Лестница в небо

– На сегодня хватит, думаю, – вынырнув, Раф поймал Кодаму за руку и остановил.

Тот обернулся и сперва упрямо мотнул головой, но потом вздохнул и повернул к берегу.

– А когда пора будет? Когда мы за Бофу отправимся?

– Мы еще не готовы.

Раф набрал воздух в легкие и снова ушел под воду, размыв в соленом заливе соль ответных брызг.

Миднайту было страшно в маленькой комнатенке, которую ему выделили в этом ужасном логове.

Здесь всюду был полумрак, и не было Й’оку, а Винсент вообще о нем забыл, на каждом шагу можно было натолкнуться на крысу с такими пристальными глазами, что хотелось спрятаться, или на старшего этой семейки…

Леонардо пожалел его и забрал сюда, облегчив задачу, поставленную Мастером, но от его испытующего взгляда всегда возникало желание удавиться и вывалить, как есть, все, что творилось в голове.

А Рафаэль… Мид даже пожалел его, когда увидел выносящим тело Й’оку. Если был ад, о котором написано в книгах, то вот именно там он и горел в эти минуты…

«Да и в те, что до были, и теперь тоже горит».

Отчаянно завидуя старшему брату за эту вот безотчетную огромную любовь, которая взвесью висела вокруг Рафаэля, Мид все больше хотел уничтожить ее, доказать Й’оку и себе самому, что это – неправда.

Он сполз с дивана на пол и вытащил из кармана телефон, который у него не отобрали.

– П-фф, игрушка, – Донателло вертит в пальцах мобильник и безразлично кладет его на стол. – Юки, это просто безделица. Ну, позвонит кому-то и что? Где он – сказать не сможет, навигатора тут нет, следящих жучков – тоже. Забей, пусть играется.

Винсент сердито щурится и косится на телефон, который так хотел отобрать у своего младшего брата.

– Ты не знаешь, сколько гадостей он может сделать с этой безделицей, – все же возражает он. – Тот еще умелец!

– Юки, оставь, – ему на плечи мягко ложатся руки Леонардо, который ждал, видимо, вердикта своего брата. – Пусть у него эта игрушка будет. Отболеет, как Майки когда-то. Пусть его. Кадзэ бы не хотел этого…

– Кадзэ! – Винс вскакивает и сжимает кулаки. – Кадзэ жизнью за это заплатил! Разве этого мало?!

– Он любил Миднайта, – Леонардо поднимается за ним следом и примирительно берет за руку. – Давай дадим ему шанс.

– Ми-Мэй, – Миднайт торопливо забирает со стола телефон. – Й’оку… то есть Кадзэ так меня называл всегда. Он говорил, что я его рассветное тепло. Спасибо, Леонардо, за твое доверие.

Тот кивает, холодно и сдержанно, и улыбается через силу.

– Ради твоего брата, Ми-Мэй.

И выходит, увлекая за собой Донателло.

Винсент провожает их почти светящимся взглядом и резко разворачивается к младшему брату.

– Меня тебе не провести, Мид, – шипит он. – И они узнают, что ты за мразь на самом деле. Только дернись, только дай мне повод! И знай – сэнсэй Сплинтер видит тебя насквозь, его ты не сможешь обмануть этими щенячьими глазками и слезами! И Кодама никогда не купится на твое «Ми-Мэй». Ты был не его рассветом, а кромешным адом! И это ты виноват в смерти Кадзэ!

Миднайт дергает уголками губ и оглядывается, чтобы убедится, что кроме них двоих тут никого нет.

– Й’оку, Винс. Его именно так звали, чтобы ты тут ни придумывал. И именно с этим именем, вырезанным на пластроне, он и ушел в вечность.

«Я нашел Эхо. Куда?»

Пальцы сами нажали на отправку сообщения, которое тут же исчезло из чата, едва только было прочитано.

Гениальное изобретение доктора Стокмана – программа, позволявшая передать сообщение и тут же уничтожить его безвозвратно.

«Оно должно звучать здесь, если важно в Шторм».

«Как воздух огню важно».

Миднайт убрал телефон и улыбнулся.

Все чего он хотел, это обратно в свой дом, в свое логово, к старшему брату, который обнимет и изгонит страхи прочь, который никогда не потребует ничего за это и не будет упрекать.

Пусть Й’оку вернется к нему, пусть заберет домой и останется с ним навсегда.

Мастер сказал, что так будет.

Да, так и будет.

Без сомнений.

На потолке плясали уже привычные для этого места отголоски свечей.

Лео вошел и сел на стул около стены, устало опустив голову.

Раньше Рафу было плевать на живой огонь.

Раньше ему бы в голову не пришло рисовать на стенах иероглифы…

Лео провел в воздухе пальцами, повторяя штрихи – словно и не Рафов подчерк даже.

– Не спишь? – тихо спросил он, прикрыв глаза. – Я не хотел мешать…

– Ты не мешаешь, – Раф приподнял голову. – Чего сам-то колобродишь?

– Медитировал. Потом вот решил зайти, Кодаму проведать, ну и тебя попутно, – Лео улыбнулся. – Как он растет быстро…

– Да, – Раф выбрался из гамака. – Дон сказал, что процесс замедляется, что он догонит своих братьев, и потом будет уже нормально расти и развиваться. Я надеюсь, что наш гений все правильно посчитал, то есть наши гении.

Он постоял минуту, глядя на растянувшегося на его кровати приемыша, и улыбнулся, коротко и грустно, а потом сел около стены.

– Они так сдружились, – Лео кивнул, тоже глядя на спящего Кодаму. – Донни души не чает в Юки, говорит, что нашел себе близнеца по духу и разуму.

Раф хмыкнул, сложив на коленях руки.

– А Майки в этом отщепенце убогом близнеца себе не откопал?

– Они не очень поладили, – старший вздохнул. – Майки сказал, что помочь готов, но что-то ему не так. Объяснить, как всегда, не может, да еще Юки подливает масла в огонь своим враждебным настроем, и Кодама тоже. Вчера еле успел вмешаться в их с Ми-Мэем ссору.

– Парнишка на язык не сдержан, – Раф покивал, не сдержав ухмылки. – Кого-то напоминает, правда? Ничего, мы же с тобой сможем ради Кадзэ помочь его младшему брату, а, Лео?

Тот вздохнул, отводя глаза.

Он и сам порой начинал сомневаться, что что-то из этой затеи выйдет. Мастер Сплинтер не верил в Ми-Мэя, Кодама презирал, Юки шипел змеей, Майки сторонился, Донни молчал, и только они с Рафом упорно верили непонятно во что, словно цепляясь за несбыточное.

«Это уже ничего не вернет и не изменит. И никому не поможет. Зачем же мы упираемся оба?»

– Ты снова уходил плавать? – Лео посмотрел брату прямо в глаза. – Раф, меня это тревожит.

– Не беспокойся, – тот сморщился и заполз обратно в гамак, отвернувшись к стене. – Не утоплюсь, если ты об этом. Просто я там лучше слышу его.