Лезвие. Книга 2. И прольется кровь

Джинни открыла рот, и с ее губ чуть не сорвались слова хорошо продуманной легенды. Ее похитили, она пленница, Черное Возрождение, убедить Снейпа попробовать возродить Драко, а там дальше, глядишь, и ее родителей, братьев, бедняжку Флер… Но что-то в глазах Снейпа заставило Джинни одернуть себя и остановиться. Она лишь вздохнула и опустила голову.

— Я понял, — проговорил Снейп. — Тут даже не нужно читать твои мысли, ясно, как божий день. Люциус хочет использовать тебя для этого сумасшедшего ритуала, и ты здесь, чтобы убедить меня помогать. От моей гибели под пытками ему толку мало, а мистер Лонгботтом слишком усердствует, но я не ломаюсь. Стало быть, нужны другие методы. Я прав? Молчишь… Конечно, я прав. Я должен был предположить. Ты ведь так сильно его любишь, что пойдешь на все, до самого конца.

Какое-то время они сидели молча. Джинни не знала, что говорить дальше, потому что боялась, что Снейп решит продолжать тот самый разговор, который она только что вспомнила. Сейчас она сидела не со своим преподавателем, не с директором ее Школы, даже не с человеком, который спас ее после бойни и спрятал в своем доме. Теперь она знала, что находится рядом с мужчиной, который ее хочет. Желает. Увлечен. Что-то там себе напридумывал, потому что она чем-то напоминает ему первую любовь. Это смущало и парализовывало в плане любых слов и действий.

А самое печальное, что смущать-то смущало, но не отталкивало, не коробило. В других обстоятельствах даже могло бы польстить.

— Скажи мне, ты действительно хочешь его воскрешения? — нарушил молчание Снейп.

— Драко должен жить, — не задумываясь, ответила она. — Его смерть была из-за меня, и это несправедливо. Опять же, его убил мой брат… И он тоже должен жить. Они все должны жить.

— Я спросил не об этом, — перебил Снейп. — Хочешь ли ты его воскрешения для себя. Какими представляешь ваши отношения после этого. Осознаешь ли ты, что он может вернуться не тем, не собой– если ритуал вообще пройдет успешно, в чем лично я сильно сомневаюсь. Точнее, даже так: готов ставить на то, что ни черта не выйдет.

Джинни зло посмотрела на него. В его запавших глазах вновь плясали привычные искорки. Сарказм, превосходство, высокомерие, продиктованное неким тайным знанием, которым он, Северус Снейп, владеет, а все идиоты вокруг - нет. Он выглядел так, словно поймал нужную ему волну и теперь играл на ней.

— Я хочу сделать все возможное, чтобы Драко вновь оказался живым, — твердо ответила она. — В случае успеха этого ритуала появится шанс для моих родителей и братьев! Игра стоит свеч, для меня - стоит! Но каким бы Драко ни вернулся, это ничего не изменит. Я приняла решение и исполню его. Я и сейчас вообще-то направлялась к Волдеморту, а не к Малфоям и точно не в эту темницу. Сама не понимаю, какого черта я тут оказалась, но раз я здесь, то чем смогу - помогу. Но как только вопрос с воскрешением Драко будет закрыт, я возобновлю свой путь и встречу уже свою истинную судьбу. Я устала бегать, и больше этого не повторится.

— Я так и думал, — констатировал Снейп не без легкой победоносной усмешки на губах. — Значит, ты все-таки со мной согласилась и смогла его отпустить. Ты пережила свое чувство, переросла его, выплакала - с болью, кровью, потерями. Теперь ты снова стала собой, но более взрослой и сильной. Ты готова двигаться дальше.

— Ошибаетесь, профессор Снейп. Я всегда была собой. Я считала и считаю, что если бы меня доставили к Волдеморту сразу, никакой беды бы не было!
– воскликнула она.

– Недальновидно, Уизли, - процедил Снейп.
– Впрочем, чего взять с гриффиндорцев, вы никогда не способны видеть картину в целом. Темный Лорд не приказывал привести тебя сразу– он сказал, что это произойдет в нужное время. Он рассчитывал, что ты сама к нему придешь, когда будешь готова, и был убежден, что для этой готовности нужно определенное событие. Бойня в твоем доме была предрешена. Как и окончание твоей интрижки с Драко Малфоем, который был не жилец еще с тех пор, когда Лорд получил ему убить Дамблдора, а Драко с этим не справился. Сколько раз мне нужно это объяснить, чтобы ты наконец уяснила?!

— Вы дали ему умереть, — прошептала Джинни.

