Личный аптекарь императора
Шрифт:
— Поедем сначала к нашему особняку. Хочу хотя бы издали на него посмотреть, — сказал дед, когда мы сели в машину.
— Может, не стоит? Зачем бередить душевную рану? — напрягся я. И так полночи старик грустил, вспоминая былые счастливые деньки.
— Эх, ты прав, — кивнул он. — Обратно мы его никогда не вернём. Так нечего и мечтать.
Когда мы уже подъезжали к вокзалу, позвонила баронесса и сказала, что брат чувствует себя хорошо, и она останется у него на несколько дней. А также заверила, что как вернется, сразу же расплатится со мной. Сумму мы не обговаривали, поэтому мне даже стало интересно, во сколько
Билеты пришлось покупать самим, поэтому экономный старик Филатов приобрёл самые дешёвые, и всю дорогу до Торжка прохрапел на верхней полке плацкарта. Я же не сомкнул глаз из-за какофонии звуков: смех, пьяные выкрики, детский плач, топот и хлопанье дверьми. К такому я не привык, живя много лет в уединении, поэтому просто зажал уши подушкой и ждал, когда прибудем на место. В следующий раз обязательно возьму с собой какое-нибудь средство от шума. Например, усыпляющий газ. Но не для себя, а для остальных пассажиров.
Вернулись мы в Торжок в полдень и сразу поехали в лавку. Сегодня в ней торговала Лида, которая всегда заменяла деда, если тот отлучался. На этот раз видок у нее был просто замученный. А уж как она обрадовалась нашему появлению…
— Все распродано, — сообщила она нам, — нужны новые сборы.
Мы с дедом сразу занялись их составлением. Удовлетворить свое любопытство Лида смогла лишь когда ее покинул последний покупатель и мы остались в лавке одни.
— Удалось помочь брату баронессы? — спросила она,
— Да. Она осталась с ним на несколько дней, — ответил дед, аккуратным почерком подписывая упаковки с чаем. — Мы с Шуриком заезжали к Жене Ермолину. Помнишь его?
— Евгения Фёдоровича? Помню, конечно. Он на нашей свадьбе отплясывал с графиней Милославской. Еле остановили её мужа от дуэли. Всё равно бы проиграл. А что?
Мы с дедом рассказали обо всём, что узнали. При упоминании о муже, у Лиды на глазах выступили слёзы, но она сдержалась.
Вскоре явилась та самая женщина, которая накануне требовала продать ей сердечный чай. Я, как и обещал, подарил ей упаковку под неодобрительный взгляд насупившегося старика. Он продолжал утверждать, что имперцы из-за неё к нам нагрянули с проверкой.
Распродав к вечеру половину сборов, мы втроём вернулись домой. Нас встретила радостная Настя и похвасталась очередной пятёркой. Она попросила разрешения рассказать об эссенции своим подругам, которые провалили экзамен, но дед строго запретил. Я же был с ним не согласен. Всё-таки эссенцию можно за дорого продать, но потом подумал и решил, что с подростками лучше не связываться. Тут же разнесут новость по городу.
Как только сели ужинать, в дверь загрохотали.
— Чёрт побери! Снова эти сволочи из имперской службы явились, что ли? Саша, ты убрал за собой в подвале? — насторожился дед.
— Да, там все чисто.
— Придётся всю ночь за ними убираться. Опять всё раскидают, — тяжело вздохнула Лида и пошла открывать.
Однако на пороге оказались не проверяющие, а тот самый лекарь, который приезжал в лавку в первый день моего попаданства.
— Шалом, госпожа Филатова, — склонил он голову в приветствии. — Мне бы очень хотелось поговорить с вашим сыном.
— Здравствуйте, Авраам Давидович, — ответила мать, обернулась и удивлённо посмотрела на меня.
— А-а-а, ви-таки здесь! — обрадовался лекарь. — Не сочтите за
наглость, но не могли бы ви пойти со мной.— Куда это? — насупился дед.
— Дело в том, что моя доченька Софа очень сильно болеет, — вмиг загрустил он. — Уже два месяца не может выйти из дома. Весь наш род пытался ей помочь, но безрезультатно.
— А Сашка здесь причем? Он всего лишь помогает продавать в лавке, — насторожился дед. — Тем более вы сами опытный лекарь.
По всей видимости, старик Филатов не доверяет этому лекарю. Да и как можно доверять лекарям после того, что случилось во дворце?
— До края моего уха долетели слухи, что ваш внук творит настоящие чудеса. Я-таки не из тех, кто верит слухам, но, когда родной кровинушке плохо, на что только не пойдёшь ради её спасения.
— Что с вашей дочерью? — спросил я.
— Она… как бы это помягче сказать… изменилась, — лекарь тщательно подбирал слова. — Стала другой. Её уже невозможно узнать. В общем, вам, господин Саша, лучше самому взглянуть.
— Хорошо, — я двинулся к двери.
Мне стало интересно, что же такое произошло с дочерью этого лекаря. Но тут меня за руку схватил дед и еле слышно прошептал:
— Будь осторожен. Помни, им нельзя доверять.
Я кивнул. Сам знаю.
Мы с лекарем вышли за ворота и сели в довольно дорогую машину с бежевым кожаным салоном и различными новшествами. По пути я пытался выяснить подробности, но лекарь уходил от ответа и только твердил, что мне лучше самому всё увидеть.
Через несколько минут мы остановились у шикарного белого особняка с колоннами и пышно растущим садом.
— Добро пожаловать в мой скромный дом, — сказал лекарь и засеменил к крыльцу.
Конечно же, этот Авраам Давидович лукавил. Дом был совсем не скромным, а вычурно-богатым со множеством слуг и целой ватагой ребятишек, которые, по всей видимости, были детьми лекаря. Они с любопытством смотрели на меня и перешёптывались.
— Наше главное богатство — это дети. Вы со мной согласны, господин Саша? — спросил лекарь, когда мы с ним начали подниматься по лестнице на второй этаж.
— Не знаю. У меня их нет, — пожал я плечами.
— Обязательно заведите! И не меньше пяти. А лучше ещё больше.
На втором этаже мы подошли к двери одной из комнат.
— Только умоляю, не рассказывайте никому о том, что увидите, — лекарь молитвенно сложил руки и с мольбой посмотрел на меня. — Страшно представить, какие пойдут слухи. От меня же все пациенты сбегут!
— Не волнуйтесь. Никому не скажу, — заверил я.
Лекарь кивнул и, задержав дыхание, распахнул дверь. Я зашёл в комнату и, не сдержавшись, воскликнул:
— Горгоново безумие! Что с ней такое?
Дорогие читатели! уже 1000 лайков. Как и говорили за новые 500 лайков — дополнительная глава! Приятного чтения!
Глава 12
Я смотрел на дочь лекаря и не мог понять, как девушка могла стать такой. Нет, это не ожирение. Это… хм, непонятно.
На кровати лежала довольно стройная девушка с огромной, просто гигантской распухшей головой. Она моргала, с трудом смыкая веки.
— Папа, кто это? — еле слышно спросила она и потянулась к платку, лежащему неподалёку, но не смогла даже приподнять голову, поэтому вскоре сдалась и стыдливо опустила глаза.