Лицедеи Гора

— Да, — с горечью признала она мою правоту.

— Не бойся, — сказал я. — Я найду Тебе кое-что ещё из одежды.

— Спасибо, — неуверенно сказала она.

— Был ли у разбойников где-нибудь поблизости ещё один лагерь? — спросил я.

— Нет, — ответила женщина. — Прошлую ночь они провели в другом месте, но этим утром ушли оттуда, уничтожив все следы своего там пребывания. А днём они тайно в лесу встретились с одним мужчиной с фургоном. Ему они продали большую часть своей добычи.

— Очевидно, они продали ему далеко не всё, что у них было, — усмехнулся я, переведя взгляд с неё на другую связанную женщину, лежавшую голой на земле, и потом обратно.

— Нет, он не был работорговцем. А также, как мне кажется, он не хотел, чтобы кто-либо прознал о его тайных связях с разбойниками, просто допросив рабынь.

— Куда они направлялись? — продолжил я свой допрос.

— Я не знаю, — ответила она, кажется честно. — Мне сказали только, что нас доставят куда-нибудь, где можно было бы спихнуть нас подходящему работорговцу.

— Беснит, Эсалиниус, Харфакс, — перечислил Бутс близлежащие города.

— Возможно, — сказал я, пожав плечами.

Все эти города лежали в пределах ста пасангов от нашего местонахождения. Конечно, от таких женщин можно было бы избавиться почти где угодно. Невольничьи рынки, как и сами рабыни, редкостью на Горе не были. Учитывая большое количество на планете рабов и рабынь, вполне естественно, что должно быть и изобилие рынков для их сбыта, обработки и перепродажи.

— Очевидно, они разбили здесь лагерь не раньше, чем несколько анов назад, — предположил я.

— Мы остановились довольно рано, — сообщила женщина. — Я думаю, что они обнаружили чей-то лагерь, и запланировали устроить на него набег.

— Это точно, — усмехнулся я.

— А нас они связали и оставили здесь, ждать их возвращения, — сказала она.

— Они не уже вернутся, — бросил я.

— Я поняла, — вздрогнула она.

— Остальные ценности и деньги, в том числе полученные от того скупщика с фургоном находятся здесь, в лагере? — спросил я.

— Всё там, — кивнула она в сторону, — в тёх мешках. Золото в маленьком, обитом железными полосами, сундучке. Серебро в простом ящичке, закрытом на тяжелый позолоченный замок в первом мешке.

— Это всё твоё, — сообщил я Бутсу.

— Всё? — недоверчиво переспросил Бутс.

— Всё, — кивнул я.

— Спасибо! — страстно воскликнул Бутс. — Этому найдётся хорошее применение.

— Возможно, Ты мог бы использовать это на поддержку искусств, — предложил я.

— Именно это я и намереваюсь сделать, — заверил меня Бутс.

— Например, этим можно было бы поддержать некую достойную, но находящуюся в бедственном положении театральную труппу, — намекнул я.

— Это — благоразумное и блестящее предложение, — признал Бутс.

— Возможно, у Тебя уже есть на примете какая-нибудь подходящая труппа, — весело улыбаясь, предположил я.

— Да, знаю я одну такую, — заявил он.

— Ага, нашу, — подсказал Лекчио.

— Немного резковато и грубовато сказано, — упрекнул Бутс Лекчио, — но надо признать, что Ты верно ухватил суть вопроса.

— Ты благодарен? — спросил я.

— Да, — ответил Бутс.

— Вечно и бессмертно? — уточнил я.

— Конечно, — заверил меня Бутс.

— Есть кое-что, чем Ты мог бы отблагодарить меня, — намекнул я.

— Назовите это, брат, — с пафосом проговорил Бутс.

— Я всё ещё заинтересован в присоединении к вашей труппе, — напомнил я.

— Даже не просите, — тут же отказался Бутс. — Невозможно.

— Да ладно, — сказал я.

— Ну же, — чуть ли не хором поддержали меня Чино, Лекчио и Петруччо.

— Давай, давай! — пробасил Андроникус.

— Я уже принял решение, — упёрся Бутс.

— Возможно, Ты мог бы отказаться от него, подумать ещё раз более тщательно, — предложил я, опуская руку к висящей на мне портупее с седельными ножами.

Бутс настороженно уставился на мою руку.

— Дорогой Бутс не будь таким неблагодарным болваном, — рокочущим басом обругал антрепренёра скалоподобный Андроникус.

— Я уже всё сказал, — величественно объявил Бутс.

Я вытянул один из клинков, и качнул им держа за лезвие в руке.

— Так что Тебе мешает сказать снова? — поинтересовался я.

— Никогда, — сказал Бутс.

— Ой ли? — спросил я, подбрасывая кайву и ловя уже за рукоять. Остриё замерло, нацелившись на горло Бутс.

— А что Вы можете делать? — с тревогой спросил Бутс, не сводя глаз в кончика ножа.

Я вновь подбросил кайву, на этот раз, поймав за лезвие, и спокойно посмотрел поверх ножа в глаза Бутса.

— Я метаю ножи, — напомнил я. — Неужели забыли?

— И весьма не плохо, должен заметить, — признал Бутс.

— Позволь уже ему присоединяться к нашей компании, — надавил Чино.

— Да, — поддержал друга Лекчио.

— Во что бы то ни стало, — призвал Петруччо.

— Это немного учитывая всё то, что он для нас сделал, — добавил Андроникус своим сочным басом.

— Но мы же не можем брать с собой каждого беспризорного слина, что подходит и скулит около фургона, — сказал Бутс. — Мы что, ночлежка для бездомных бродяг, продуктовый фургон для непредусмотрительных странников, учебная площадка для любителей-театралов, постоялый двор на колёсах для увлекающихся театром претендентов на роль в спектакле, странствующее убежище для каждого благоговеющего перед искусством и полного надежд мужлана, мечтающего надеть мантию и выйти на нашу сцену? Сцену титанов театра, разделившую с нами нашу бедность и богатство, материальное и неосязаемое, нашу славу и наши провалы, наш талант. Сцену самого прекрасного театрального коллектива Гора? А как на счёт наших профессиональных стандартов? Нашей репутации?

— Дерьмо урта, — оценил его пафос Чино.

— Дерьмо урта? — возмутился Бутс.

— Да, — отрезал Чино.

— Может, Ты всё-таки пересмотришь своё решение по этому вопросу, — предложил я, подбросив нож и поймав за рукоять, так что его остриё вновь нацелилось на Бутса.

— Вы искусный метатель ножей, — вздохнул Бутс. — В этом у меня нет ни малейшего сомнения. Но Вы же не опытный, не профессиональный актер.

— Это верно, — признал я, а остриё кайвы замерло в дюйме от его шеи.