Лицедеи Гора

Та, что ещё недавно была Леди Телицией испуганно уставилась на него.

— Твои дни создания неприятностей для других, да и для самой себя закончились, — развёл руками Бутс. — На самом деле, мне кажется, что те же самые судьи, которых Ты так часто доставала своими жалобами, вздохнут с облегчением, узнав, что Ты, наконец-то, больше не имеешь права приставать к ним со своей глупой, но отнимающей много времени ерундой. Я сомневаюсь, что они хотели бы увидеть Тебя снова, если только не для того, чтобы вернуть Тебя голой и связанной твоему законному владельцу, и желательно со следами от плети на спине. Или возможно, скажем, для того, чтобы насладиться тобой в какой-нибудь пага-таверне, в качестве простой беспомощной рабыни.

— Пожалуйста! — взмолилась она.

— До сего момента Ты стремилась использовать мужчин в своих целях, — продолжил Бутс. — Это теперь в прошлом. Теперь мужчины будут использовать Тебя в их целях, причём полностью и во всех смыслах. В прошлом Ты что-то требовала у мужчин. Впредь Ты будешь надеяться, что они сочтут Тебя удовлетворительной, во всех отношениях.

— Я — свободная женщина! — прорыдала она.

— Ты скоро научишься противоположному, — успокоил её Бутс.

— Я свободна! — крикнула женщина.

— Это не так, — усмехнулся Бутс, — и Ты скоро придёшь к пониманию этого.

— Я не рабыня! Я не могу быть рабыней!

— А ну тихо, рабыня, — рявкнул на неё Бутс.

— Пожалуйста! — простонала она.

— У нас был напряженный день, — заметил Бутс. — Чино, Ты, не будешь так добр, чтобы развязать рабыне ноги?

— Конечно, — ответил тот, приседая к ногам женщины.

Бутс, схватив рабыню за волосы, рывком поднял её на ноги, и тут же согнул в поясе, ставя в ведомое положение. Её руки по-прежнему оставались связанными за спиной.

— Так ребята, время дорого, так что берём с собой всё, независимо от того, что кажется имеющим ценность, на месте разберёмся, — скомандовал он, и добавил, обращаясь ко мне: — Тебя это тоже касается.

— Отлично — согласились все дружно.

— Уже поздно, а я устал, — сообщил Бутс Леди Телиции. — Думаю, что утром у меня будет достаточно времени, чтобы выпороть Тебя.

— Выпороть меня? — задохнулась женщина от возмущения пополам с ужасом.

— Да, причём утром я буду свежее и смогу положить плеть на Тебя гораздо резче, — добавил он.

— Плеть? — переспросила она.

— Да, представь себе, плеть, — подтвердил антрепренёр.

— Вы шутите, конечно же! — прошептала она.

— Ты сможешь обдумать это сегодняшней ночью, пока будешь прикована цепью в рабском фургоне, — пожал он плечами.

— Но за что? — спросила она дрожащим голосом.

— Тобой оказались недовольны, — объяснил Бутс. — Впрочем, как Ты наверное знаешь, никаких оправданий, объяснений, поводов или причин не требуется, чтобы выпороть рабыню. Она может быть избита по любой причине, или вообще, без какой-либо причины, всякий раз, когда рабовладелец того пожелает. Если ему захочется, он может отвешивать ей по удару на каждый оборот колеса фургона, или вообще запороть до смерти.

Я присел подле своей собственной пленницы, пока ещё свободной женщины. Той самой, которую я заковал в кандалы, и красота которой, казалось, протестующее напрягалась под длинным, тонким платьем, что выдали ей разбойники. Это платье, казалось, само кричало, чтобы мужчина сорвал его с её тела.

— Вы рассматриваете меня слишком нахально, — поёжилась она.

— Ты — пленница, — напомнил я ей.

— Но ко мне должно относиться с уважением! — заявила она.

— Конечно, — успокоил я её, — или точнее, по крайней мере, какое-то время.

— Я ношу Ваши, кандалы, — кивнула она на свои ноги.

Я полюбовался её прекрасными лодыжками, отлично смотрящимися в оправе из стали, и соединёнными короткой цепью. Их нельзя было теперь развести, если бы только я не захотел сделать этого.

— Возможно, у Вас есть намерение снять их? — спросила она, со страхом в голосе.

— Возможно, я действительно иногда буду снимать их, — не стал я развеивать её опасений, — и возможно, в целях упражнений.

— Упражнений? — переспросила женщина.

— Да. Например, если мне захочется взять Тебя, — усмехнулся я.

— Взять меня? — отпрянула она.

— Ну, скажем, взять Тебя на поводок для пробежки, — объяснил я.

— Понятно, — зло сказала она.

— Эй, мы должны поскорее вернуться в наш лагерь, — напомнил Бутс, всё также держа в кулаке волосы склонённой Леди Телиции.

— Надеюсь, Вы снимите с меня кандалы, по крайней мере, чтобы позволить дойти до вашего лагеря? — поинтересовалась моя пленница.

— Хм, я вижу, что Тебе отчаянно хочется избавиться от кандалов, — усмехнулся я. — Интересно, Ты хочешь этого, потому что задумала сбежать, или просто захотелось ласки?

— Иначе, — сверкнув взглядом, сказала она, — я боюсь, что поход будет и долгим и болезненным. Я даже не уверена, смогу ли я стоять в них.

— Стоять в них, Ты сможешь, — успокоил я. — А вот шагнуть без того, чтобы не упасть будет трудно.

— Это я и сама поняла, — сказала она.

— Но, зато Ты могла бы ползти, — заметил я, — подтягивая себя вперед, скажем, на руками или локтями.

— Возможно, если Ваш лагерь недалеко, ползком через этот лесок, я смогу к утру добраться дотуда.

— Возможно, — кивнул я, немного подумав для вида.

— Если я не заблужусь, или не попадусь слину, — добавила она.

— Возможно и такое, — признал я.

— Несомненно, теперь Вы понимаете, что для Вашего же удобства, их стоит снять, — сказала моя пленница.

— Нет, — усмехнулся я.

— Тогда я ничего не понимаю, — пожала она плечами.

— Я их не для того надевал на Тебя, чтобы снять так скоро, — пояснил я.

— Как же тогда я доберусь до Вашего лагеря? — спросила она, со страхом.

— Есть у меня на примете ещё один способ транспортировки, — сказал я. — Способ, который я полагаю, Ты сочтёшь поучительным.

— Нет! — взмолилась женщина.

— Да, — ответил я.

— Ну хотя бы головой вперёд, — умоляющим голосом запросила она.

— Нет, — отрезал я. — Ты будешь доставлена в лагерь на моём плече, со связанными руками, и со скованными ногами.

— Головой вперёд, — попросила она ещё раз.

— Нет, назад.

— Так носят рабынь! — гневно выкрикнула женщина.