Лицедеи Гора

Медленно, красиво Бина подползла, и встала на колени перед игроком, глядя ему в глаза. И вдруг рабыня широко раздвинула перед ним свои бёдра.

— Я принадлежу Вам, — прошептала она.

— Да, — кивнул он.

— Вы — первый мужчина, перед которым, охотно открыла бёдра, призналась Бина.

Он, молча, смотрел на неё сверху вниз.

— Я люблю Вас, — объявила она и, не дождавшись ответа, продолжила: -

Я люблю Вашу силу и мужественность. И то, что именно Вы научили меня моему рабству.

— Поцелуй мои ноги, — приказал он.

— Да, Господин, — сказала она, склоняясь перед ним.

— Так, игрок, — окликнул его Теменидес, — Ты теперь её хозяин. И Ты — дурак, раз оказался способен заплатить золотой тарн за такую женщину. Но это ничего не меняет. Пришли её за мой стол.

Бина, наконец, оторвала голову от ног игрока. Потом поднялась на колени перед ним, выпрямила спину, и со слезами в глазах, посмотрела на него.

— Я люблю Вас, — повторила она.

— Как же ты можешь любить монстра? — спросил он.

— Я тайно любила Вас в течение многих месяцев, — призналась девушка. — Я любила Вас, даже тогда, когда презирала и ненавидела Вас, и принимала Вас за слабака. Теперь я люблю Вас в тысячу раз больше, потому что знаю Вашу силу.

— Но я — «монстр», — напомнил он.

— Меня не волнует, что Вы собой представляете, или думаете, что представляете, — сказала она.

— А как же моё безобразие? — спросил игрок в маске.

— А разве Ваша внешность может иметь для меня значение? — вопросом на вопрос ответила Бина. — Мне не важно, на что Вы похожи. Главное, что — Вы, мужчина, Господин, и я люблю Вас.

— Меня никто, никогда не любил, — признался он.

— Я могу дать Вам только любовь рабыни, — сказала она, — но нет в мире ничего больше, и ничего глубже такой любви.

Он выжидающе смотрел на неё.

— Только не будьте слабы со мной, — тихо попросила она.

— Не буду, даже не надейся, — пообещал он. — И когда будет необходимо, или когда мне захочется, ты познакомишься с моей плетью.

— Да, Господин, — обрадовано сказала счастливая рабыня.

— Похоже, Ты не расслышал то, что я Тебе сказал, — сердито бросил Теменидес. — Так вот, я приказал Тебе прислать её к моему столу!

— Пошлите меня к его столу, Господин, — попросила Бина игрока. — Я попытаюсь хорошо служить ему.

— Ой! — вскрикнула рабыня от боли, валясь на доски сцены, от полученной пощёчины.

Бина пораженно смотрела на игрока. В уголке её рта появилась капелька крови.

— Я дал Тебе разрешение говорить? — поинтересовался игрок.

— Нет, Господин, — ответила она.

— Тогда надо молчать, — напомнил он.

— Да, Господин, — всхлипнула девушка.

Игрок не спеша повернулся к Теменидесу.

— Вы, кажется, что-то сказали? — осведомился он.

— Пришли эту рабыню к моему столу, — раздражённо потребовал Теменидес, тыкая пальцем в Бину.

— Нет, — отрезал игрок.

— Убар! — крикнул Теменидес, поворачиваясь к тучному Белнару, расплывшемуся за низким столом, и поедавшему виноград.

— Возможно, ты мог бы её выкупить, — предложил Белнар, забросывая очередную виноградину в свой рот.

— Он только что заплатил за неё золотой тарн, — запротестовал Теменидес.

Белнар, без разговоров, неторопливо выложил на стол две золотых монеты.

— Спасибо, Убар! — походя поблагодарил Теменидес и, схватив обе монеты, показал их игроку в маске. — Вот, тупица, здесь в сто раз больше того, что она реально стоит, и вдвое больше того, сколько Ты заплатил за нее! Теперь она моя!

— Нет, она не продаётся, — развёл руками игрок.

Ошеломлённый Теменидес бросил растерянный взгляд на Белнара. Тот всё также молча, выложил на стол перед собой ещё три монеты. По залу прокатился вздох удивления. И тогда эти пять монет, целых пять золотых тарнов отчеканенных в самом Аре, зажатые в кулаке разъяренного Теменидеса с Коса, были предложены игроку за его Бину.

— Нет, — снова отказал игрок.

— Отберите её у него, — потребовал Теменидес от Белнара. — Используйте своих солдат.

Белнар бросил мимолётный взгляд на гвардейцев, стоявших у стен.

— Я — гражданин Ара, — заявил игрок. — Как я понимаю, города Брундизиум и Ар, объединены в дружественный союз, вином, солью и огнем, что они являются союзниками, военными и политическими. Если это уже не верно, я хотел бы быть проинформированным об этом, дабы донести это известие в Ар, и сообщить моему Убару об этом изменении в отношениях. Точно так же мне любопытно знать, почему игрок с Коса, насколько я понимаю, не посол, и не вестник, сидит за высоким столом, за столом самого Белнара, Убара этого города. Мне хотелось бы знать, как получилось, что Теменидес с Коса, всего лишь игрок, один из многих ему подобных на том острове, который противостоит союзу Брундизиума и Ара, осмеливается говорить столь нагло? Возможно, в мире произошло что-то, о чём мне не сообщили, например, что Убары теперь исполняют приказы представителей своих врагов, причём даже тех, кто не принадлежит к высшим кастам?

Белнар отвернулся от своих солдат, так и не отдав им никакого приказа.

— У меня есть мои собственные солдаты, — заметил Теменидес. — С Вашего разрешения, Убар, я позову их.

А вот это уже заинтересовало меня дальше некуда. Что-то я не припомню, чтобы члены касты игроков путешествовали с эскортом воинов.

Белнар только пожал плечами, и Теменидес, торжествующе обернулся, водя взглядом по залу, словно ища кого-то.

— Не могу поверить, что Белнар серьёзен, — заметил наш игрок. — Солдаты Коса теперь получили официальное право внутри стен Брундизиума, грабить граждан Ара? Это что, подразумевается в договоре наших городов?

Белнар бесстрастно положил следующую виноградину себе в рот.

— Убар? — позвал его Теменидес.

— У меня есть идея получше, — улыбнулся Белнар. — Он ведь, кажется, игрок. Вот и сыграйте на неё.

Наш игрок сложил руки на груди и вызывающе посмотрел на Теменидеса.

— Убар! — возмущённо воскликнул Теменидес. — Подумайте о моей чести! Я играю на самых престижных досках Коса. А это — какой-то балаганный фигляр, чей удел — игра на карнавалах! Да он даже не член касты игроков!

Белнар лишь пожал плечами.

— Не вздумайте даже предлагать мне, позорить мою касту, снисходя до поединка с этим высокомерным калекой. На мой взгляд, намного благороднее было бы выставить ваших самых лучших фехтовальщиков против какого-либо недалекого мужлана, размахивающего ложкой. Уж лучше прикажите вывести его из зала, подгоняя ударами ремней, как какую-нибудь голую рабыню, за его наглость!

— А мы спросим у моих гостей. Вдруг они сочтут такое соревнование забавным? — поинтересовался Белнар.