— Потому что он получил смертельное ранение и умирал, черт побери!
– тут уже он вышел из себя и заметно разозлился.
– Я не видел никакого смысла спасать без пяти минут труп, тем более, мне надо было спасти тебя! Я тоже сделал свой выбор, девочка, очень простой и очевидный. Вас двоих с поля боя мне бы увести не удалось - сама помнишь, как мало было времени. Я и так прошел по грани: Темный Лорд запретил мне участвовать в этой операции, потому что я утратил его доверие, но он заключил со мной пари, дал право на спасение одной. Вот я тебя и спас. Возможно, это жестокий, бесчеловечный выбор, но я его сделал и об этом не жалею!

— А вы вообще о чем-нибудь жалеете в этой жизни? — горько усмехнулась Джинни.

— Да. Жалею, представь себе, - поморщился Снейп.

— Наверно о том, что стояли передо мной на коленях на снегу в Рождество? Вряд ли же о том, что после этого затерли мою память...

Язвить умеют не только на Слизерине. Выкуси, Снейп.

Он глубоко вздохнул и помотал головой.

— Тебя не должно быть здесь, это неправильно и бессмысленно, — пробормотал он. — Вернуть Драко Малфоя не получится, повторяю. Он принял свою смерть. Пусть будут все ингредиенты и лучшее зелье, но ничего не выйдет, и я не собираюсь в этом участвовать, призывая на этот свет зомби-инфернала без разума и сознания. Люциус недооценивает значение собственного выбора человека и вообще крайне посредственный маг…

— Вы просто не хотите пытаться,— устало перебила Джинни. — Те, кто любят, всегда идут до конца, вам этого не понять. У вас нет ни детей, ни родственников. Я понимаю мистера Малфоя и тоже пойду до конца. Люциус сказал, чтобы я заставила вас работать любой ценой, и я это сделаю, чего бы мне ни стоило.

— И какова же предполагаемая цена? — Снейп саркастично рассмеялся. — За какие твои действия я сдамся и предпочту умереть после того, как сделаю зелье, а не до этого? Что ты так на меня смотришь? Телом платить собираешься? Нет уж. Мне это не нужно.

– Ой, вот только врать не надо, - протянула Джинни, закатив глаза.
– Нужно, нужно, еще как нужно. Хотя дайте угадаю: после того нашего разговора перед поездом, вы наверняка отправились к Гермионе и вместе встретили Рождество, как ни в чем не бывало?

По лицу Снейпа Джинни видела, что попала в яблочко.

– Ну точно, затерли память, успокоили совесть и трахнули другую девушку, - рассмеялась она.
– Бедный, бедный профессор Снейп! Вы пытались стряхнуть наваждение, сказали себе, что честно начнете сначала с Гермионой, которая вас любит... Разумно, правильно! Но, видимо, что-то пошло не так, раз когда я очнулась в вашем доме, вас там уже не было, а на Гермиону было больно смотреть? Вы бы видели, как она плакала, как она меня почти ненавидела, как обвиняла нас с вами в том, чего мы не делали, а я убеждала ее в том, что все на пустом месте, и вы не виноваты… Я ведь вашими стараниями не помнила, что на самом деле кое-что мы сделали, и не знаю как насчет меня, а вы виноваты перед ней точно!

Джинни запнулась, достала из кармана помятую пачку сигарет и поднесла ее к носу. Даже сигареты пахли сыростью. Сложно раскурить будет…

— Вижу, ты хочешь что-то сказать. Или спросить? — Снейп явно был настроен к беседе.

Джинни хмыкнула, после нескольких попыток зажечь совсем отсыревшую сигарету, и резко подняла на него глаза.

— Вы действительно хотите это услышать?
– зло спросила она.

— Ну, раз уж мы все равно здесь сидим, — пожал плечами он, правда, в голосе слышалась некоторая неуверенность. — Терять нам обоим нечего, и, скорее всего, следующей встречи не предвидится… Я вообще вряд ли отсюда выйду живым, так что... Могу начать первым и сказать, что ты права, да. Я хотел тебя спасти, но не собирался тебя целовать. Но поцеловал - и возненавидел себя за это. Стер тебе память и отправился к Гермионе, чтобы начать с ней все заново. Она не заслуживает всей боли, которую пришлось из-за меня прочувствовать. Она никогда не должна об этом узнать. Я провел с ней полтора года и мечтал сделать ее счастливой. Мне искренне хотелось бы вернуть тот огонь, который когда-то горел в нас с ней, во мне по отношению к ней, мечтал бы любить ее снова так, как в самом начале, но почему-то не могу. Давно уже не могу. Думал, что смогу, но не вышло. И теперь мы расстались.