Лицедеи Гора

— Игрок, — любезно обратился Белнар к Скормусу, — почтите нас, своим присутствием за столом Убара Брундизиума.

— Благодарю Вас, Убар, но, с Вашего позволения, если Вы будете так любезны, отпустить меня, я бы предпочел вернуться в мои покои, — ответил игрок, посмотрев вниз, на Бину прижавшуюся к его ногам. — Мне не терпится продолжить обучение моей рабыни, цепями и плетью.

— Господин, — прошептала Бина, нежно прижимаясь к его бедру губами.

— Само собой, — кивнул Белнар, кажется даже с некоторым облегчением.

— Убар, — заговорил следом Бутс Бит-тарск, — мы прибыли издалека, ради выступления перед Вами, и весьма утомлены путешествием и спектаклем. Пожалуйста, разрешите и нам, моим товарищам, нашим девушкам, всей нашей труппе, оставить Ваш гостеприимный зал. Нам очень понравилось выступать перед Вами и Вашими гостями.

— Надо думать, за мешок-то золота, — засмеялся Белнар.

Смех Убара был с готовностью подхвачен придворными и гостями. Надо признать, Белнару понравилась такая реакция на его шутку.

— Вы тоже можете уйти, — разрешил он.

— Спасибо, Убар, — поблагодарил Бутс, и низко кланяясь, поспешил, вслед за Скормусом уводящим Бину, в сопровождении всей труппы, в том числе и покачивающихся рабынь, покинуть зал.

Конечно, они пошли вовсе не в свои комнаты. Они, с заготовленными заранее, по запросу хитреца Бутса Бит-тарска, и при поддержке ничего не подозревающей Леди Янины, пропусками на выезд за ворота, торопились покинуть город. Я скользнул за спины остальных гостей находившихся в зале. Думаю, что следующего представления и последующей за ним тревоги осталось ждать совсем недолго.

— А теперь, мои гости, прошу Вас вернуться на свои места, — с довольным видом призвал Белнар. — Главное развлечение этого вечера ещё впереди, и до него осталось совсем недолго!

Гости и придворные ринулись к столам. Нагие рабыни вернулись к своим обязанностям, в шлейфе возбуждающего аромата рабских духов разнося вино, деликатесы, фрукты и лакомства, рьяно пытаясь привлечь к себе внимание господ.

— Ну, и куда подевалась Леди Янина? — раздражено спросил Белнар у Фламиниуса.

— Понятия не имею, Убар, — ответил Фламиниус.

— Она опаздывает, уже довольно намного, — недовольно заметил Белнар.

— Да, Убар, — согласился Фламиниус.

— К настоящему времени она уже должна была бы быть здесь, — проворчал Белнар. — Она уже давно должна быть здесь.

— Да, Убар, — заверил его Фламиниус.

— Насколько я знаю, Ты уже давно положил глаз на её красоту, — усмехнулся Белнар. — Вот я и думаю, а вдруг пока мы ждём её здесь, она сидит на цепи в твоём ошейнике, и нагишом ждёт Тебя на вилле, где-нибудь за городскими стенами?

— Нет, Убар, — возмутился Фламиниус.

— А жаль, она могла бы быть довольно привлекательной в таком виде, — засмеялся своей собственной шутке Белнар.

— Да, Убар, — осторожно согласился Фламиниус.

— Получается, что Ты не успел поработить её до вечера её триумфа, не так ли?

— Нет, Убар! — ответил Фламиниус.

— Да шучу, я — усмехнулся Белнар.

— Да, Убар, — сказал встревоженный Фламиниус, незаметно смахивая пот с бровей.

— Граждане Брундизиума, и гости города, — обратился Белнар, вставая. — Я предпочел бы, чтобы Леди Янина, всем известная гражданка Брундизиума, истинная слуга нашего дворца и государства, прекрасная придворная, мой личный доверенный агент, моя красавица-сотрудница, сама провела следующую часть развлечений этого вечера, имеющего прямое отношение к её триумфу. Но, увы, в данный момент, она задерживается! К сожалению, поскольку вечер уже достиг своей кульминации, мы вынуждены продолжить без нее.

По залу понеслось несколько криков разочарования и протеста.

— Будем ли мы ждать и дальше? — поинтересовался Белнар.

— Нет! — таких криков было гораздо больше.

— Продолжаем! — призвали несколько мужчин.

