Лето в большом городе

Она поворачивает свою голову то в одну сторону, то в другую, как будто не знает что делать дальше.

— Замечательно, что в наше время мужчина и женщина могут просто дружить. Ты так не считаешь?

—Зависит от того, что вы имеете в виду под "друзьями", — мурлычу я, напоминая себе, что нужно быть вежливой.

—Вы готовы? — спрашивает отец.

—Мы собираемся идти в этот великолепный ресторан. Бойлес. Ты слышала о нем? — спрашивает Венди.

—Нет, — и не в состоянии остановить себя, проворчала. — Я даже не знала, что в Каслберри есть рестораны. Единственное место, куда мы всегда ходили, это Гамбургер Шэк.

—О, мы и твой отец ходим туда минимум 2 раза в неделю, — невозмутимо прощебетала Венди.

Мой отец кивнул, в знак согласия.

— Мы ходили в японский ресторан. В Хартфорде.

—Даже так, — говорю я, невпечатленная. — В Нью-Йорке пруд пруди этих японских ресторанов.

—Но они все не настолько хороши, как один в Хартворде, — пошутил Уолт.

Мой отец благодарно на него посмотрел.

— Этот ресторан действительно особенный.

—Хорошо, — к черту все это.

Мы пустились в путь. Уолт сел в свою машинуи помахал рукой.

— Эй, ребята. Хорошо повеселиться.

Я смотрела, как он уходил, завидуя его свободе.

—Итак! — громко сказала Венди, когда мы были в машине. — Когда ты поедешь в Браун?

Я пожимаю плечами.

—Держу пари, ты не можешь дождаться, когда уедешь из Нью-Йорка, — сказала она с энтузиазмом.— Там грязно. И слишком шумно. — Она положила свою руку на руку отца и улыбнулась.

Бойлес оказался крошечным рестораном, расположенным в сыром закутке рядом с главной улицей, там где наш знаменитый Бурный Ручей протекал под дорогой. Ресторан был напыщенным для Кастлбери: основное блюдо называлось пастой вместо спагетти, на столах лежали тканевые салфетки и на каждом из них стояла ваза с единственной розой.

— Очень романтично, — одобрительно сказал отец, пока провожал Венди до ее места.

—Твой отец такой джентльмен, — сказала Венди.

—Правда? — я ничего не могла с собой поделать.

Он и Венди определенно выводят меня из себя. Интересно, занимаются ли они сексом. Очень надеюсь, что нет. Староват мой отец для всего это.

Мой отец проигнорировал мой комментарий и взялся за меню.

— У них снова рыба,— сказал он Венди. И мне:

— Венди любит рыбу.

—Я жила в Лос Аджелесе 5 лет. Там люди намного больше заботятся о своем здоровье, — объяснила Венди.

— Моя соседка по комнате сейчас в Лос—Анджелесе — сказала я, отчасти чтобы увести разговор от Венди. — Она остановилась в отеле "Беверли Хиллз".

—У меня там однажды был ланч —, сказала Венди с ее невозмутимой бодростью. —Это было так захватывающе. Мы сидели рядом с Томом Селеком.

—Ты не рассказывала, — ответил мой отец, как будто кратковременное соседство с телевизионным актером подняло ее в его глазах.

— Я встретила Марджи Шепард—, воскликнула я.

—Кто такая Марджи Шепард? — Мой отец посмотрел неодобрительно.

Венди подмигнула мне, как будто она и я обладаем секретной близостью, основанной на недостатке знаний моего отца о популярной культуре.

— Она актриса. Подающая надежды. Все говорят, что она красивая, но мне так не кажется. Мне кажется, она очень простая.

—Она красива как личность, — заметила я. — Она сияет. Изнутри.

—Совсем как ты, Кэрри, — неожиданно сказала Венди.

Я была очень удивлена ее комплиментом, так что я временно не могла проводить мои тонкие нападки.

— Ага, — сказала я, поднимая меню.

—Что ты делала в Лос-Анджелесе?

—Венди была членом ... — мой отец посмотрел на Венди в поисках помощи.

—Импровизационной группы. У нас был импровизационный театр.

—Венди очень креативная, — просиял отец.

—Это что—то типо пантомимы, как у Марселя Марко? — спрашиваю я невинно, хотя знаю ответ на вопрос. — У тебя белый грим и ты носишь перчатки?

Венди смеется, позабавленная моим невежеством.

— Я изучала пантомиму. Но вообще мы занимались комедией.

Теперь я была полностью сбита с толку. Венди актриса — к тому же еще комедийного жанра? Она ни капельки не выглядит смешной.

— Венди снималась в рекламе картофельных чипсов, — говорит папа.

—Ты не должен так говорить, — мягко ругает Венди. — Это была всего лишь местная реклама. Для государственной Линии картофельных чипсов.

—И это было 7 лет назад. Мой большой перерыв. — И она иронично закатила глаза.

Видимо, в конце концов, Венди не воспринимает себя серьезно. Еще одна галочка в колонке ее плюсов.

С другой стороны, может это всего лишь представление для моей персоны.

— Должно быть трудно находиться в Каслберри. После Лос-Анджелеса то.

Она качает головой.

— Я девочка из маленького города. Я выросла в Скарборо, — говорит она, называя город по соседству. — И я люблю свою работу.

—Но это еще не все, — подталкивает ее мой отец. — Еще Венди будет преподавать драму.

Внезапно жизненная история Венди становится мне предельно ясной: девочка из маленького города пытается осуществить свою мечту в большом городе, проваливается и возвращается в свой город преподавать. Это мой самый худший страх.

—Твой отец говорит, что ты хочешь стать писателем, — ясно продолжает Венди, — Может быть тебе стоит писать для "Граждане Каслберри."

Я остолбенела. "Граждане Каслберри" это наша маленькая газета, в основном о местных встречах и фотографиях Пи Ви бейсбольных команд. Дым повалил из моих глаз.

— Ты считаешь, что я недостаточно хороша для Нью-Йорка?

Венди хмурится в замешательстве.

— Просто в Нью-Йорке трудно, не так ли? Ну, например прачечные в подвале? Моя подруга жила в Нью-Йорке, и она сказала...

—В моем здании ней прачечной. — Я смотрю в сторону, пытаясь сдержать мое разочарование. Как Венди или ее подруга могут судить о Нью-Йорке? — Я отдаю свою грязную одежду в частную прачечную. — Что не совсем так. Я позволяю ей накапливаться в углу моей спальни.