Либретто

– А ты «воин», да?.. Шашки на голо и рубить головы с плеч? Веришь в приказы командиров и начальников и думаешь прослыть героем – Там?..

Данила молчал.

– Угадал я, значит… Послушай, ты мне нравишься. Но не лезь никуда на рожон. Я больше, похоже, знаю об этой жизни, чем ты… Наслушался и навидался последствий того, чем нас полоскать там будут. Не обижайся, брат.

– Не обижаюсь. Сейчас-то нет никакой войны…

– Пока – да. Верно?

И Вадим посмотрел на своего нового друга: в его глазах читалась мировая скорбь.

Резкий вопль прапорщика с красной пропитой рожей заставил молодёжь прийти в себя: за разговором они даже не заметили, как в огромные железные ворота въехал старый видавший виды ПАЗик и, развернувшись, встал дверьми к строю новобранцев.

– Тишину поймали, блять! – безумные глаза прапора налились кровью от напряжения голосовых связок. Данила, никогда не слышавший таких громких звуков и откровенных матов, вздрогнул, и впервые ему стало не по себе. В какой-то мере – даже страшно.

– Войны! – продолжил прапорщик. – Это, – прапорщик указал на ПАЗик пальцем, – волшебный автобус. Он – «резиновый»! В него влезете вы ВСЕ!!! – И он расхохотался во всю глотку своей шутке, которую, вероятно, повторял каждый раз. – Бегом к машине – мааааарш!

И сорок молодых лбов ломанулись с визгами и криками в открытые двери автобуса. Все хотели занять сидячие места, но пацаны мешались друг другу в узких дверях и огромные сумки тормозили ребят. Матерки и крики заполнили всё пространство, это напоминало кучу малу, но Даня слышал только хохот того самого прапорщика.

Ему каким-то образом, не задев никого и ни на кого не наступив, удалось сесть у окна и поставить свою сумку себе на колени. Вадим же яростно работал локтями и застрял на выходе из автобуса с двумя будущими спецназовцами ВДВ. Кто-то третий валялся у него в ногах, барахтался и никак не мог встать хотя бы на коленки.

– Эй, ты! Мудила блять! Ты мне локтем чуть зубы не выбил! – рычал один из тех двух.

– А ты не суй рыло мне под локти, – отрезал Вадим. – Скажи спасибо, что при зубах остался.

И Вадим, выдернув какое-то «тело», успевшее приземлиться рядом с Данькой, бухнулся рядом:

– Гуляй, Вася.

– Ты ахуел?!..– возмутился парняга.

– Пошёл ты… – Вадим рассмеялся. – Трогай, шеф! – крикнул он водиле. К этому времени уже все, как кильки в банке, размазались кто – где.

Водитель уж было завёл свою тарантайку, как вдруг кто-то крикнул:

– Стооооой! Бойца забыли!

В этот момент через плац двое солдат быстро несли на руках пьяного, почти невменяемого, будущего ВДВшника. Ребята приняли его в автобус, ПАЗик чихнул, дёрнулся с места и заглох.

Хохот и колкие шуточки в адрес водителя и его машины посыпались отовсюду, но и перегруз был на лицо. С третьего раза водителю все-таки удалось стронуть с места просевший автобус и весёлые «запахи» покатили на ж/д вокзал.

***

Ни Данилу, ни Вадима на вокзале никто не провожал. Но к другим ребятам приехали родственники и было довольно людно. Два друга сидели рядом и сквозь запотевшее окно поезда наблюдали за провожающими… Кто-то наставлял свое чадо служить хорошо, кто-то ноги держать в тепле. Кто-то –не пить в дороге…

Красный, будто раскалённый на сковороде, диск зимнего солнца быстро катился к закату. Спустились сумерки, и до Данилы медленно, но верно и неизбежно, дошло, что всё это – по-настоящему. Игры кончились. Обратной дороги нет. Ему безумно захотелось увидеть маму, обнять её и…вернуться – назад… Сквозь прикрытые веки закапали слёзы, окно расплылось, будто в сказке. Им овладело тепло. Тепло какого-то особого рода, как бывает в детстве, когда ты нашкодишь, получишь за это по заднице и, убежав в свое убежище, вдоволь в нём наплачешься от обиды, досады и боли…

Он заснул.

– Даня, проснись… Эй … – услышал он сквозь сон голос, но никак не мог открыть глаза. Ему казалось, что пришла мама и будет его куда-то, а он так устал и не хочет вставать, что… – Просыпайся, боец.

Он открыл глаза и увидел лицо своего друга.

– Что такое?.. – Даня сглотнул слюни и вытер щеку.

– Новосибирск. Надо пересаживаться, дружище.

Пока Даня спал, бойцы спецназа ГРУ вышли в Бердске. ВДВ собирались пересаживаться на поезд до Улан-Уде, а спецназ Внутренних Войск ждал поезда до Москвы.

Вновь после тёплого помещения они с сумками на горбушках оказались на морозе. Была уже ночь, но платформа, ярко освещённая фонарями, дарила иллюзию тепла.

– Блин, есть уже охота, – прошептал Данил.

– Сейчас «устаканимся» в поезд снова и откроем наши балабасы, – улыбнулся Вадим и его передёрнуло от холода.

– Построились! Бегом. – Высокий и стройный старлей отдал команду чётким голосом. По возрасту ему было лет около тридцати. В его сопровождении они приедут к месту службы. 13 новобранцев вытянулись в одну линию. –Так… Никого не потеряли?

Он пофамильно зачитал список, всё откликнулись: «Я!».

– Отлично. Поезд номер 1267 «Новосибирск – Москва» прямо перед вами. На нём едем дальше… Сейчас по одному проходим, размещаемся в начале вагона – там наши 14 мест. Пить двое суток до Москвы я не рекомендую, но и не запрещаю – служба раем вам не покажется, это уж точно. Но всё должно быть в рамках приличия. Кто-то начнет вести себя неподобающим образом, лично отпизжу и всю службу потом не спущу глаза с отморозка. Ясно?

– Так точно, товарищ старший лейтенант!

– По одному проходим.

Шумной гурьбой ребята заняли свои места и наконец-то разложили на столах свои провианты в общий «котел». На столе появился самогон. Познакомились «поподробнее». Все были не старше 20-ти и только один оказался городской. Все остальные из деревень и сёл со всего Алтайского края.

«Самогонщик» был самый большой из всех и обладал басом, соответствующим его комплекции:

– Мужики, давайте как-нибудь покучнее. Батя самогонку гнал, – и он улыбнулся во весь рот белоснежной улыбкой доброго сельского богатыря. Звали его Илья. – У нас один воин вообще как-то на «отшибе» сидит. Надо перетянуть его. Лёха давай к нам!

Щуплый паренёк высунулся из-за соседней стенки и виновато улыбнулся:

– Я не буду, ребята… Не удобно бегать туда–сюда и пить мне не охота.

– Ладно тебе. Два метра пробежишь, не обсерешься! – Илья снова улыбнулся.

– Да неудобно правда ему, – вступился за товарища другой боец – из города который. – С гражданскими сидеть потом. Ещё нажалуются… Слыхал же, что старлей сказал.

– Да понял, не дурак, – Илья посмотрел на Костю уничтожающим взглядом, но, конечно, не злым. – Но, уважаемый Алексий, если что – милости просим к нашему «шалашу». Давайте пожрём, пацаны, а?