— Ну, тогда пусть вынесут сюда ящик и поставят на платформу, — велел Белнар.

Несколько слуг, из угла зала, подтащили большой ящик, который когда-то мирно стоял в грузовом фургоне Бутса Бит-тарска, взгромоздив его на сцену. В том фургоне Бутс держал множество вещей, таких как сувениры, костюмы и реквизит. В том же фургоне хранилось и большинство его принадлежностей для фокусов и иллюзий. В том числе и этот с виду совершенно обычный сундук, в действительности, при желании, мог служить именно для этих целей. Стоит ли удивляться, что именно в нём, меня и доставили в Брундизиум, чтобы позже представить, абсолютно беспомощного, закованного в кандалы пленника Леди Янины, её Убару — Белнару из Брундизиума.

— В этом ящике, спрятан мешок. А в том мешке упакован, закованный в цепи враг Брундизиума, весьма самонадеянный товарищ, который посмел вызывать недовольство нашего трона, капитан и работорговец из Порт-Кара, о котором Вы, возможно, много слышали в последние дни, и кого ещё недавно считали могущественным и страшным Боском из Порт-Кара! — торжественно провозгласил Белнар.

По залу прокатились аплодисменты и приветственные крики.

— Взятый несравненной Леди Яниной! — выкрикнул Белнар.

Аплодисменты стали ещё громче, и к ним добавился весёлый смех.

— После того как, следует упомянуть, ему удалось каким-то образом сбежать от других, — добавил Белнар, бросая ироничный взгляд на Фламиниуса.

Его помощник натянуто улыбнулся, а зал снова грохнул хохотом. Правый кулак Фламиниуса непроизвольно сжался. Безусловно, это должен был быть вечер триумфа для Леди Янины. Её достижением было бы не только пленение и торжественная демонстрация этим вечером меня, мужчины называющего себя Боском, всего лишь чужака из другого города, но что ещё более важно, унижение её конкурента, Фламиниуса. Я помнил её слова, сказанные мне в лагере Бутса Бит-тарска: «Теперь Ты будешь причиной не просто восстановления моих привилегий и положения в Брундизиуме, но причиной нового подъёма моей карьеры, причиной достижения мной, там, во дворце и на службе моему Убару и городу, новых высот престижа, статуса и власти!»

Но я всё ещё никак не мог понять, в чём же заключалась моя важность для правителей в Брундизиума.

— Я доволен Леди Яниной, — под бурные аплодисменты, объявил Белнар толпе. — Теперь я намерен достойно вознаградить её. Она познает моё великодушие. Она получит награду золотом, властью, привилегиями и положением!

— Белнар Щедрый! — принялись восхвалять придворные.

— Белнар Великий! — поддержали другие.

Белнар скромно опустил голову, помахивая рукой, как бы в нерешительном отказе от столь лестных титулов, что было встречено ещё долее бурными аплодисментами. Многие даже повскакивали со своих мест, выкрикивая здравницы. Я усмехнулся, никто из придворных не задержится с тем, чтобы не похвалить великодушие со стороны их патронов. Вот только Фламиниус, как я заметил, не горел желанием участвовать в этом всеобщем славословии. Можно не сомневаться, что, на сколько щедрым мог бы быть Белнар с теми, кто ему хорошо служил, соответственно на столько же он мог быть беспощадным с теми, кто не смог преуспеть в этом.

— Я сожалею только о том, — продолжил Белнар, — что Леди Янина не смогла прибыть сюда, чтобы поприсутствовать на этом вечере её триумфа.

Из толпы придворных снова долетели сочувствующие голоса. Вот только мне почему-то показалось, что у большинства из присутствующих, даже у тех кто кричал большого сожаления заметно не было. Конечно, хотя, в некотором смысле, она и была своей среди придворных, но при этом, несомненно, оказывалась соперницей не только Фламиниусу, но и многим из них. Одна дело восхвалять великодушие Убара, и совсем другое по-настоящему восторгаться возвеличиванию и поощрению своего возможного конкурента. Очевидно, и Белнар не слишком огорчался её отсутствию. Присутствуй Леди Янина за его столом, и ему пришлось бы лишь разделить этот момент триумфа с ней, а в её отсутствие вся слава доставалась одному ему. Так что, несмотря на все его видимые желания и заявления, можно было бы не сомневаться, что он ни о чём не сожалел.