась в уши и вцепилась в тело. Плавать Лео умел, но штормовой океан, где приходилось сражаться с накрывающими волнами и хватать воздух короткими урывками, восторга не вызвал.
Где-то далеко впереди коротко вскрикнул знакомый голос, и внутри все смерзлось и перевернулось.
– Кодама! Держись!
Лео нырнул, стараясь проплыть под водой как можно большее расстояние и хоть что-то рассмотреть в черной туши ночного океана.
«Держись, малыш!»
На ощупь обхватив барахтавшееся в воде тело, он рванулся вверх и успел вдохнуть, прежде чем их снова накрыло волной.
Кодама дергался, мешая вытащить его, и отчаянно цеплялся за руки Лео, которого перевернуло в воде несколько раз, лишив понимания, где поверхность воды, а где дно.
Еле сбросив
кроссовки и продолжая прижимать к себе парнишку, Лео в несколько мощных гребков снова выбрался в кипень волн, отплевываясь от воды и жадно дыша.– Пусти! – Кодама попробовал вывернуться. – Я доплыву!
«Ой, доплывет он! – Лео мотнул головой, пытаясь вытрясти из ушных щелей воду, и сердито прижал Кодаму еще крепче. – Ой, давай еще скажи мне, что сам и знаешь куда лучше!»
– Мне не к берегу надо! Мне вон туда…
«Елки-моталки! Ну, точно как Раф, когда в водоворот свалился! Все знал лучше всех, а потом еле выбрались вдвоем!»
– Куда тебе надо?! Одурел?! Шторм же!
– Бофу! – Кодама все же вывернулся и тут же подавился волной, которая накрыла его.
«Боги!»
Лео нырнул, молясь уже сам не зная кому, чтобы в этот раз снова повезло найти поверхность беснующейся воды так же просто.
Не чуя ног, Раф мчался по крышам, всматриваясь в город и проклиная весь белый свет.
«Беда…беда…беда…»
Сердце словно забыло, что должно стучать, как часы, и молотило набатом это слово прямо в барабанные перепонки.
«Беда…»
Поворот, прыжок, кувырком по куче мусора, и вот уже пирс с беснующимся морем.
На бело-лунном песке крутился большой горбатый силуэт, отбивавшийся сразу от восьмерых противников и прикрывавший собой кого-то небольшого, но тоже отчаянно дравшегося.
– Лео!
Раф вышел из кувырка, дергая саи, и влетел в кучу футов со спины, с ходу сломав кому-то коленом хребет.
– Держись, бро!
К нему развернулись трое, пока боковое зрение отмечало, что остальные пытаются добраться до Кодамы, которого и прикрывал Лео.
– Нет, твари, только через мой труп!
Тишина.
Ее едва-едва нарушал скрип белого бинта, ложившегося на распоротую ногу.
Раф не хотел, чтобы его перевязывал Донни. Он вообще не хотел, чтобы хоть кто-то сейчас был в его комнате, кроме него самого и Кодамы, который сидел спиной к нему, обхватив себя руками, и молчал.
– Ты в порядке? – Раф торопливо осматривает парнишку, дергая за руку на ноги. – Чуть не опоздал.
– Лучше бы опоздал бы! – Кодама вдруг вырывает свою кисть. – Ты и тогда опоздал тоже, да?! Когда Бофу… когда Бофу убили?!
Раф трясет головой.
– Что?
– Я знаю правду! – Кодама отскакивает от него и от Лео, который стоит рядом. – Я все знаю! Вы мне врали оба! Врали, что он где-то там ждет нас! Вы его не спасли… вы… вы… вы меня спасали! Я все помню!
Раф дергается вперед, но Лео удерживает его за плечо и чуть качает головой.
– Пусть успокоится.
Парнишка оседает на песок и вцепляется в свою мокрую бандану, вздрагивая всем телом, скрипит зубами и силится не реветь в голос.
– Ты сказал ему? – Раф сбрасывает руку брата.
– Ему до меня сказали, – Лео больше не трогает его, сцепляя пальцы в замок. – Я говорил тебе, что надо…
– Отойди!! – Кодама отскакивает прочь от Рафа, как только тот приближается. – Вы не спасли его? Почему?! Почему вы это сделали?!
– Ёдзи, – Лео подходит и, пресекая все возражения, сгребает парнишку в объятия, поднимая с песка. – Ёдзи, идем домой. Он не хотел, чтобы с тобой хоть что-то случилось. Кадзэ очень любил тебя, как никого больше.