Личный аптекарь императора

— Кто из вас хозяин этой лавки? — грубо спросил один из них — бритоголовый со здоровенным шрамом на шее.

— Я, — твёрдо ответил дед, хотя заметно занервничал. — В чём дело?

— Как тебя зовут? — бритоголовый опёрся руками о прилавок и наклонился к деду.

— Григорий Афанасьевич.

— Слышь, Афанасьич, с сегодняшнего дня ты будешь платить нам сорок процентов от продаж.

— За что? — опешил он.

— За то, что живёшь и продаёшь свой товар в нашем городе. А если будешь жаловаться и обратишься к властям, то сильно пожалеешь.

Он протянул руку, схватил старика за ворот пиджака и потянул к себе, прожигая злым взглядом. Это он зря, очень зря.

Я смахнул с себя травяной сор и двинулся к бандитам…

Глава 9

Я прихватил ручку старика, которой он записывал рецепты, быстро подошёл к оборзевшему мужику, перехватил его руку и резким движением заломил кисть в обратную сторону.

— Отпусти, гад! — заорал он, сморщился от боли и застучал свободной рукой по прилавку.

Второй бандит, коренастый с серьгой в ухе и в кожаной куртке, забеспокоился и полез в карман.

— Стоять! — рявкнул я и приставил острие ручки к горлу мужика. — Ещё одно движение, и твой дружок захлебнётся кровью!

Бандит нехотя вытащил руку и угрюмо уставился на меня.

— Кто вы такие? — сухо спросил я.

— Какая разница? Отпусти, ублюдок, — зло процедил бритоголовый.

— Ублюдок — это ты, — усмехнулся я. — А если ещё раз без разрешения откроешь рот, сильно пожалеешь. Понял?

Я нажал сильнее на кисть, которая опасно хрустнула.

— Понял, понял, — процедил он сквозь зубы.

— Ещё раз спрашиваю: кто вы такие?

— От Лютого мы, — ответил коренастый. — Отпусти Серёгу. Мы всё поняли.

— Отпустить? Не-е-ет. Я вас любезно провожу, — улыбнулся я и, продолжая держать бритоголового за руку и прижимать ручку к его шее, двинулся в сторону двери.

Покупатели, которые стали свидетелями этого безобразия, расступились, пропуская нас. Коренастый забежал вперёд и открыл дверь, будто хотел пропустить меня со своим подельником, но, проходя мимо него, я краем глаза заметил, что он уже поднял руку, чтобы ударить меня, и среагировал мгновенно. Всё-таки опыт прошлой жизни никуда не делся, и даже слабое тело может дать отпор.

Кулак с татуировками пролетел мимо моего лица за доли секунды до того, как я отвёл голову назад. Вытолкнув бритоголового на улицу, отчего тот кувыркнулся и со всего размаху впечатался головой в мусорный бак, я врезал коренастому, попав точно в нос. Он охнул и схватился за лицо. Между пальцев потекла кровь.

— Ты нам щас весь пол заляпаешь! Пошел вон отсюда! — взревел я и двинулся на бандита. Тот опасливо посмотрел на меня и сам выбежал на улицу.

— Не советую больше соваться сюда. В следующий раз будет хуже, — сурово пригрозил я.

— Ты ещё пожалеешь, щенок, — прогундосил коренастый и бросил на меня злой взгляд. Осмелел, как оказался на безопасном расстоянии. Хотя чего меня бояться? Кожа да кости.

Он помог стонущему подельнику подняться на ноги и повёл к машине, припаркованной через дорогу.

Я со сложенными на груди руками смотрел вслед уезжающей машине, когда ко мне подошёл дед.

— Ох, чует моё сердце — это только начало, — сокрушенно проговорил он. — Но я тебе поражаюсь Сашка. Ты с чего таким смелым то стал?

Я покосился на него и увидел, что в одной руке он держал здоровенную железную лопату. Тоже мне мастер спорта по бытовым инструментам. Хотя, если ей врезать, мало не покажется.

— Кто такой этот Лютый? — спросил я.

— Вроде знакомое имя, где-то слышал, — пожал дед плечами.

— Похоже к нам местные бандиты пожаловали, — предположил я.

Напуганные покупатели поспешили ретироваться, поэтому в лавке мы были одни.

Пока я занимался травами, дед протёр шваброй пол от крови коренастого и устало опустился на диван.

— Может, лучше заплатить? — несмело спросил он. — Боюсь, как бы не подожгли лавку.

— Платить мы точно им не будем, но лучше выяснить про Лютого и принять меры безопасности, — задумчиво проговорил я.

Знаю таких. Встречались мне подобные ублюдки в прошлой жизни. Тут только дай слабину, потом совсем на шею сядут.

Когда я жил в столице и только начинал свой путь алхимика, тоже пытались мою лавку данью обложить. Но не на того напали. Всю банду ждал печальный конец.

— Какие меры? Что мы можем? — горестно вздохнул старик Филатов.

Не нравится мне его упаднический настрой. Видно все тяготы, выпавшие на его долю, сломали внутренний стержень главы рода. Ну ничего, теперь этой семье есть на кого опереться. А я своё никому не отдам.

— Мы многое можем, — я многозначительно посмотрел на него. — Сделаю ловушки. Пусть только заявятся — мало не покажется.

Дед с надеждой посмотрел на меня и кивнул.

— Хорошо. Как скажешь. Но будь осторожнее.

Ну об этом можно было и не предупреждать. Но всё же лучше выяснить, с кем имеешь дело. Я вытащил из кармана телефон и набрал Ваню. Тот ответил почти сразу. Мы договорились встретиться в обеденный перерыв возле единственного торгового центра в городе под названием «Глобус».

Подслушав наш разговор, дед недовольно пробурчал, что нужно снова травяные сборы делать, а я, видите ли, собираюсь по торговому центру гулять, но я не обратил на это внимания. У него есть рецепты — пусть делает, а у меня дела поважнее.

Ваня ждал на скамейке у «Глобуса». Мы обменялись рукопожатиями.

— О чём ты хотел поговорить?

— К нам в лавку сегодня заявились два мордоворота и сказали, что мы должны им платить.

— Нужно в полицию заявить, — встревожился он.

— И что сделает полиция? Поставит охрану? Или схватит этого Лютого? — воодушевился я.

— Лютого? — глаза друга ещё сильнее расширились.

— Да, они сказали, что пришли от него.

Ваня не сдержался и грязно выругался, затем оглянулся и вполголоса проговорил:

— Дело плохо. Слышал я про этого Лютого. Он половину Твери в руках держит. Получается, что и до нас добрался.

Я порылся в памяти и выяснил, что Тверь — ближайший крупный город.

— Что ты ещё знаешь про этого Лютого?

— Почти ничего. Говорят, за ним стоит какой-то высокопоставленный аристократ-чиновник, поэтому все жалобы на него как с гуся вода. Даже странно, что такой человек заинтересовался вашей лавкой, — задумчиво проговорил он.