Лето севера

– Могу, – поморщился тот, – вот только поможет оно вам вряд ли.

– Раскиль, пожалуйста, – вмешалась я, кажется, сообразив, почему муж не слишком радуется. Подоспевший молодняк тот воспринимал скорее как новую обузу, чем как подкрепление. – Повтори, я тоже расслышала не совсем хорошо.

И он, уверена, уже готов был ответить, но вмешался проморгавшийся-таки после оборота Аодал, внезапно обнаруживший подчиненных.

– Что происходит? – не смотря на звериную морду вышло у него достаточно внятно. – Почему вы здесь? И где Сабарн?

– Сабарн должен сейчас идти за вашей погоней вслед, – начал тот, что заговорил первым, – мы разделились на всякий случай. А пересеклись с ними у пограничной переправы, где сами ждали вас еще вчера.

– Нет, они нас не заметили, – тут же добавил второй, отвечая на невысказанный, но отчетливо повисший в воздухе вопрос. – И потом, когда их магик проводили ритуал поиска, не засекли тоже. Ка-сарин, у них кровь кого-то из вас, искали именно ее.

– Знаю, – буркнул Раск, опять скривившись.

– Когда они двинулись вам навстречу, пошли и мы – предупредить и помочь, конечно. Пришлось сделать крюк, но у нас в любом случае вышло быстрее.

– Угу, люди нам не соперники. Хотя лучше, конечно, встретить их как сарин Аодал, и потому разрешите повторить нашу просьбу – мы бы хотели полностью услышать то, что вы ему сейчас сказали.

– Сначала я повторю то, что уже было сказано: вам нечего пока защищать, а потому и с оборотом ничего не выйдет!

Двое из вытянувшихся перед ним фаолад переглянулись, а я вдруг подумала, что до сих пор не слышала голоса третьего. И невольно покосившись в его сторону, увидела как охранник хищными скупыми движениями и очень выразительно поводя носом, подбирается… к нарезанным и забытым на камне бутербродам!

– Уверен? – глазами показала я на него Раску. – Что нечего?

И того вдруг словно отпустило:

– А может и выйдет, – усмехнулся он не менее хищно.

– Угу. Как говорит Ольга: не попробуешь – не узнаешь. Так что, дашь нам нормальные инструкции?

– Не дам, – рыкнул на меня муж, но уже скорее азартно, а не обреченно как раньше. – Пирожков потом не напасемся, возвращать их обратно.

Шутки шутками, но вопрос и в самом деле был не в обороте, а в том, чтобы потом из него вернуться. О чем Раск и напомнил – в своем стиле:

– Готовы побегать в такой шкуре, пока истинная не найдется, а? Если да – объясню. Надо? Нет?

Те переглянулись и быстро отвели глаза.

– То есть уже не нужно?

– Уже поздно, – поправил Аодал, пристально разглядывая кусочек берега впереди, за камнями.

Остальные тоже невольно обернулись – сдается, приближение погони фаолад чуяли все без исключения.

– Да нет, пока еще не совсем поздно, – третий из подоспевшего подкрепления, похоже, самый безбашенный, добрался, наконец, до вожделенной цели и ловко закогтил ближайший кусок ветчины. Но прежде, чем куснуть, добавил: – Минутка у нас еще есть.

– Точно, Игрид, – поддержал второй, очень стараясь тоже казаться лихим. – Или даже две.

– Так что я бы рискнул, – продолжил тот, кого назвали Игридом. – Сдается, меня много чем потом можно обратно вытащить, я не только пирожки люблю…

Ни возразить, ни вообще ответить ему просто не успели – наши минутки закончились. Из-за прибрежного валуна, почти такого же огромного и заросшего, как тот, возле которого стояли мы, выскочила явившаяся по наши души компания. Тут же, без раздумий, потянув с плеч арбалеты…

Дальше, увы, какое-то время я ничего не видела – Раск отпихнул меня себе за спину и одновременно за камень, причем с такой силой, что я невольно растянулась на мху, еле успев подставить руки и не расквасить себе нос. Рядом точно так же свалили Энью и Нешру, едва не напоровшуюся на собственный ножик. Кто именно успел подсуетиться – не поняла, но сделали они это очень вовремя: тут же поверх голов свистнули несколько болтов и рядом рухнул один из подоспевших к нам фаолад. Сначала показалось, что парень собрался накрыть собой служанку, но в следующую секунду в глаза бросилось короткое кожаное оперение болта, засевшего у него в спине прямо под лопаткой, и пятно крови, быстро расплывающееся по беленому полотну рубахи.

Энья, на которую тот почти упал, коротко пискнув заскребла пятками по земле, пытаясь отползти подальше и от усердия выворачивая пятками мох, зато Нешра наоборот, рванулась ближе. И как раз успела развернуть упавшего на бок парня лицом вниз, чтобы тот не опрокинулся на спину, вогнав металлическое древко еще глубже. Да еще и нож при этом не выпустила, сходу прицелившись подковырнуть им болт, а другой рукой уже пытаясь его тянуть.

– Не трожь! – вцепилась я ей в запястье, надеясь остановить, и едва сама не получила лезвием по пальцам:

– Не лезь! – ответили мне ровно тем же, но еще злее. – Знаю, что делаю! Там легкое пробито, если не провернуть все быстро – конец твоему охраннику, больше уже не встанет.

А убедившись, что я не просто услышала, но и поняла, уставилась мне прямо в зрачки:

– Я сейчас выну, а ты, ведьма, быстро закрывай рану. Ну же! Плети, что там для этого положено. Я начинаю.

И резанув полотно рубахи, чтобы та не мешала, снова прицелилась лезвием под болт.

– Готова, княгиня?

– Да, – вывязала я последние петли заклинания, не размениваясь больше на споры и прочее. Нешра права, спасти парня сейчас могла только скорость, а вот откуда это знает изнеженная княжеская женушка, выяснять будем потом. – Начинай!

Кажется, над головой у нас что-то происходило. Кто-то ревел, не слишком внятно, зато страшно; кто-то орал, отдавая команды; кто-то коротко матерился, так же коротко и размеренно хекая в перерывах… С острым свистом вжикали болты… Икала рядом Энья…

Но происходило оно словно в стороне, за толстым и не совсем прозрачным стеклом. Главное же было здесь – тонкие холеные пальцы Нешры, вцепившиеся в болт до посиневших ногтей и тянувшие его из спины лежавшего на мху парня.

– Давай! – команда оказалась лишней, я и сама успела поймать момент, когда древко выдрали из межреберья, чтобы тут же скинуть на это место чары:

– Все!

– Ты как? – на меня Нешра больше не смотрела, обернувшись к подозрительно притихшему фаолад.

– Д-да, – невпопад выдохнули ей в ответ и тут же стало понятно, чего парень все это время не орал – вцепился зубами в собственную руку. Да так, что когда выпустил, на коже остались глубоко впечатанные лиловые следы.

Хорошие зубки. И оборотень, наверное, будет хороший. Когда-нибудь.