Лицедеи Гора

— Благодарю Вас великодушные люди, почтеннейшая публика, благородные граждане, гости и друзья Брундизиума! — провозгласил Бутс.

Ни одной медной чаши не передали в зал. Ни одна монета не зазвенела на подмостках. Труппа уже получила кошель золота от Белнара — Убара Брундизиума. В качестве награды за их участие в моём захвате Леди Яниной, хотя Бутс и надеялся, что это за их выступление на банкете. Ведь когда Бутс рассказывал ей о таком празднестве, и «самых прекрасных развлечениях», он, конечно, имел в виду свою собственную труппу.

— Спасибо! Спасибо! — благодарил и кланялся Бутс, отправляя в толпу воздушные поцелуи по-гореански, открытой ладонью к аудитории.

Я снова бросил осторожный взгляд на стол, где отдыхал Белнар — Убар Брундизиума. Сидевший по левую руку от него мрачный Фламиниус, в аплодисментах не участвовал. Впрочем, я уже и раньше отметил, что он казался не слишком довольным характером и прохождением этого банкета. За тем же столом, сидел и Теменидес, член касты игроков, тот, кто играл на самых престижных досках Коса. Справа от Белнара оставалось свободное место. Не трудно было догадаться, что раз уж этот вечер должен был стать триумфом для Леди Янины, празднованием захвата ею Боска из Порт-Кара, и соответственно восстановления её положения в Брундизиуме, то это место было оставлено для неё.

— Представьтесь, — приказал Бутс Ровэне и Леди Телиции, подталкивая их вперед.

Ровэна, ослепительно улыбаясь, подошла к самому краю невысокой сцены. Она запрокинула голову, руки сложила на затылке, спину выгнула и чуть согнула ноги в коленях. Потом, она опустила руки и, отведя их назад и в стороны, толчком выпятила груди.

— Кто-нибудь хочет меня? — выкрикнула она в зал, тут же взорвавшийся громкими приветственными криками и серебряным звоном отлетавших в сторону кубков.

Несколько особо разгорячённых мужчин выскочили вперед и, сдёрнув женщину со сцены и, словно королеву высоко подняв над собой, понесли к столам, к её следующему выступлению. Следующей на авансцену вышла Леди Телиция и, встав левым бедром к зрителям, подняла руки высоко над головой, слегка наклонившись вправо, обвела зал глазами.

— Увы, я не такая красавица, — печально пожаловалась она мужчинам. — Я уверена, что никто не захочет меня.

— А Ты спроси! Спроси нас! — потребовали десятки мужских смеющихся голосов, из-за уставленных кубками и блюдами столов.

— Неужели, кто-то хочет меня? — спросила Леди Телиция, и рассыпалась весёлым звонким смехом, такая яркая и полная жизни в своём ошейнике, рабыня, собственность Бутса Бит-тарска, её Господина.

— Я хочу! Я хочу! — закричали не меньше дюжины мужчин одновременно, порываясь к сцене.

И Леди Телиция, поехала высоко над головами нескольких мужчин, к столам вслед за Ровэной, которая уже задыхалась, извивалась и вскрикивала беспомощно прижатая спиной к полу. Она уже обслуживала одного мужчину, в то время как двое других держали её руки. Сорванный с неё, отброшенный и всеми позабытый шарф, одиноко валялся на полу среди столов.

Улыбающаяся Бина, так и осталась стоять между Петруччо и Чино. На её левом запястье красовался рабский браслет, оказавшийся там по воле игрока, и демонстрировавший всем, что её служение принадлежало только ему. Я обратил внимание, что игрок с Коса, Теменидес, склонился к Белнару, и о чём-то говорил ему. Наконец тот кивнул, и игрок поднялся из-за стола. Стола Убара.

— Эй, лицедей! — высокомерно и надменно позвал Теменидес Бутса.

— Да, Господин? — любезно отозвался Бутс.

— Как на счёт её? — спросил игрок, небрежно ткнув пальцем в Бину.

— Это — наша Бина, — ответил Бутс.

Бина, поняв, что стала предметом беседы свободных мужчин, немедленно опустилась на колени. Время, проведённое с игроком отточило её рефлексы рабыни. Ему понадобилось не больше пары дней её использования, чтобы дать ей неоспоримо понять, чем она была.

— Ты — её хозяин? — осведомился Теменидес.

— Да, Господин, — признал Бутс.

— Пришли её за мой стол, — приказал Теменидес.

— Это не так легко сделать, как может показаться, — заметил Бутс.

— Это ещё почему? — опешил Теменидес.

— Хотя она — моя рабыня, — пустился Бутс в объяснения, — но её использование отдано нашему игроку, тому, который путешествует с моей небольшой и скромной труппой.

В этот момент встревожившаяся Бина, внезапно опустила голову и вытянула вперёд свою левую руку, наклонив запястье. Так она всем продемонстрировала рабский браслет на левом запястье.

— Я хочу её, — упрямо заявил Теменидес.

— Пожалуйста, Господин. Возьмите нашу Ровэну или Телицию, — предложил Бутс. — Они превосходно изучили страсть ошейника, и способны полностью удовлетворить любые запросы мужчин.

— Вот она, та, которую я хочу, — повторил Теменидес, указывая на съёжившуюся, дрожащую Бину.

— Но я отдал её использование другому, — отчаянно попытался Бутс объяснить ситуацию косианцу.

— Значит, пора отменить твою дурную и бессмысленную любезность, — презрительно бросил Теменидес. — Я Тебе приказываю сделать это.

— Пожалуйста, Господин, — попросил Бутс. — Пожалейте мою честь.

— Лучше сам кое-что пожалей, — ухмыльнулся Теменидес, игрок с Коса, — например, свою жизнь.

— Сэр? — побледнев, пробормотал Бутс.

Признаться, меня крайне заинтересовало то, как нагло повёл себя игрок. Ведь он был не на Косе. Это подчёркивало странность того, что он сидел за одним столом с Белнаром. Брундизиум даже не был союзником Коса. Он являлся союзником его соперника — Ара.

— Отмени передачу права её использования, — приказал Теменидес. — В конце концов, она твоя собственность. Последнее слово в этом вопросе, Твоё. И давай-ка побыстрее.

Я обратил внимание на то, что Белнар вместо того, чтобы призвать нахала соблюдать порядок в его зале, спокойно потягивал пагу, не вмешиваясь в ситуацию.

— Я жду, — напомнил Теменидес.

Внезапно игрок, тот игрок, что был в маске, и которого все называли «монстр», тот самый кому в настоящее время принадлежало использование Бины, встал из-за стола и поднялся по лестнице на сцену. Презрительно, величественно осмотрев зал, что совершенно не соответствовало и его положению, и репутации труппы бродячих лицедеев, с которой он путешествовал, он вложил монету — золотой диск с отчеканенным на нём тарном, в руку Бутса Бит-тарска. Антрепренёр не веря своим глазам смотрел на желтоватый диск лежащий на ладони. Подозреваю, что за свою карьеру он видел не слишком много подобных монет. В особенности никак не ожидал получать одну из них от игрока.

— Она мне больше не принадлежит! — наконец, осознав произошедшее, облегчённо крикнул Бутс Теменидесу и, указав на своего игрока, добавил: — Отныне она его собственность. Он только что купил её!

Коленопреклонённая девушка удивлённо вскрикнула, и уставилась на игрока. А по залу внезапно разлилась странная тишина. Что-то интересное происходило на подмостках, и это, казалось, каким-то невероятным образом было понято всеми в этом зале. Даже тяжело дышащие Леди Телиция и Ровэна, раскрасневшиеся от их использования, с руками покрытыми синяками, оставленными удерживавшими их на месте мужчинами, и с затвердевшими от возбуждения сосками, и то повернули головы к сцене. И даже многочисленные нагие рабыни, обслуживавшие сидевших за столами участников банкета, всеми способами, как и мужчины, замерли кто где, кто с чем, приостановив свою работу, и во все глаза уставились на сцену.